Красная пасха 1993 года в оптиной пустыни. Алая пасха
Мнение создателей фильма "И между небом и землей" перекликается с одной очень интересной статьей.
подробнее здесь на сайте агенства "Информ-религия ":
От Редакции "ИР":
Некоторое время назад в интернет-пространстве появился небезынтересный фильм "И между небом и землей".
При первом просмотре он показался нам неоднозначным: лента представляет собой журналистское расследование, в котором уже известные факты произошедшего в 1993 году в Оптиной Пустыни преступления приобретают новые, шокирующие подробности.
Предлагаем вниманию читателей анализ некоторых обстоятельств загадочного убийства Оптинских Новомучеников, выполненный группой профессиональных криминалистов.
Убийство оптинских монахов вышло далеко за рамки банальной уголовщины…
Ранним утром 18 апреля 1993 г. на территории монастыря Оптина Пустынь были убиты иноки о.Ферапонт, о.Трофим и иеромонах о.Василий. Убийца скрылся с места преступления и задержать его по горячим следам не удалось.
Сообщение о случившемся поступило в Козельское районное отделение милиции в 6.25 утра. Силами милиции были перекрыты все подъездные пути к монастырю и г.Козельску; посты были ориентированы на задержание всех подозрительных лиц, но никого, имеющего отношение к преступлению перехватить им не удалось.
Утром 18 апреля был задержан некто Александр Николаевич Карташов, трижды судимый, БОМЖ, работавший в монастырской кочегарке.
Убийства по месту и времени распадались как бы на два самостоятельных акта: сначала были убиты иноки о.Ферапонт и о.Трофим, звонившие в колокола на устроенной прямо на земле временной звоннице; нескольким минутами позже у Скитских ворот на выходе из монастыря был тяжело ранен о.Василий.
Нашедшими его иноками он был на руках перенесен в храм и помещен возле раки с мощами Св. Амвросия. Несмотря на тяжесть полученного ранения - нож убийцы пронзил почку и достиг легкого - о. Василий оставался в сознании и не переставал молиться. Подле него собрались все насельники монастыря и паломники. Спустя примерно 40 минут после нападения прибыла машина "скорой помощи", которая повезла о. Василия в больницу. Несмотря на все старания медицинского персонала о.Василий скончался в машине по пути в больницу.
Свидетелем нападения убийцы на о. Василия оказалась 13-летняя девочка, которая сообщила дальнейший маршрут движения преступника. Сначала тот продолжил свое движение к воротам, но, убедившись, что они закрыты, повернул к зданию братских келий. Там он сбросил черную шинель, в которую был облачен, и оставил на ступенях окровавленный нож - орудие преступления. Далее преступник побежал в сторону огромной поленницы дров, выложенной подле крепостной стены наподобие лестницы, и по ней вскарабкался на крышу сарая, пристроенного к стене. Оттуда он перелез на монастырскую стену - на белой известке стены остались хорошо различимые следы кроссовок беглеца - и, спрыгнув с нее, убежал в лес.
Брошенный преступником на крыльце здания братских келий нож - по сути это был кустарно изготовленный широкий короткий меч - имел следы крови и по своим геометрическим параметрам соответствовал ранам, полученным погибшими; он был признан экспертизой орудием преступления. На обеих сторонах лезвия были выполнены гравировки: с одной - три шестерки, с другой - слово "сатана". Гравировки были выполнены инструментальным способом (т.е. со снятием металла фрезой, а не нацарапаны).
Чудовищный характер преступления, совершенного в ночь Светлого Пасхального Воскресения, с пролитием крови людей, имевших священнический сан (священный сан имел только иеромонах Василий (Росляков), отцы Трофим и Ферапонт были иноками. - "ИР" ), наличие сатанинской символики на орудии преступления - все это сразу придало происшедшему характер чрезвычайного, небывалого происшествия.
Преступник действовал с необыкновенным цинизмом. До 4.30 утра в монастыре нес дежурство почти весь штат Козельского РОВД - 40 человек; после крестного хода охрана была снята и народ стал расходиться, но тем не менее, многие десятки людей все еще находились как в ограде монастыря, так и окрест. С одной стороны, было очевидно, что преступник выжидал удобного момента для своего нападения, с другой - он отнюдь не старался скрыть, замаскировать его. Первыми жертвами оказались иноки, звонившие в колокола, и внезапное прекращение этого звона сразу же обратило на себя внимание всех, его слышавших. Нападая на звонарей, преступник сильно рисковал быть узнанным или опознанным в дальнейшем, но, видимо, это соображение его не остановило.
Опрос свидетелей - а таковых оказалось немало! - принес поразительный результат: паломники ясно различали в утренних сумерках звонарей (благо звонницей служил помост на уровне земли, а не колокольня), видели как упали один за другим иноки, но нападавшего не рассмотрел никто. Так, три паломницы видели, что через ограждение звонницы перепрыгнул некто, одетый в черную морскую шинель, и побежал прочь; все три женщины независимо друг от друга решили, что звонарям стало плохо и побежавший человек сейчас приведет доктора. Женщины эти подошли к звоннице и какое-то время не решались приблизиться к монахам, решив, что их недомогание вызвано строгостью пасхального поста. Лишь когда на досках помоста стала различима вытекавшая из ран иноков кровь, паломницы поняли, что оказались свидетелями преступления.
Другие две женщины наблюдали сам момент нападения, но также не смогли дать сколь-нибудь удовлетворительного описания преступника; по их словам, произошедшее выглядело так, словно иноки беззвучно упали сами по себе и нападавшего не было видно до тех самых пор, пока он не побежал от звонницы в сторону Скитских ворот. Безусловно, следствие столкнулось с неким любопытным феноменом субъективного восприятия, но следует признать, что во всем, связанном с судьбою погибших монахов, немало мистического, рационально необъяснимиого.
Убийство о. Василия - старшего в монашеской иерархии и погибшего последним - наблюдала 13-летняя девочка. По ее рассказу, о. Василия (тот направлялся в сторону Скитских ворот, дабы исповедовать прихожан и паломников в скиту) остановил неизвестный человек в черной шинели и о чем-то коротко с ним поговорил; они разошлись, сказав друг другу несколько фраз. Монах уже стоял спиной к неизвестному, когда тот неожиданно и быстро ударил его снизу вверх и побежал прочь. Девочка рассказывала, что убегало животное и это моментальное преобразование человека в зверя так поразило ее, что она поведала о виденном многим людям. Она первой подбежала к упавшему о. Василию и позвала к нему на помощь паломников, так что рассказ ее не вызывает ни малейших сомнений. Погибший видел своего убийцу и хотя еще более 3/4 часа оставался в сознании, не захотел сообщить его приметы.
Очевиден был случайный выбор жертв. В Пасхальную ночь в монастыре Оптина пустынь колокольный звон продолжается до пяти часов утра, его ведут четыре звонаря. После этого звонить может каждый монах, выражая этим звоном наполняющий душу восторг. В то время, как монашеская братия собралась в трапезной, на звонницу взошли о.Ферапонт и о.Трофим. Произошло это совершенно случайно, вместо них на звоннице мог оказаться любой другой монах.
Старшим был о. Ферапонт (в миру Пушкарев Владимир Леонидович), 1955 г. рождения. В монастыре он работал в столярной мастерской.
Это был человек очень сильный физически. Известно было, что срочную службу в армии Пушкарев проходил в составе сил специального назначения. После окончания службы, он остался в армии по контракту и прослужил в общей сложности в рядах СА пять лет. Монастырские старожилы помнят весьма примечательный случай, когда на о. Ферапонта напали трое панков-наркоманов, которые в начале 90-х годов постоянно тянулись в Оптину пустынь (одно время при монастыре даже стихийно сложилась настоящая община разного рода неформалов-хиппи-панков). Произошло это нападение на крыльце перед паломнической столовой и свидетелями его оказалось несколько десятков человек. Отец Ферапонт столь стремительно разбросал нападавших, что никто из окружающих не только не успел вмешаться, но даже осознать происшедшее.
Вместе с тем, это был человек столь тихий, кроткий, не привлекавший к себе внимание, что когда стало известно о его гибели, не все насельники монастыря смогли вспомнить о ком идет речь. Некоторые из хорошо знавших его людей сообщали о том, что инок предчувствовал скорую смерть. Так, например, будучи прекрасным плотником о. Ферапонт перед Пасхой неожиданно раздал свой лучший инструмент другим мастерам; когда его спрашивали для чего он это делает, о. Ферапонт либо отмалчивался, либо отвечал, что более плотничать ему не придется.
Погибший рядом с ним о.Трофим (в миру Татарников Леонид Иванович), 1954 г. рождения, до пострижения был моряком рыболовецкого флота.
В монастыре он почитался мастером на все руки, брался за все хозяйственные работы. Великолепно управлялся с трактором, который использовался для распашки монастырских огородов. Крепкий, высокий мужчина, он был с железом на "ты". Остались воспоминания о его недюжинной физической силе. Однажды он завязал узлом кочергу. Многие, знавшие его, вспоминали, что о. Трофим легко гнул пальцами гвозди; гвоздь-сороковку, например, он закручивал кольцом или винтом. Делал это он с досады, если молитва не шла. На Руси физической силой удивить непросто - здоровых мужиков во все времена было немало - но подобную силу рук следует все же признать незаурядной даже по русским меркам.
Понятно, что такой человек, как и о. Ферапонт, мог оказать упорное сопротивление нападавшему. Сколь свирепым не был бы убийца, таким богатырям, как о. Трофим и о. Ферапонт, было по силам его остановить. И, тем не менее, они погибли без сопротивления. Это противоречие сначала чрезвычайно озадачило следствие и к его объяснению еще придется вернуться ниже.
Иеромонах о.Василий (в миру Росляков Игорь Иванович), 1960 г. рождения, в Оптиной пустыни прожил четыре года, принимал участие в миссионерской работе, не раз выезжал в лагеря для работы с заключенными особо строгого режима содержания.
До воцерковления И.И.Росляков был членом сборной команды СССР по водному поло, а до этого - капитаном команды МГУ по этому виду спорта и чемпионом Европы. Закончив факультет журналистики МГУ, он получил возможность сделать блестящую карьеру, но пренебрег этим и избрал свой особый путь. Игорь Росляков был в числе первых насельников возрожденной Оптиной пустыни, тех монахов, кто поднимали из руин святую обитель.
Как и иноки на звоннице, он подвергся внезапному нападению и не защищался; умиравший о. Василий не захотел открыть тайну своего разговора с убийцей за минуту до нападения. Возможно, что не будь этого разговора, то и преступник пробежал бы мимо. Но история не знает сослагательного наклонения... С тяжелым ранением - нож преступника проткнул почку, диафрагму и вошел в легкое - иеромонах был перенесен монахами к раке с мощами Св. Амвросия, возле которых пролежал, молясь, около 40 минут. Врачи, вызванные в монастырь после нападения, поражались тому, что человек с таким тяжелым ранением не издал ни стона и столь долго оставался в сознании. Воистину, жизнь не хотела оставлять его...
Примчавшиеся в Оптину пустынь милиционеры продемонстрировали необыкновенное служебное рвение. Теория сыска предписывает стараться искать преступника "по горячим следам". Увы! - живущим в России слишком хорошо известно, что означает это правило в его будничном применении доблестными работниками нашей милиции и прокуратуры. Даже в таких громких уголовных расследованиях, какими были дела Чикатило или Михасевича, поверхностные, бездарные и прямо преступные следственные мероприятия приводили к задержаниям, "разоблачениям" и осуждениям тех лиц, которые к преступлениям не имели ни малейшего отношения (Тема эта вызывает чрезвычайно нервную реакцию работников правоохранительных органов и горячие возражения с их стороны, но объективная статистика - увы! - такова, что по "делу Михасевича" ошибочно были осуждены аж даже 14 человек, один из которых был расстрелян. Практически все эти люди попадали в следственную мясорубку именно в результате поисков "по горячим следам". Иными словами, их хватали под горячую руку, давили в "пресс-хате" и добивались признательных показаний в течение отведенных на это законом трех суток. От этой мрачной статистики никуда не уйти - это объективный показатель успеха работы наших органов правопорядка, свидетельство их некомпетентности и непрофессионализма).
Не обошлось без розысков "по горячим следам" и в данном случае. При осмотре морской шинели, брошенной убийцей на крыльце паломнического общежития, милиционеры обнаружили паспорт и трудовую книжку некоего Карташева. Инвентарный номер, нашитый на подкладку, свидетельствовал, что шинель является монастырским имуществом. Дело в том, что такие морские шинели были получены монастырем от Министерства обороны РФ в виде пожертвования; в них были облачены все монахи и паломники.
Милиционеры глубокомысленно предположили, что преступником был кто-то из паломников. Нелогичность убийцы, отправившегося на преступление с паспортом и трудовой книжкой в кармане, их не смутила. Александр Карташев, БОМЖ, работавший в монастырской кочегарке, был немедленно арестован и после четырехчасового допроса поспешил сознаться в убийстве.
Можно только догадываться (что, в общем-то совсем несложно) каким именно образом ретивые блюстители правопорядка добились самооговора ни в чем неповинного (как очень скоро выяснилось!) человека. Велико, видимо, было желание бойцов невидимого фронта поскорее рапортовать о раскрытии скандального преступления "по горячим следам".
События, меж тем, развивались стремительно. К полудню 18 апреля 1993 г. приступила к работе на месте преступления межведомственная (областные УВД, МБ и Прокуратура) группа, которая вскоре получила сообщение о появлении на хуторе лесничего близ деревни Орлинка неизвестного, вооруженного обрезом охотничьего ружья. Требуя еды, этот человек выстрелил в пол, после чего ушел в лес.
Хотя Александр Карташов и дал уже свои признательные показания, его никто из профессионалов-следователей в качестве убийцы всерьез не рассматривал. Ко второй половине дня 18 апреля стало ясно, что настоящий убийца ушел из монастыря в лес. Поэтому к сообщению лесничего отнеслись самым серьезным образом.
На хутор лесничего немедленно выехала следственная группа, имевшая целью попытаться зафиксировать следы пребывания неизвестного (если таковые окажутся), а главное - составить его фоторобот.
Следует отдать должное оперативности и профессионализму криминалистов. Фоторобот и словесный портрет неизвестного мужчины были составлены быстро и - главное! - точно. Сотрудниками Козельского РОВД по фотороботу был опознан некий Аверин Николай Николаевич, житель деревни Волконск, Козельского района, Калужской области. Уже вечером 18 апреля во все РОВД Калужской и соседних областей разошлись ориентировки, содержавшие установочные данные на этого человека.
Николай Аверин, родившийся 13 июня 1961 г., попал в поле зрения правоохранительных органов летом 1990 г., когда вместе с приятелем попытался изнасиловать пожилую женщину. До суда дело тогда не дошло, все закончилось покаянными извинениями обидчиков со ссылками "на пьяную голову". Хотя, как точно стало тогда известно милиционерам, эта попытка была далеко не первой выходкой Аверина такого рода. В апреле 1991 г., как раз в канун Пасхи, Аверин совершает новое преступление - и опять посягательство на изнасилование. Жертва была сильно им избита и ни о каких "покаянных" слезах на этот раз и речи быть не могло. Уголовное дело с достаточно простой фабулой и очевидным, казалось бы, исходом, было закончено в месячный срок и попало в Козельский районный суд, который потребовал психиатрической экспертизы Аверина.
Постановлением от 8 августа 1991 г. суд освободил Аверина от уголовного наказания как шизофреника. Суд констатировал, что попытка изнасилования была предпринята Николаем Авериным в состоянии невменяемости, и определил этого человека на принудительное лечение.
До февраля 1992 г. Аверин находился в психиатрической больнице имени Ганнушкина с обычным режимом наблюдения. Вышел он оттуда инвалидом 3-й группы.
Опрошенные родители Николая Аверина подтвердили, что сын уехал в монастырь в Пасхальную ночь. Был он одет в куртку, на голове имел кепку с оторванным козырьком.
Тем временем с отправленного в Москву на исследование орудия убийства удалось снять несколько пригодных для идентификации отпечатков пальцев. Один из них однозначно соответствовал безымянному пальцу Николая Николаевича Аверина.
Наверное, многие смогут с этого момента точно предсказать концовку всей этой истории. Во всяком случае, для людей, хоть немного знакомых с современными методами работы органов правопорядка, это не составит большого труда.
Аверин проявил характерную для циклоидных шизофреников склонность - неосознанное стремление возвратиться в привычную спокойную обстановку. Такие люди чувствуют себя намного лучше среди знакомых предметов, рядом с родными, с ощущением строгости и упорядоченности дневного графика. Парадоксально то, что Аверин, прекрасно понимавший, что его будут искать и постаравшийся скрыться, после успешного бегства оказался в тупике; он просто не знал, что же ему делать дальше.
Как установило несколько позже следствие, он сумел убежать очень далеко - лесами прошел аж в Тульскую область, там совершил кражу в дачном кооперативе, после чего решил отправиться назад, в Калугу. И отправился! В Калугу он поехал автобусом дальнего следования, потом перебрался в Козельск, совсем близко к дому. В Козельске явился к тетке.
Любой не шизофреник на его месте мог бы предположить, что дом тетки и дом родителей Аверина к тому моменту находились уже под негласным наблюдением. Николай Аверин ни о чем таком не думал.
Группа наружного наблюдения не имела команды задерживать преступника. Ему дали время расслабиться; он спокойно позвонил соседям родителей (каков конспиратор!), попросил им передать, чтоб они собирались и ехали к тетке в Козельск; потом покушал, отогрелся, успокоенный ощущением безопасности лег спать.
И только тогда в дом вошла группа захвата, тихо забрала обрез охотничьего ружья, стоявший у кровати, и мгновенно навалилась на похрапывающего убийцу. Когда Аверин пришел в себя, на нем уже были наручники.
Привезенный в Козельское РОВД, Аверин сразу стал говорить. Он рассказал о Голосе, толкнувшем его на борьбу с Богом, об отданном свыше приказе убить иноков ("если бы я не совершил это, мы проиграли бы войну с Богом"), о том, что еще 13, а затем и 15 апреля он приходил в монастырь с намерением совершить убийство.
Наверное, можно сказать, что "дело Аверина" на этом закончено. Никогда этот шизофреник не будет судим уголовным судом.
Чем дальше время отдаляет нас от трагических событий той Пасхи, тем явственнее становится масштаб произошедшего. Убийство монахов далеко вышло за рамки банальной уголовщины. Мученическая гибель наших современников повлекла за собой такую цепь разного рода чудес и знамений, что уместно говорить о мировоззренческом перевороте, который, возможно, она знаменует. Уже на 40-й день с момента убийства монахов на их могилах произошло первое исцеление человека, признанного медициной неизлечимо больным. И с той поры уже многие тысячи людей стали свидетелями явленных миру чудес. Многие вырезанные о. Ферапонтом кресты с течением времени стали мироточить. Ровно через год после гибели иноков обнаружилось обильное мироточение поставленных на их могилах крестов.
Даже по православной религиозной традиции - весьма богатой примерами чудес и знамений - подобное представляется исключительным событием. Зафиксированы многочисленные чудеса, связанные с личными вещами погибших монахов.
Явленные за прошедшие годы чудеса столь многочисленны и так убедительно свидетельствуют о Божественной благодати на всем, что связано с оптинскими новомучениками, что возможно, уже нынешнее поколение (т. е. современники убиенных) сможет увидеть причисление их к лику святых.
У следователей - как и у людей невоцерковленных вообще - в процессе расследования не раз возникал вопрос о том, почему трое сильных мужчин без сопротивления позволили убить себя какому-то хлюпику? Малорослый, тщедушный Аверин и в самом деле выглядел довольно жалко на фоне монахов, имевших, как упоминалось выше, выдающиеся физические данные. Даже если сделать поправку на изнурительный пост, который они выдержали перед Пасхой, нельзя не признать, что погибшие монахи могли небезуспешно попытаться противостоять нападавшему. Вряд ли их пассивность можно объяснить одной только внезапностью нападения со спины.
Скорее всего, здесь мы имеем дело с наиболее ярким выражением христианского непротивления и упования на Волю Божию. В свое время Святой Иоанн Кронштадский пророчествовал, что Россия не погибнет до тех пор, пока жив будет хотя бы один человек, готовый умереть за Господа Бога. В этом аспекте гибель монахов, рожденных в эпоху тотального атеизма, но нашедших Веру и готовых без трепета умереть за нее, представляется по-своему оптимистической. Не один человек в России оказался готов умереть за Христа тем пасхальным утром, а сразу три! И мученическая смерть явилась достойным венцом жизни для каждого них. Именно так объясняли следователям поведение погибших верующие люди.
Аверин на допросах также подчеркивал мистический характер содеянного. Он прямо заявлял, что убийство монахов совершено им умышленно и готовилось заблаговременно. В качестве побудительного мотива он назвал повеления внутреннего Голоса, который постоянно звучал в его голове на протяжении нескольких лет. Голос этот долгое время мучил Аверина разного рода грохотом и гулом, что вызывало страшные головные боли. Бороться с ним не было никакой возможности, и с течением времени Голос добился полного подчинения Аверина. По приказанию Голоса преступник совершал самые невообразимые поступки: поедал использованную туалетную бумагу, разрубил топором Библию, совершал нападения на женщин, безудержно ругался матом на людях и пр. Голос ненавидел Православие и все, связанное с христианством, а потому и сам Аверин проникся к религии ненавистью. Преступник соглашался с тем, что этот внутренний голос принадлежит Сатане, и что он сам - Николай Аверин - является сознательным помощником нечистой силы.
Эти утверждения обвиняемого позволяют квалифицировать совершенное им преступление как ритуальное, т. е. совершенное из побуждений религиозного фанатизма. В данном случае, религией убийцы был сатанизм. Примечательно, что современное отечественное право всячески уходит от понятия "ритуального преступления", подменяя религиозную мотивацию политической или экономической. Между тем, дореволюционное право России (т. е. до 1917 г.) было в этом отношении много мудрее. Очевидно, что правовые системы, отказывающиеся рассматривать религиозный фанатизм как мотивацию преступления, демонстрируют существенную однобокость. <…>
Несмотря на то, что преступник был схвачен и изобличен, ряд весьма существенных моментов так и не получил своего разъяснения в ходе следствия. Остался необъясненным факт появления у Николая Аверина месяца за три до совершения преступления значительной суммы денег. Между тем, многие знавшие его прежде как постоянно нуждавшегося в средствах человека, с удивлением отмечали, что он вдруг начал с легкостью давать взаймы и поить пьяниц. Сам Аверин не пил, но после Нового года (в 1993 г.) вдруг с легкостью стал давать деньги на выпивку людям, от которых возврата долга ждать не приходилось.
Но это, видимо, нисколько не безпокоило будущего убицу: ссужая деньгами местных пьяниц, давая деньги взаймы сослуживцам, он словно вырастал в собственных глазах и наслаждался заискиванием окружающих. Следствие так и не установило из каких источников и за какие заслуги получал Аверин деньги в первые месяцы 1993 г., хотя сам по себе факт его неожиданного обогащения невольно наводит на мысль о существовании неустановленных друзей (и, возможно, единомышленников) убийцы-сатаниста.
Следствие не захотело рассмотреть по существу многочисленные свидетельства, указывавшие (пусть и косвенно!) на возможность существования организованной группы сатанистов, поставившей перед собой цель запугать монахов Оптиной пустыни и прихожан угрозой террора. Целый ряд независимых источников свидетельствует, что в начале 90-х годов 20-го века такого рода угрозы были отнюдь не мифом.
Усиленно распространялись слухи о том, что "на Пасху монахов резать будут". Уже после трагических событий 18 апреля 1993 г. некоторые из прихожан сообщали о том, что друзья-атеисты уговаривали их не ходить в монастырь пасхальной ночью, поскольку там будут убивать верующих. Кого-то друзья по работе просили сбрить бороду, чтобы не походить на православного верующего, ибо в ближайшие дни это могло оказаться небезопасным. О такого рода слухах и предостережениях вспоминали разные люди и не подлежит сомнению, что подобная молва в самом деле ходила в народе.
Насельникам монастыря не привыкать к грубости бесноватых и можно было бы не упоминать здесь эту мимолетную сцену, если бы разного рода угрозы не повторялись в адрес православных верующих на разные лады на протяжении всего Великого поста. За день до Пасхи, омраченной страшной трагедией, произошел другой случай, оставивший самый мрачный след в памяти свидетелей. Во время литургии в храм вбежал никому не известный человек и закричал во все горло: "Я тоже могу сделаться монахом, если убью трех монахов!" После чего стремительно выбежал вон. Охрана монастыря во всех подобных случаях так и не смогла установить личности горлопанов. Ясно было, что это не паломники, а люди пришлые, никому не известные.
Один из оптинских игуменов, имя которого не оглашалось из соображений безопасности, в Великий Пост 1993 г. с интервалом в неделю получил два идентичных анонимных письма. В каждом находилась фотография открытого пустого гроба и коротенькая записка, в которой его обещали убить золотым шомполом в темя. После трагических событий 18 апреля оба письма были переданы правоохранительным органам.
Примечательно, что сам Аверин не делал тайны из своих намерений. Буквально накануне убийства он появился в механической мастерской при аэродроме сельскохозяйственной авиации, где работал последнее время, и принялся точить свой меч. Рабочие заинтересовались диковинным оружием и кто-то из них спросил будущего убийцу: "На кого зуб точишь?" - "Монахов хочу подрезать", - ответил Аверин. Даже лукавить не стал. Затем, выйдя из мастерской во двор, он показывал наточенный клинок другим рабочим и велеречиво рассуждал о том, что, мол-де, они еще о нем услышат!
Следствие так и не смогло установить происхождение этого меча с сатанинской гравировкой. Аверин показал, будто секач этот был изготовлен мастером на механизаторском дворе колхоза "Дружба", гравировку на лезвие нанесли в мастерской в Калуге. Но ни мастера с мехдвора, ни гравера из мастерской следствию выявить так и не удалось. Может быть, потому, что их не существовало вовсе.
Следствие фактически проигнорировало указание на то, что в момент убийства в монастыре находились пособники Аверина. Две женщины-паломницы, оказавшиеся свидетелями нападения убийцы на звонарей, сообщили, что когда они закричали от ужаса увиденного, двое незнакомых мужчин, стоявшие неподалеку, прикрикнули на них: "Ну-ка, заткнитесь, не то с вами то же будет!" Примечательно, что мужчин этих не оказалось в списке свидетелей преступления, составленном следственной группой. Другими словами, эти люди поспешили покинуть монастырь, воспользовавшись возникшей суматохой. Такое поведение тем более странно, что все бывшие в монастыре люди, поспешили к звоннице, озадаченные неожиданным перерывом праздничного звона.
Объясняя происхождение паспорта и трудовой книжки Александра Карташева, найденных в кармане брошенной им шинели, Аверин твердил на допросах, будто похитил их из общежития паломников. Оттуда же, якобы, он украл через несколько дней и саму шинель с монастырским инвентарным номером. Данные хищения были совершены именно с целью оставления на месте преступления ложных улик и наведения расследования на ложный след.
Между тем, работа и проживание паломников на территории монастыря организованы таким образом, что совершить подобное хищение весьма непросто. Аверину для успешного совершения таких краж потребовалось бы появиться в монастыре не один раз. Между тем, его не знали в лицо ни паломники, ни нарядчик на работу, ни монахи. Гораздо правдоподобнее предположение, что кражу документов Карташева, а также черной шинели, совершили некие тайные пособники убийцы, замаскированные под паломников. Они передали похищенное Аверину, а сами поспешили покинуть монастырь еще до преступления. Увы, версия эта не получила должной проработки. Следствию было проще рассматривать преступление как действия сумасшедшего убийцы-одиночки.
А убийства паломников в Оптиной пустыни происходили на протяжении 90-х годов прошлого века ежегодно. Нередко эти преступления оказывались приурочены к празднику Пресветлого Христова воскресения. Происходили они, правда, уже не в самом монастыре, а в окрестных лесах, что позволяло местным правоохранительным органам не считать их каким-либо образом связанными с паломническими миссиями и не рассматривать материалы расследований в совокупности.
Специфический характер некоторых из этих убийств служит косвенным указанием на существование некоей сатанинской организации, не афиширующей факта своего существования (можно предположить, что это полностью совпадает с намерениями и настроениями местных властей). Скорее всего, эта организация базируется в Москве и в окрестностях Оптиной пустыни ее адепты появляется наездами. Время этих приездов приурочено к дням Квазимодо (того самого, в честь которого масон В.Гюго назвал своего уродца в "Соборе Парижской богоматери"). Календарно "дни Квазимодо", являющиеся сатанинскими праздниками в которые приносятся разного рода жертвы и оскорбляются христианские храмы и кладбища, отстоят от православных Родительских суббот на неделю.
Впрочем, тут мы вторгаемся в область весьма далекую от криминалистики и сыска. Замечу лишь, что единственным из открытых источников, касавшихся этой темы, была газета "Православный Петербург".
Скорее всего, никто и никогда не сможет достоверно установить, являлся ли членом такой организации Аверин. И потому можно ли считать порок действительно наказанным, а правду - восторжествовавшей?
А.И.Ракитин, 1999
Братия, убиенные на Пасху 1993 г. 3D-экскурсия Монастырь Скит Храмы Паломникам План монастыря и скита Проживание Проповеди Молитвослов Библиотека Книги, статьи Ноты Публикации Аудиогалерея Аудиокниги Песнопения Проповеди Молитвы Видеогалерея ФотогалереяНовая книга
В издательстве нашего монастыря опубликована новая книга — «Житие священномученика Вениамина (Казанского), митрополита Петроградского и Гдовского, и иже с ним пострадавших преподобномученика Сергия (Шеина), мучеников Юрия Новицкого и Иоанна Ковшарова» .
В новой книге известного русского агиографа архимандрита Дамаскина (Орловского) читателю предлагается житие митропо-лита Петроградского Вениамина (Казанского) — одного из первых святителей-священномучеников, не погрешивших своей душой, ни совестью во время начавшихся гонений и отдавших свою жизнь за Христа и Его Церковь.
все поучения →оптинские
книги
Оптинские
праздники
Третье обретение главы Предтечи и Крестителя Господня Иоанна (ок. 850)
Расписание Богослужений
июнь ← →
| пн | вт | ср | чт | пт | сб | вс |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 2 | |||||
| 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 |
| 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 |
| 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 |
| 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 |
Последний фотоальбом
Богослужение на московском подворье монастыря Оптина пустыньВидео
Духовные беседы с паломниками
все видеоролики →Страница, посвященная убиенным на пасху 1993 года оптинским братиям: иеромонаху Василию, инокам Трофиму и Ферапонту
В от уже много лет в монастыре Оптина Пустынь ежедневно поминают за Божественной Литургией убиенных братьев - иеромонаха Василия (Рослякова), инока Трофима (Татарникова) и инока Ферапонта (Пушкарева). Многочисленные паломники прибывают отовсюду поклониться их святым могилам и попросить благодатной помощи в духовных и житейских нуждах.
За это время слава об убиенных монахах распространилась не только по всей России, но и далеко за ее пределами. Бог прославляет избранных своих, отдавших жизнь ради имени Его Святаго.
Известие о мученической смерти трех Оптинских насельников от руки сатаниста на Пасху 1993 года подобно грому небесному прорезало обычную повседневность жизни, потрясло людские души и сердца.
Внутренний 3-D вид часовни
Вскоре после гибели братий на имя отца Наместника была направлена телеграмма:
Христос Воскресе! Разделяю с Вами и с братией обители Пасхальную радость! Вместе с вами разделяю и скорбь по поводу трагической гибели трех насельников Оптиной Пустыни. Молюсь об упокоении их душ. Верю, что Господь, призвавший их в первый день Святаго Христова Воскресения через мученическую кончину, сделает их участниками вечной Пасхи в невечернем дни Царствия Своего.
Душой с Вами и с братией.
Патриарх Алексий II
Братья и сестры, сведения о случаях чудесной помощи по молитвам убиенных братий просим присылать нам на адрес: . Наиболее интересные из них будут опубликованы на сайте.
Весной девяносто третьего ужасное известие о пасхальном убийстве в Оптиной пустыни троих насельников монастыря — иеромонаха отца Василия, инока Трофима и инока Ферапонта — заставило содрогнуться не только верующую Россию, но всех, кто услышал или прочел об этом тройном убийстве, совершенном сатанистом Николаем Аверинцевым. Но никто и никогда до недавнего времени не рассказывал о том, что именно предшествовало появлению этих новомучеников, что происходило до и после убийства в самой Оптиной. Возможно, потому, что по-настоящему верующие люди в принципе не любят говорить о чудесных явлениях, свидетелями которых оказываются. А происходило там еще в канун Пасхи именно то, что трактовалось в религиозной мистике всегда как знамение…
По свидетельствам очевидцев, на ту Пасху и перед ней вообще происходило много странного. Вся Оптина была, в частности, окутана каким-то маревом, от которого дрожали и двоились в двух шагах от наблюдателя предметы. Насторожила и история о том, как не были подпущены к месту грядущей трагедии дети.
На каждую Пасху в Оптину пустынь (к тому времени уже традиционно) приезжали ребятишки из Московской православной гимназии. Так должно было произойти и тогда, в 93-м. Дети уже находились в автобусе, готовом тронуться с места, когда движок внезапно заглох. Многочисленные попытки запустить его не только ни к чему не привели, но и время было упущено, сделало поездку невозможной. Когда же после Пасхи вызвали автомеханика, автобус оказался исправен полностью, его движок заводился с пол-оборота. Столь странная Пасха в Оптиной была до этого всего один раз — перед Чернобылем…
Наконец, произошла еще одна совершенно невероятная история с одним из будущих новомучеников — отцом Трофимом, который был, помимо всего прочего, еще и звонарем Оптиной пустыни.
Люди верующие хорошо знают, что в Страстную пятницу, в три часа пополудни — то есть в час Распятия Христа и выноса Плащаницы — хоть ненадолго, но непременно меркнет солнце, а по земле проносится гулкий порыв ветра, вздымающий в воздух стаи кричащих птиц… Душу религиозного человека в этот момент охватывает особенно острая, скорбная тоска…
…Сказать об отце Трофиме, что он был верующим — значит не сказать о нем ничего: его вера была такой силы, на какую способны только души святых. Это нужно знать, чтобы понять, насколько невероятным было то, что случилось в момент выноса Плащаницы, который происходит под специальный погребальный звон. Так вот: монах Трофим, старший, опытнейший звонарь Оптиной, первым вскинувший руки к колоколам, в этот скорбный момент неожиданно вызвонил… пасхальный звон вместо погребального!
Когда его вызвали для объяснения к наместнику, он лишь растерянно каялся, не в силах объяснить, как такое могло случиться… Объяснилось все позже, когда монахи подняли на плечи три гроба, и именно под пасхальный звон хоронили погибших…
О своей близкой смерти отец Трофим знал — как знали заранее о своей кончине все святые. Вот что рассказывает иконописец Тамара Мушкетова, записавшая это в своем дневнике. За год до Пасхи 1993 года она с сестрами пошла к озеру, расположенному рядом с Оптиной, чтобы набрать сосновых почек для чая. Там и столкнулись девушки с монахом Трофимом. Стоя на берегу, тот с восхищением смотрел на озеро: «Красота какая, — улыбнулся он, — не наглядишься. А жить осталось год…» Тамара удивилась: «Простите, отец Трофим, но я смотрю на жизнь более оптимистично». Что касается оптимизма, примерно в то же время отец Трофим сказал как-то приунывшей паломнице: «Лена, чего киснешь? Жить осталось так мало, может быть, год. Унывать уже некогда. Радуйся!» — и подарил ей букет только что собранных полевых цветов.
Наконец, за неделю до гибели он отдал знакомому хранившиеся у него документы паломника Николая Р., сказав: «Отдашь ему, когда вернется в монастырь». Николай вернулся в Оптину уже после убийства…
Тем не менее, несмотря на предчувствие своего скорого конца, по свидетельству решительно всех, кто знал отца Трофима, радость и доброта буквально бурлили в нем. И в каждом из трех убиенных жила убежденность, что рано или поздно им — и отцу Трофиму, и отцу Василию, и отцу Ферапонту придется пострадать за Христа.
«Братиков убили!..»
Убийство в Оптиной было расчетливым и тщательно подготовленным — даже если не иметь в виду специально выкованный Аверинцевым и украшенный знаком «сатана-666» меч. Местные жители вспоминают, как перед Пасхой убийца приходил в монастырь, сидел на корточках у звонницы, изучая позы звонарей, по-хозяйски осматривая входы и выходы.
Вспоминает ту пасхальную ночь иеромонах Михаил: «В шесть часов утра в скиту началась литургия, и я обратил внимание на то, что отец Василий, который должен был исповедовать, почему-то задерживается. Вдруг в алтарь даже не вошел, а как-то по стенке вполз послушник Евгений и говорит: «Батюшка, помяните новопреставленных убиенных иноков Трофима и Ферапонта. И помолитесь о здравии иеромонаха Василия. Он тяжело ранен». И тут же мой иеродиакон Иларион, качнувшись, начинает оседать, захлебываясь от слез… На службу он так и не смог выйти — вышел за него отец Рафаил… И только тут до меня дошло, почему мне все чудилась какая-то странность: в пасхальную ночь колокола Оптиной молчали!..»
Примерно в это же время рядом с монастырем то же самое вдруг заметили миряне православной общины, собравшиеся за пасхальным столом. В момент, когда воздух должен гудеть от благовеста — тишина. Кто-то вдруг спросил: «Почему молчит Оптина?» И словно в ответ — отчаянный крик за окнами: «Братиков убили! Убили братиков!..»
…За несколько минут до шести утра двор монастыря опустел: кто-то ушел на раннюю литургию, кто-то — в скит. Последним уходил Игумен Александр: «Обернувшись, я увидел, как из своей кельи торопливо спускается монах Трофим — радостный, сияющий, как всегда не идущий даже, а бегущий: «Батюшка, — говорит, — благословите, иду звонить…» Я глянул на пустую звонницу, спрашиваю: «Да как же ты будешь один-то звонить?» — «Ничего, сейчас кто-нибудь подойдет!» И почти тут же появился монах Ферапонт, оба направились к звоннице, не подозревая, что там затаился убийца…»
Их обоих он заколол в спину: вначале инока Ферапонта, вслед за ним — Трофима… Уже смертельно раненный, инок Трофим из последних, сверхъестественных сил подтянулся на веревках к колоколам и ударил в набат, раскачивая колокола уже мертвым телом: и в последние секунды жизни он думал о людях, которых любил, в самой смерти восстал на их защиту, предупреждая обитель, поднимая по тревоге монастырь.
У колоколов — свой язык. Иеромонах Василий шел в это время исповедовать в скит, но услышав зов набата, повернул к колоколам, навстречу убийце… Все было просчитано Аверинцевым, кроме одного: той любви монаха Трофима к людям, которая дала ему возможность ударить в набат вопреки смерти. С этого мгновения появляются свидетели преступления. Три женщины, шедшие на хоздвор за молоком: они видели, как упал Трофим, как умолкли колокола, как сумел он дотянуться до них, как вновь упал. Видели, как перемахнул через штакетник звонницы и побежал прочь невысокий «паломник» в черном, не подозревая, что видят убийцу. Разве могла прийти в первое мирное пасхальное утро в голову мысль об убийстве?!
Отец Василий, двинувшийся к звоннице на зов набата, встретился с преступником лицом к лицу. Еще две паломницы видели, что между ними состоялся какой-то короткий разговор, после чего отец Василий доверчиво повернулся к Аверинцеву спиной… В следующее мгновение он упал, обливаясь кровью.
Первой к нему подбежала 12-летняя девочка — Наташа Попова. Зрение у нее стопроцентное, но увидела она нечто невероятное: отец Василий падает, а в сторону от него метнулся страшный черный зверь, взбежал по расположенной рядом лесенкой поленнице, перемахнул через стену и скрылся из монастыря… «Батюшка, — спрашивала потом девочка у старца, — почему вместо человека я увидела зверя?» — «Да ведь сила-то звериная, сатанинская, — ответил старец. — Вот душа и увидела это».
…Отец Василий, получивший смертельное ранение, скончался спустя час. Оптина пустынь застыла от горя, молчали ее онемевшие колокола.
Иноку Ферапонту, в миру Пушкареву Владимиру Леонидовичу, на момент гибели было 37 лет. За плечами — срочная и сверхсрочная служба в армии, учеба в лесном техникуме, работа в лесхозе на Байкале. В Оптину пришел пешком летом 1990 года.
Иноку Трофиму, в миру Леониду Ивановичу Татарникову, на момент гибели было 39 лет. Сибиряк, из многодетной семьи. В монастырь пришел в 36 лет.
Отец Василий, в миру Игорь Иванович Росляков, погиб в 33 года… Имя спортсмена Игоря Рослякова прекрасно знали все любители спорта: он был настоящей звездой, объездил полмира. Учился на журналиста, писал стихи… У каждого человека — свой путь к Богу. Его путь начался еще до Оптиной, куда он приехал в числе первых — тех, кто восстанавливал ее в буквальном смысле из развалин осенью 1988 года.
Чудотворения
Член Союза писателей России Нина Попова, собравшая свидетельства и выпустившая книгу о залитой кровью оптинской Пасхе девяносто третьего года, очень мало говорит о тех чудесах, которые последовали за трагедией. Как уже упоминалось, верующие люди предпочитают не сосредотачиваться на этой стороне религии. И не только потому, что она наиболее таинственна, а следовательно, наиболее интимна, но еще и потому, что пересказ чудес и даже тот факт, что свидетелем чуда становится атеист, не приводит, как и предсказывал еще две тысячи лет назад Иисус Христос, человека к Богу…
Далеко ходить за примерами не надо. Миллионы людей стали за эти годы свидетелями чуда схождения Благодатного Огня на Гроб Господень на православную Пасху. Но многих ли из тех, кто приехал в Иерусалим из любопытства, это привело в христианство? И много ли, наконец, имен католиков-христиан мы знаем, перешедших в православие после того, как собственными глазами увидели, что именно на православную Пасху, по молитве православного Патриарха сходит Огонь?.. Ответ прост: ни одного!
Вот поэтому-то приведем лишь краткий перечень чудотворений, связанных с именами оптинских новомучеников. Почти сразу начались чудесные исцеления на могилах убитых. Постоянно мироточит крест отца Василия. Прибирая залитую кровью колокольню, монахи вынуждены были аккуратно стесать насквозь пропитанный ею пол, точно так же собрали и пропитанную кровью землю на месте гибели отца Василия… И эту земельку, и окровавленные щепочки разобрали прихожане монастыря и паломники: они благоухают по сей день в самых разных уголках России.
На могилах убиенных нуждающиеся в исцелении получают его и сегодня. Вот всего один случай, рассказанный монахиней Георгией, тогда просто Людмилой Толстиковой.
«24 октября 1998 года, на Собор оптинских старцев я пришла на могилы новомучеников. Тут приходит паломник, как-то странно и неловко прижимая к себе листочек бумаги, просит меня набрать земельки с их могил. «А сами?» — спрашиваю. Тут глянула на его руки и сразу устыдилась: кисти рук восковые, неподвижные… И тут он наклоняется к могилке отца Василия, прижимает руки, водит ими по земле…
Вдруг как засмеется: «Смотрите, они ожили, а врачи хотели мне их отнять!.. Гляжу — впрямь розовые, живые пальцы… У меня даже слезы из глаз брызнули: «Напишите о вашем исцелении!..» — «Лучше вы, — говорит, — вот мой адрес: Калужская область, Кировский район, п/о Мало-Песочное, Акимов Алексей Николаевич». Позже он и письмо прислал, и справку от врача: диагноз «омертвение тканей» восстановление рук исключал…
Это — к вопросу о той Пасхальной Радости, которую так ждут из года в год православные христиане от главного праздника церковного года. Вот она — радость, родившаяся из скорби: появление святых новомучеников в нашу жестокую эпоху. Своей мученической гибелью монахи Трофим, Василий и Ферапонт в очередной раз повергли скептиков, пополнив собой сонм русских святых. Со всей России съехались тогда на их погребение лучшие ее звонари, всю Светлую неделю не умолкал над Оптиной, как и положено, пасхальный звон. Со всей России с того момента и по сей день не иссякает к их могилам паломничество жаждущих исцеления и помощи в своих бедах. И они ее получают. Вместе с той Пасхальной Радостью, которая всегда рядом с нами, если сами мы способны увидеть ее и воспринять…
Что касается знамений, напомним: спустя ровно полгода после Пасхи 1993-го, на Белый дом двинулись танки. Россия вступила в новую эпоху… Как же хочется верить, что все-таки — не последнюю!
Мария Ветрова
«Я ХОТЕЛ БЫ УМЕРЕТЬ НА ПАСХУ…»
Многие до сих пор, в простоте душевной, полагают, что в монахи идут только темные, необразованные или забитые люди. Как любят определять на Западе – «неудачники», «лузеры». Однако мало кто знает, что, например, иеромонах Василий, зверски убитый вместе с иноками Трофимом и Ферапонтом, в мирской жизни был … выпускником факультета журналистики МГУ и мастером спорта.
Игорь Росляков, так звали его в миру, в свое время был капитаном(!) сборной МГУ по ватерполо и одним из ведущих игроков сборной СССР! Об этом практически никто не знал даже в самом монастыре, пока много лет спустя в Оптину не привезли пожелтевший номер «Известий», где на одной из фотографий Игорь Росляков победно держит в руках кубок чемпиона.
Однажды у иеромонаха Василия спросили о его самом заветном желании. Отец Василий ответил тогда: «Я хотел бы умереть на Пасху, под звон колоколов».
РУССКИЕ БОГАТЫРИ
О. Ферапонт (в миру Пушкарев Владимир Леонидович) в монастыре работал в столярной мастерской. Был человеком невероятной физической силы. Известно, например, что срочную службу в армии Пушкарев проходил в составе сил специального назначения — спецназе. Поговаривали, что имел даже «черный пояс». После окончания службы, он остался в армии по контракту и прослужил в общей сложности в рядах СА пять лет.
Монастырские старожилы помнят весьма примечательный случай, когда на о. Ферапонта напали трое панков-наркоманов, которые в начале 90-х годов постоянно тянулись в Оптину пустынь (одно время при монастыре даже стихийно сложилась настоящая община разного рода неформалов-хиппи-панков). Произошло это нападение на крыльце перед паломнической столовой и свидетелями его оказалось несколько десятков человек. Отец Ферапонт столь стремительно разбросал нападавших, что никто из окружающих не только не успел вмешаться, но даже осознать происшедшее.
Вместе с тем, это был человек столь тихий, кроткий, не привлекавший к себе внимание, что когда стало известно о его гибели, не все насельники монастыря смогли вспомнить о ком идет речь. Некоторые из хорошо знавших его людей сообщали о том, что инок предчувствовал скорую смерть. Так, например, будучи прекрасным плотником о. Ферапонт перед Пасхой неожиданно раздал свой лучший инструмент другим мастерам; когда его спрашивали для чего он это делает, о. Ферапонт либо отмалчивался, либо отвечал, что более плотничать ему не придется.
Погибший рядом с ним о.Трофим (в миру Татарников Алексей Иванович) до пострижения был моряком рыболовецкого флота.
В монастыре он почитался мастером на все руки, брался за все хозяйственные работы. Великолепно управлялся с трактором, который использовался для распашки монастырских огородов. Крепкий, высокий мужчина, он был с железом на «ты». Остались воспоминания о его недюжинной физической силе. Однажды он завязал узлом кочергу. Многие, знавшие его, вспоминали, что о. Трофим легко гнул пальцами гвозди; гвоздь-сороковку, например, он закручивал кольцом или винтом. Делал это он с досады, если молитва не шла.
На Руси физической силой удивить непросто — здоровых мужиков во все времена было немало — но подобную силу рук следует все же признать незаурядной даже по русским меркам.
ЗЛОВЕЩИЕ ЗНАМЕНИЯ
В ту известную теперь во всем мире Пасху 1993 года, когда пролилась кровь трех оптинских иноков: иеромонаха Василия, инока Трофима и инока Ферапонта, — были зафиксированы трагические знамение. Так, при уборке алтаря, перед самой Пасхой, когда работа просто кипела, у инока Филиппа, сорвался нож, которым он чистил подсвечник, и он поранил себе руку. Монах, зажимая рану, выбежал из алтаря: нельзя было допустить и падающей капли — при пролитии в святом месте крови алтарь пришлось бы освящать заново. Перевязывавший ему руку алтарник не удержался от сокрушения: «Что происходит?! За страстную седмицу – уже четвертая кровь в алтаре. То копие сорвалось при проскомидии, то еще какие-то раны. Что это – кровь в алтаре? К чему?» Теперь это, увы, стало понятным.
Многие потом вспомнили не менее зловещие предзнаменования на Пасху перед Чернобыльской катастрофой. Тогда в храмах гудел ветер, опрокидывая порой в алтарях даже…потиры – Чаши со Святыми Дарами! Как писал подвижник нашего времени схимонах Симеон (Кожухов, преставился в 1928): «С нами Бог говорит не разговорным языком, но показательно».
НЕЗРИМОЕ ЕДИНЕНИЕ НЕБЕС И ЗЕМЛИ
Удивительна связь между Церковью земной, еще воинствующей с врагом рода человеческого, и Церковью Небесной, уже победившей и торжествующей. В самую Страстную Субботу 1993 года, за день до ритуального убийства трех оптинских иноков, из Киева привезли частицы облачения священномученика Владимира, митрополита Киевского и Галицкого. Их раздали монастырской братии буквально за несколько часов до трагедии. В связи с этим, наверное, отнюдь не простым совпадением, а Промыслом Божием является тот факт, что к вере иеромонаха Василия, тогда еще студента факультета журналистики МГУ Игоря Рослякова, привела преподаватель журфака Тамара Владимировна Черменская. В ее семью он на правах друга вошел как-то просто и органично.
Так вот, сама Тамара Владимировна принадлежит роду Богоявленских – и является дальней родственницей … самого священномученика Владимира, частицы облачения которого незадолго до смерти как раз и получил иеромонах Василий. Удивительно, что передавали ему их в момент пения тропаря «Благообразный Иосиф, с древа снем пречистое тело Твое…» Именно этот тропарь, по свидетельству очевидцев, пел, идя на смерть, и священномученик Владимир (Богоявленский), которого чуть ли не за воротами Киево-Печерской Лавры расстреляли, а потом, еще живого, добили штыком коммунисты.
Не просто совпадением выглядит и то, что святитель Владимир, митрополит Киевский и Галицкий, стал ПЕРВЫМ (!) мучеником в огромном сонме новомучеников, которые пострадали от большевистского режима. В каком-то смысле, принявший мученическую кончину иеромонах Василий Оптинский тоже является первомучеником – но уже последних времен грядущего антихриста, при котором, согласно пророчествам, тоже потекут реки христианской крови. Слишком уж явно-ритуальным было убийство трех оптинских иноков.
Остается добавить, что в подмосковном Королеве давно уже стоит храм, который освящен… в честь священномученика Владимира, митрополита Киевского и Галицкого.
ДОРОГО ЯИЧКО… ПРОШЛОГОДНЕЙ ПАСХИ ХРИСТОВОЙ
Одна из послушниц, тогда еще работавшей журналисткой в Санкт-Петербурге, по приезде в знаменитую Оптину пустынь имела разговор с иноком Трофимом – одним из трех монахов, убиенных на Пасху 1993 года. Беседа состоялась в самый канун того Великого Праздника – непосредственно 17 апреля. Инок Трофим показал тогда еще только воцерковляющейся журналистке, не особо верящей в чудеса, освященное пасхальное яйцо, сохраненное им с прошлогодней Пасхи. При этом будущий преподобномученик (а то, что он рано или поздно будет прославлен в этом чине, думаю, нет сомнений) очень просто сказал ей, что завтра на разговение он съест это яичко, и тогда его собеседница убедиться, что оно абсолютно свежее. «Тогда поверишь?» – добавил инок Трофим, имея в виду веру в чудеса.
Так получилось, что перед самым убийством, спеша на звонницу, где и произошла трагедия, инок Трофим успел разговеться тем самым яичком. Но без журналистки. Однако последняя все-таки была извещена о чуде. В отчете патологоанатома говорилось о СВЕЖЕМ (!) яйце, съеденном монахом перед смертью. А чуть позже при съемке фильма «Оптинские новомученики» оператор, повествуя «картинкой» о последней трапезе убиенного монаха, заснял скорлупу того самого яйца, которое инок Трофим показывал журналистке из Санкт-Петербурга.
ЧУДЕСА НА МОГИЛАХ ИНОКОВ
Мученическая гибель наших современников повлекла за собой такую цепь разного рода чудес и знамений, что уместно говорить о мировоззренческом перевороте, который, возможно, она знаменует. Уже на 40-й день с момента убийства монахов на их могилах произошло первое исцеление человека, признанного медициной неизлечимо больным. И с той поры уже многие тысячи людей стали свидетелями явленных миру чудес. Многие вырезанные о. Ферапонтом кресты с течением времени стали мироточить. Ровно через год после гибели иноков обнаружилось и обильное мироточение крестов, поставленных на самих могилах.
На этих могилах отмечены многочисленные случаи исцеления страдающих неизлечимыми болезнями людей. Хотя не существует канонических молитв новомученикам, паломники отмечают чудесную помощь наркозависимым, которую дает обращение к о. Трофиму; а вот молитвенное обращение к о. Василию помогает в дороге.
Даже по православной религиозной традиции — весьма богатой примерами чудес и знамений — подобное представляется исключительным событием. Зафиксированы многочисленные чудеса, связанные с личными вещами погибших монахов. Крест о. Василия, перешедший после раздела его вещей иноку о. Ипатию, стал мироточить на 40-й день после гибели прежнего владельца. Начиная с 1993 г. случаи его мироточения отмечались неоднократно и зафиксированы как заявлениями очевидцев, так и видеосъемкой. Благоухающее миро собирается в целлофановый пакет и используется для помазания прихожан.
Явленные за прошедшие годы чудеса столь многочисленны и так убедительно свидетельствуют о Божественной благодати на всем, что связано с оптинскими новомучениками, что возможно, уже нынешнее поколение (т. е. современники убиенных) сможет увидеть причисление их к лику святых…
В свое время Святой Иоанн Кронштадский пророчествовал, что Россия не погибнет до тех пор, пока жив будет хотя бы один человек, готовый умереть за Господа Бога!
Алая пасхаВ конце 80-х на Пасху у Гроба Господня в Иерусалиме пролилась
кровь. А спустя несколько лет, в 1993 году, выдалась кровавая Пасха и у
нас в России...
Кровь в алтаре
Весной девяносто третьего ужасное известие о пасхальном убийстве в Оптиной пустыни троих насельников монастыря - иеромонаха отца Василия, инока Трофима и инока Ферапонта - заставило содрогнуться не только верующую Россию, но всех, кто услышал или прочел об этом тройном убийстве, совершенном сатанистом Николаем Аверинцевым. Но никто и никогда до недавнего времени не рассказывал о том, что именно предшествовало появлению этих новомучеников, что происходило до и после убийства в самой Оптиной. Возможно, потому, что по-настоящему верующие люди в принципе не любят говорить о чудесных явлениях, свидетелями которых оказываются. А происходило там еще в канун Пасхи именно то, что трактовалось в религиозной мистике всегда как знамение.
В церкви есть одно непреложное правило, скорее даже закон: в алтаре не должна проливаться кровь. Если это произойдет случайно - допустим, священник во время подготовления причастия поранит руку или у кого-то внезапно хлынет носом кровь, - алтарь необходимо освящать заново. Ибо единственная кровь, которой в нем место, - кровь Христова, мистическим образом преобразуемая в причастное вино.
Тогда, накануне Пасхи, в оптинском храме, как и в любом другом, в это время шла уборка - в том числе в алтаре. Один из монахов чистил ножом подсвечник, нож сорвался и поранил ему руку. Зажав рану, он выбежал из храма. Вслед за ним вышел послушник Александр Петров и, перебинтовав тому руку, сказал: «Не понимаю, что происходит... За Страстную седмицу (последнюю неделю перед Пасхой. - М.В.) уже четвертый раз кровь в алтаре... То копие сорвется на проскомидии, то еще кто как-то поранится... Что же это такое значит?..»
По свидетельствам очевидцев, на ту Пасху и перед ней вообще происходило много странного. Вся Оптина была, в частности, окутана каким-то маревом, от которого дрожали и двоились в двух шагах от наблюдателя предметы. Насторожила и история о том, как не были подпущены к месту грядущей трагедии дети.
На каждую Пасху в Оптину пустынь (к тому времени уже традиционно) приезжали ребятишки из Московской православной гимназии. Так должно было произойти и тогда, в 93-м. Дети уже находились в автобусе, готовом тронуться с места, когда движок внезапно заглох. Многочисленные попытки запустить его не только ни к чему не привели, но и время было упущено, сделало поездку невозможной. Когда же после Пасхи вызвали автомеханика, автобус оказался исправен полностью, его движок заводился с пол-оборота. Столь странная Пасха в Оптиной была до этого всего один раз - перед Чернобылем...
Наконец, произошла еще одна совершенно невероятная история
с одним из будущих новомучеников - отцом Трофимом, который был, помимо
всего прочего, еще и звонарем Оптиной пустыни.
Люди верующие хорошо знают, что в Страстную пятницу,
в три часа пополудни - то есть в час Распятия Христа и выноса Плащаницы
- хоть ненадолго, но непременно меркнет солнце, а по земле проносится гулкий
порыв ветра, вздымающий в воздух стаи кричащих птиц... Душу религиозного
человека в этот момент охватывает особенно острая, скорбная тоска...
Сказать об отце Трофиме, что он был верующим - значит не сказать о нем ничего: его вера была такой силы, на какую способны только души святых. Это нужно знать, чтобы понять, насколько невероятным было то, что случилось в момент выноса Плащаницы, который происходит под специальный погребальный звон. Так вот: монах Трофим, старший, опытнейший звонарь Оптиной, первым вскинувший руки к колоколам, в этот скорбный момент неожиданно вызвонил... пасхальный звон вместо погребального!
Когда его вызвали для объяснения к наместнику, он лишь растерянно каялся, не в силах объяснить, как такое могло случиться... Объяснилось все позже, когда монахи подняли на плечи три гроба, и именно под пасхальный звон хоронили погибших...
О своей близкой смерти отец Трофим знал - как знали заранее
о своей кончине все святые. Вот что рассказывает иконописец Тамара Мушкетова,
записавшая это в своем дневнике. За год до Пасхи 1993 года она с сестрами
пошла к озеру, расположенному рядом с Оптиной, чтобы набрать сосновых почек
для чая.
Там и столкнулись девушки с монахом Трофимом. Стоя на
берегу, тот с восхищением смотрел на озеро: «Красота какая, - улыбнулся
он, - не наглядишься. А жить осталось год...» Тамара удивилась: «Простите,
отец Трофим, но я смотрю на жизнь более оптимистично». Что касается оптимизма,
примерно в то же время отец Трофим сказал как-то приунывшей паломнице:
«Лена, чего киснешь? Жить осталось так мало, может быть, год. Унывать уже
некогда. Радуйся!» - и подарил ей букет только что собранных полевых цветов.
Наконец, за неделю до гибели он отдал знакомому хранившиеся у него документы паломника Николая Р., сказав: «Отдашь ему, когда вернется в монастырь». Николай вернулся в Оптину уже после убийства...
Тем не менее, несмотря на предчувствие своего скорого конца, по свидетельству решительно всех, кто знал отца Трофима, радость и доброта буквально бурлили в нем. И в каждом из трех убиенных жила убежденность, что рано или поздно им - и отцу Трофиму, и отцу Василию, и отцу Ферапонту придется пострадать за Христа.
«Братиков убили!..»
Убийство в Оптиной было расчетливым и тщательно подготовленным - даже если не иметь в виду специально выкованный Аверинцевым и украшенный знаком «сатана-666» меч. Местные жители вспоминают, как перед Пасхой убийца приходил в монастырь, сидел на корточках у звонницы, изучая позы звонарей, по-хозяйски осматривая входы и выходы.
Вспоминает ту пасхальную ночь иеромонах Михаил: «В шесть часов утра в скиту началась литургия, и я обратил внимание на то, что отец Василий, который должен был исповедовать, почему-то задерживается. Вдруг в алтарь даже не вошел, а как-то по стенке вполз послушник Евгений и говорит: «Батюшка, помяните новопреставленных убиенных иноков Трофима и Ферапонта. И помолитесь о здравии иеромонаха Василия. Он тяжело ранен». И тут же мой иеродиакон Иларион, качнувшись, начинает оседать, захлебываясь от слез... На службу он так и не смог выйти - вышел за него отец Рафаил... И только тут до меня дошло, почему мне все чудилась какая-то странность: в пасхальную ночь колокола Оптиной молчали!..»
Примерно в это же время рядом с монастырем то же самое вдруг заметили миряне православной общины, собравшиеся за пасхальным столом. В момент, когда воздух должен гудеть от благовеста - тишина. Кто-то вдруг спросил: «Почему молчит Оптина?» И словно в ответ - отчаянный крик за окнами: «Братиков убили! Убили братиков!..»
За несколько минут до шести утра двор монастыря опустел: кто-то ушел на раннюю литургию, кто-то - в скит. Последним уходил Игумен Александр: «Обернувшись, я увидел, как из своей кельи торопливо спускается монах Трофим - радостный, сияющий, как всегда не идущий даже, а бегущий: «Батюшка, - говорит, - благословите, иду звонить...» Я глянул на пустую звонницу, спрашиваю: «Да как же ты будешь один-то звонить?» - «Ничего, сейчас кто-нибудь подойдет!» И почти тут же появился монах Ферапонт, оба направились к звоннице, не подозревая, что там затаился убийца...»
Их обоих он заколол в спину: вначале инока Ферапонта, вслед за ним - Трофима... Уже смертельно раненный, инок Трофим из последних, сверхъестественных сил подтянулся на веревках к колоколам и ударил в набат, раскачивая колокола уже мертвым телом: и в последние секунды жизни он думал о людях, которых любил, в самой смерти восстал на их защиту, предупреждая обитель, поднимая по тревоге монастырь.
У колоколов - свой язык. Иеромонах Василий шел в это время исповедовать в скит, но услышав зов набата, повернул к колоколам, навстречу убийце... Все было просчитано Аверинцевым, кроме одного: той любви монаха Трофима к людям, которая дала ему возможность ударить в набат вопреки смерти. С этого мгновения появляются свидетели преступления. Три женщины, шедшие на хоздвор за молоком: они видели, как упал Трофим, как умолкли колокола, как сумел он дотянуться до них, как вновь упал. Видели, как перемахнул через штакетник звонницы и побежал прочь невысокий «паломник» в черном, не подозревая, что видят убийцу. Разве могла прийти в первое мирное пасхальное утро в голову мысль об убийстве?!
Отец Василий, двинувшийся к звоннице на зов набата, встретился с преступником лицом к лицу. Еще две паломницы видели, что между ними состоялся какой-то короткий разговор, после чего отец Василий доверчиво повернулся к Аверинцеву спиной... В следующее мгновение он упал, обливаясь кровью.
Первой к нему подбежала 12-летняя девочка - Наташа Попова. Зрение у нее стопроцентное, но увидела она нечто невероятное: отец Василий падает, а в сторону от него метнулся страшный черный зверь, взбежал по расположенной рядом лесенкой поленнице, перемахнул через стену и скрылся из монастыря... «Батюшка, - спрашивала потом девочка у старца, - почему вместо человека я увидела зверя?» - «Да ведь сила-то звериная, сатанинская, - ответил старец. - Вот душа и увидела это».
Отец Василий, получивший смертельное ранение, скончался спустя час. Оптина пустынь застыла от горя, молчали ее онемевшие колокола.
Иноку Ферапонту, в миру Пушкареву Владимиру Леонидовичу, на момент гибели было 37 лет. За плечами - срочная и сверхсрочная служба в армии, учеба в лесном техникуме, работа в лесхозе на Байкале. В Оптину пришел пешком летом 1990 года.
Иноку Трофиму, в миру Леониду Ивановичу Татарникову, на момент гибели было 39 лет. Сибиряк, из многодетной семьи. В монастырь пришел в 36 лет.
Отец Василий, в миру Игорь Иванович Росляков, погиб в 33 года... Имя капитана сборной по водному поло МГУ и члена сборной СССР Игоря Рослякова прекрасно знали все любители спорта: он был настоящей звездой, объездил полмира. Учился на журфаке, писал стихи... Ни поэтом, ни журналистом не стал... У каждого человека - свой путь к Богу. Его путь начался еще до Оптиной, куда он приехал в числе первых - тех, кто восстанавливал ее в буквальном смысле из развалин осенью 1988 года.
Чудотворения
Член Союза писателей России Нина Попова, собравшая свидетельства и выпустившая книгу о залитой кровью оптинской Пасхе девяносто третьего года, очень мало говорит о тех чудесах, которые последовали за трагедией. Как уже упоминалось, верующие люди предпочитают не сосредотачиваться на этой стороне религии. И не только потому, что она наиболее таинственна, а следовательно, наиболее интимна, но еще и потому, что пересказ чудес и даже тот факт, что свидетелем чуда становится атеист, не приводит, как и предсказывал еще две тысячи лет назад Иисус Христос, человека к Богу...
Далеко ходить за примерами не надо. Миллионы людей стали за эти годы свидетелями чуда схождения Благодатного Огня на Гроб Господень на православную Пасху. Но многих ли из тех, кто приехал в Иерусалим из любопытства, это привело в христианство? И много ли, наконец, имен католиков-христиан мы знаем, перешедших в православие после того, как собственными глазами увидели, что именно на православную Пасху, по молитве православного Патриарха сходит Огонь?..
Ответ прост: ни одного.
Вот поэтому-то приведем лишь краткий перечень чудотворений, связанных с именами оптинских новомучеников. Почти сразу начались чудесные исцеления на могилах убитых. Постоянно мироточит крест отца Василия. Прибирая залитую кровью колокольню, монахи вынуждены были аккуратно стесать насквозь пропитанный ею пол, точно так же собрали и пропитанную кровью землю на месте гибели отца Василия... И эту земельку, и окровавленные щепочки разобрали прихожане монастыря и паломники: они благоухают по сей день в самых разных уголках России.
На могилах убиенных нуждающиеся в исцелении получают его и сегодня. Вот всего один случай, рассказанный монахиней Георгией, тогда просто Людмилой Толстиковой.
«24 октября 1998 года, на Собор оптинских старцев я пришла на могилы новомучеников. Тут приходит паломник, как-то странно и неловко прижимая к себе листочек бумаги, просит меня набрать земельки с их могил. «А сами?» - спрашиваю. Тут глянула на его руки и сразу устыдилась: кисти рук восковые, неподвижные... И тут он наклоняется к могилке отца Василия, прижимает руки, водит ими по земле...
Вдруг как засмеется: «Смотрите, они ожили, а врачи хотели мне их отнять!.. Гляжу - впрямь розовые, живые пальцы... У меня даже слезы из глаз брызнули: «Напишите о вашем исцелении!..» - «Лучше вы, - говорит, - вот мой адрес: Калужская область, Кировский район, п/о Мало-Песочное, Акимов Алексей Николаевич». Позже он и письмо прислал, и справку от врача: диагноз «омертвение тканей» восстановление рук исключал...
Это - к вопросу о той Пасхальной Радости, которую так
ждут из года в год православные христиане от главного праздника церковного
года. Вот она - радость, родившаяся из скорби: появление святых новомучеников
в нашу жестокую эпоху. Своей мученической гибелью монахи Трофим, Василий
и Ферапонт в очередной раз повергли скептиков, пополнив собой сонм русских
святых. Со всей России съехались тогда на их погребение лучшие ее звонари,
всю Светлую неделю не умолкал над Оптиной, как и положено, пасхальный звон.
Со всей России с того момента и по сей день не иссякает к их могилам паломничество
жаждущих исцеления и помощи в своих бедах. И они ее получают. Вместе с
той Пасхальной Радостью, которая всегда рядом с нами, если сами мы способны
увидеть ее и воспринять...
Что касается знамений, напомним: спустя ровно полгода
после Пасхи 1993-го, на Белый дом двинулись танки. Россия вступила в новую
эпоху... Как же хочется верить, что все-таки - не последнюю!
Мария ВЕТРОВА
Здания Свято-Введенского ставропигиального мужского монастыря, более известного как Оптина пустынь, были переданы в ведение РПЦ в ноябре 1987 года. Скоро в возвращенную церкви обитель в Калужской области потянулись паломники со всей России: воцерковленных православных привлекала слава канонизированного на следующий год оптинского старца Амвросия Оптинского (1812-1891), интеллигенцию - имя Достоевского, который искал здесь утешения после смерти своего трехлетнего сына Алеши и вывел преподобного Амвросия в «Братьях Карамазовых» под именем Зосимы, неформальную молодежь подкупало небрежное упоминание Оптиной в одном из первых больших интервью культового тогда Бориса Гребенщикова.
В июле 1988-го, когда братия монастыря кроме наместника насчитывала лишь двух иеромонахов, двух иеродиаконов и четырех послушников, здесь отслужили первую литургию, которая запомнилась очевидцам «такой волной благодати, что незнакомые люди, как родные, бросились обнимать друг друга». В еще не отстроенной после десятилетий запустения (при советской власти здесь располагалось профтехучилище, в котором готовили механизаторов) обители в те годы царит атмосфера экзальтации: паломники называют ее «страной чудес», и, возвращаясь домой, охотно делятся рассказами об особой благодати этого места и окружающих его чудесах и знамениях.
Ездить сюда становится модно - несмотря на спартанские условия в отведенном для гостей корпусе скита, почти армейскую дисциплину и пугающую строгость оптинских исповедников. Под руководством монахов паломники выполняют «послушания»: трудятся на восстановлении монастырских стен, мастерят мебель, таскают воду, заготавливают дрова, работают на кухне. «При обители тогда жили подростки - из тех, кого в наше время называют "хиппи", а в старину называли "бродяжки". Сироты, полусироты, они с 8-12 лет бродяжничали от притона к притону, где ребенку вместо молока давали наркотик и шприц. И прилепились они к обители еще не по избытку веры, но скорее по тому инстинкту, по какому замерзающие воробьи жмутся в морозы к теплому жилью. В Оптиной их так и называли - наши "воробушки"», - описывала сложившуюся вокруг монастыря общину молодых волонтеров-«трудников» литератор Нина Павлова.
Жители окрестных деревень, впрочем, относились к вернувшимся в эти места священнослужителям по-разному. Однажды в начале 1990-х на стене обители появилась издалека заметная черная надпись «МОНАХИ - ПСЫ ****** [блудливые]», но кто именно ее оставил, неизвестно.
Идиллия в Оптиной неожиданно прервалась в апреле 1993 года, на Пасху, когда в монастыре было совершено тройное убийство.
Василий, Трофим и Ферапонт
Выпускник журфака МГУ москвич Игорь Росляков приехал в Оптину пустынь в год, когда восстановление монастыря только начиналось. Священнослужители отмечали, что молодой послушник - человек старательный, молчаливый и скромный: любую работу он выполнял безотказно.
В университете Росляков учился прилежно. Старший преподаватель факультета журналистики Тамара Черменская отзывалась о нем как об очень талантливом юноше. «Студенты в те годы увлекались дзен-буддизмом, и с Запада шел поток философской литературы, замешанной на оккультизме. Я постаралась, чтобы этот яд не коснулся души Игоря, благо, что при его потребности советоваться сделать это было легко», - делилась воспоминаниями воцерковленная преподавательница. Росляков стал частым гостем в ее доме, однако, утверждает Черменская, в православие студента обратила не она - со временем Росляков якобы сам потянулся к вере.
Первой перемены в сыне заметила его мать. Неожиданно Игорь, до того кропотливо собиравший домашнюю библиотеку, вынес из дома все книги Льва Толстого: «Мама, да он же еретик!». Толстого заменили сочинения святителя Игнатия Брянчанинова, молодой человек стал ходить на церковные службы, а потом уехал в Оптину пустынь.
Лишь спустя несколько лет после того, как Росляков поселился в монастыре, случайно выяснилось, что в миру Игорь был капитаном сборной МГУ по водному поло - кто-то из паломников нашел его фотографию с кубком в газете «Известия». В Оптиной молодой послушник держался обособленно и о своей прошлой жизни не распространялся. По словам насельников монастыря, он приложил много сил для восстановления обители и вскоре стал иноком, а затем и иеромонахом, приняв имя Василий.
Полной противоположностью Рослякову был Леонид Татарников, позже нареченный иноком Трофимом. Братия и прихожане хорошо его знали - молодой человек, приехавший в Оптину в августе 1990 года из Бийска, выделялся живостью характера; он быстро сновал по монастырю и, не мешкая, брался за любую работу. В миру Татарников успел сменить несколько профессий - после службы в танковых войсках поработал в Сахалинском рыболовстве, занимался художественной фотографией, побывал фотокорреспондентом в районной газете, сапожником, пастухом и пожарным. Родственникам свой уход в монастырь он объяснил знамением: видел, как от одной из икон в храме исходит ослепительный свет, и слышал неземной голос.
Будучи человеком нетерпеливым, Татарников спешил стать монахом. В Оптиной вспоминали, что как-то раз он пришел просить, чтобы постриг совершили поскорее. «А может, тебя сразу в схиму постричь?» - спросил его иерей, к которому он обратился. «Батюшка, я согласен!» - воскликнул тогда Татарников. За это - или какую-то другую провинность - Татарникову на два месяца отказали в проживании в стенах монастыря. Молодой человек поселился в землянке неподалеку, но не пропустил ни одной службы. В обители он заведовал паломнической гостиницей, работал звонарем, переплетчиком и чинил часы.
Меньше, чем через год после приезда, Татарников добился своего и принял постриг под иноческим именем Трофим. «Трофим был духовный Илья Муромец, и так по-богатырски щедро изливал на всех свою любовь, что каждый считал его своим лучшим другом. Я - тоже. Он был каждому брат, помощник, родня», - вспоминал о Татарникове игумен Владимир.
Еще один будущий насельник Оптиной - сибиряк Владимир Пушкарев - появился в монастыре в июне 1990 года, преодолев пешком 75 километров от Калуги. Местные утверждают, что, дойдя до ворот монастыря, он не стал стучать, а встал на колени и так стоял до самого утра, терпеливо дожидаясь, пока его впустят.
Уроженец Новосибирской области, Пушкарев прослыл в монастыре человеком замкнутым - много часов он просиживал в собственной келье или столярной мастерской. Художник-резчик Сергей Лосев, работавший тогда в монастыре, говорил, что в Пушкареве «чувствовался огромный внутренний драматизм и напряженная жизнь духа, какая свойственна крупным и сложным личностям». «Что за этим стояло, не знаю. Но это был человек Достоевского», - говорил о сибиряке Лосев.
Неожиданно хорошие отношения у этого немногословного человека сложились с околомонастырскими «воробушками» - молодежь ему доверяла и охотно училась резьбе по дереву. За полтора года до гибели Пушкарев стал иноком и принял имя Ферапонт. Он стал заведовать столярной мастерской: резал кресты, готовил доски для икон, делал мебель.
Пасха-93
Убийству иеромонаха и иноков в Оптиной пустыни, вспоминали верующие очевидцы, предшествовали знамения, а сами монахи как будто предчувствовали приближавшуюся смерть. Летом 1992 года инок Трофим якобы обратился к одной из паломниц: «Лена, чего киснешь? Жить осталось так мало, может быть, год. Унывать уже некогда. Радуйся!». И с этими словами, утверждала паломница, вручил ей букет полевых цветов. Местный житель Николай Жигаев рассказывал, что и в разговоре с ним Татарников предсказывал свою скорую гибель. «Сердцем чую. Но полгода еще проживу», - приводил слова монаха Жигаев.
Уже после убийства в монастыре заговорили, что Великим постом к иноку Трофиму в переплетную мастерскую приходил незнакомый мужчина, заявлявший, что «монахов надо убивать». На предложение успокоиться и пообедать в стенах обители неизвестный не отреагировал и пообещал, что скоро церковников начнут «резать». «Ты наш, наш!» - якобы повторял гость, ухватив на прощанье инока за руку.
В Оптиной вспоминали, что сразу несколько послушников внезапно поранились в алтаре накануне Пасхи, а под вечер Страстной субботы над монастырем стояло странное марево - «воздух будто дрожал, контуры предметов двоились, а сердечники хватались за сердце». Необычные атмосферны явления на Пасху местные жители, как говорят, видели и раньше - перед аварией на Чернобыльской АЭС.
Пасхальная литургия 18 апреля 1993 года закончилась около пяти утра. Монастырские автобусы увезли из Оптиной пустыни жителей окрестных деревень, с ними уехали и милиционеры, охранявшие участников богослужения. Обитатели монастыря и паломники отправились в трапезную. Отец Василий, которому предстояло провести еще две службы, лишь немного посидел за столом и, поздравив всех с Христовым Воскресением, поднялся к себе в келью.
Инок Трофим (Татарников) с родственниками
К шести часам утра монастырский двор опустел. Последним уходил в скит игумен Александр, встретивший по дороге инока Трофима. «Благословите, иду звонить», - попросил Трофим и, получив благословение, отправился в сторону звонницы.
С крыльца храма Трофим увидел инока Ферапонта. Они вместе встали к колоколам, когда Ферапонт вдруг упал на деревянный настил, пронзенный насквозь длинным ножом. Затем удар в спину настиг инока Трофима, но перед смертью он сумел подтянуться на веревках к колоколам и ударить в набат. Затем тело молодого человека обмякло, и звон резко оборвался. Иеромонах Василий направлялся в это время исповедовать паломников в скит, но, услышав звук набата, повернул к колоколам и пошел навстречу убийце.
«Это случилось на Пасху в 6.15 утра. Мы разговлялись за чаем в иконописной мастерской, когда благовест колоколов вдруг оборвался и раздался тревожный звон. “Какой странный звук, - сказал Андрей, разливая чай. - Скорее набат”. А я еще подумала с досадой: “Вечно Андрей со своими шуточками - ну, какой же набат? Пасха ведь!”», - рассказывала потом иконописец Тамара Мушкетова.
Первой к упавшему отцу Василию подбежала двенадцатилетняя Наташа Попова. За два года до этого девочку из Киева привезли в Оптину пустынь родители. Иеромонах лежал на дорожке возле ворот скита. Четки при падении отлетели в сторону. «Почему он упал, я не поняла. Вдруг увидела, что батюшка весь в крови, а лицо искажено страданием. Я наклонилась к нему: “Батюшка, что с вами?”. Он смотрел мимо меня - в небо. Вдруг выражение боли исчезло, а лицо стало таким просветленным, будто он увидел ангелов, сходящих с небес», - рассказывала потом Попова.
В седьмом часу утра, когда в скиту началась литургия, в храм ворвался молодой послушник Алексей, кричавший: «Братиков убили! Братиков!». Умирающего иеромонаха перенесли в храм, положив возле раки с мощами преподобного Амвросия. Бледный священнослужитель уже не мог говорить и, судя по движениям губ, сосредоточенно молился. «Он молился до последнего вздоха, и молилась в слезах вся Оптина. Шла уже агония, когда приехала “скорая”. Как же все жалели потом, что не дали отцу Василию умереть в родном монастыре!» - пишет в своей книге Нина Павлова. Священник скончался по дороге в больницу.
Местные жители отмечали, что после убийства монахов в Оптину пустынь как будто вернулась зима - задул холодный ветер, пошел дождь, а потом снег. Люди собрались у залитой кровью звонницы, плакали и молились за убитых монахов.
«Сатана 666»
«Так, осмотр начинается. В центральном месте, рядом с деревянной скамейкой, покрытой зеленым байковым одеялом в белую клетку лежит труп… Это отец Василий? А, это инок Ферапонт», - прокурор-криминалист Лариса Гриценко проводит осмотр места преступления, пока ее коллега фиксирует происходящие на видеокамеру.
Сотрудники правоохранительных органов идут по двору и недалеко от места убийства находят армейскую шинель - военные пожертвовали монастырю большую партию обмундирования, такие шинели раздавали прибывшим паломникам. Убийца повесил свою на колья деревянного забора.
«В кармане обнаружен нож. Александр Васильевич, как его назвать? Нож по типу кинжала, около ручки выбиты три шестерки», - продолжает Гриценко. Еще один длинный меч с обмотанной изолентой рукоятью находят у монастырской стены. Именно этим оружием, как выяснят эксперты, монахам и были нанесены смертельные раны. На клинке меча неумело выгравирована надпись «Сатана 666».
Позже следователи установят, что убийство было тщательно спланировано: местные жители расскажут им, что перед Пасхой неизвестный мужчина приходил в монастырь и подолгу сидел на корточках у звонницы. У восточной стены обители найдут сложенную ступеньками поленницу - по этой заблаговременно сложенной лестнице нападавший скрылся с места убийства, оставив на виду шинель с документами монастырского кочегара в кармане, чтобы сбить следствие со следа.
Напасть на след убийцы удалось спустя два дня - лесничий из соседней деревни сообщил милиции, что к нему в дом вломился вооруженный обрезом двуствольного ружья мужчина, которого, впрочем, удалось успокоить с помощью спиртного. Неизвестный поел, выпил, попросил чистую одежду и через полчаса покинул жилище, не тронув никого из семьи лесника. С его слов был составлен фоторобот странного визитера.
«В это время случайно в РОВД заходила женщина, которая опознала этого человека. Назвала его фамилию, сказала, как его зовут и сказала, что они с ним живут в одной деревне», - рассказывал эксперт-криминалист Дмитрий Осипов. Так правоохранительным органом стало известно имя подозреваемого - им оказался 32-летний житель села Волконское Николай Аверин, 1961 года рождения. Позже вину Аверина подтвердила дактилоскопическая экспертиза - отпечаток его пальца сохранился на третьем слое изоленты, которой была обмотана рукоятка меча. Вскоре он был задержан в райцентре Козельск - Аверин, несколько дней скрывавшийся в лесу, приехал к своей тетке и, не понимая, что за ее домом уже наблюдают, спокойно лег спать.
Как объясняли позже в прокуратуре, убийца прошел службу в Афганистане и «приехал домой без единой царапины, но со сломленной психикой». Впервые в поле зрения милиции он попал летом 1990 года, когда вместе с приятелем попытался изнасиловать пожилую женщину. Но мужчины тогда извинились, пенсионерка простила их и отозвала заявление.
В апреле 1991 года Аверина вновь обвинили в попытке изнасилования. На этот раз он сильно избил женщину; дело против него рассматривалось в Козельском районном суде. Проведенная психиатрическая экспертиза показала, что обвиняемый страдает шизофренией, а поэтому должен быть направлен на принудительно лечение. До февраля 1992 года Аверин находился в Москве в психиатрической больнице имени Ганнушкина, после чего вернулся домой к родителям.
В окрестностях Оптиной пустыни утверждали: Аверин обещал убить монахов задолго до того, как ему удалось воплотить свой замысел. В колхозной мастерской вспоминали, как перед Пасхой убийца зашел заточить меч на станке, выставив выпивку.
Николай, на кого зуб точишь - на будущую тещу? - пошутил кто-то из мастеров.
Нет, монахов подрезать хочу, - якобы отвечал Аверин.
С работниками мастерской беседовал и 29-летний следователь по особо важным делам прокуратуры Калужской области Александр Мартынов, расследовавший убийство оптинских монахов. Там рассказали, что Аверин был не единственным, кто обращался к ним с подобного рода заказами: мода на «сатанинскую» символику в Калужской области будто бы возникла после телевизионного показа фильма «Омен» - триллера 1970-х годов о пришествии Антихриста.
Летчики аэродрома сельхозавиации, где перед убийством работал Аверин, вспоминали, как он демонстрировал им меч, которым позже убил монахов, заявляя: «Я еще прославлюсь на весь мир!». Аверин, отмечали они, был при этом совершенно трезв, да и вообще не пил, хотя активно приторговывал водкой.
Одновременно в монастырь шли анонимные письма с угрозами. Один из священнослужителей якобы получил две фотографии гроба и обещанием убить его «золотым шомполом в темя». А незадолго до Пасхи некий человек, вспоминали очевидцы, прокричал в храме: «Я тоже могу быть монахом, если трех монахов убить!».
Приговор Аверину
Три гроба поставили в храме перед открытыми Царскими вратами, плачущие люди подходили к ним со словами: «Христос воскресе, отец Василий!», «Христос воскресе, Трофимушка!», «Христос воскресе, отец Ферапонт!». Прихожане клали в гробы освященные пасхальные яйца.
По итогам судебного рассмотрения убийца монахов был признан невменяемым. Версия о том, что Аверин состоял в некоей секте сатанистов или был приверженцем оккультного учения, была полностью опровергнута следствием.
Из материалов дела известно, что Николая Аверина с детства мучили безотчетные страхи, он боялся спать в темноте. После возвращения с войны мужчина уверовал и, по словам его родителей, проводил много времени в храме, иссушая себя постами, и вскоре начал «слышать голоса». В какой-то момент Аверин объявил родственникам, что на самом деле он - Иисус Христос. Но позже голос, звучавший в его голове, принялся издеваться над несчастным: он заставлял мужчину против воли биться головой о стену, есть бумагу и выбрасываться из окон. Аверин несколько раз вскрывал себе вены. Постепенно в его сознании оформилась и окрепла мысль, что бог желает ему зла, а, следовательно, заступничества следует искать у сатаны. Аверин решил мстить жестокому богу, уничтожая его воинство - монахов.
По словам опрошенных свидетелей, в быту убийца производил впечатление спокойного, вежливого, безобидного человека «со странностями». Он неплохо ориентировался в житейских реалиях, а в делах проявлял разумность.
Николай Аверин дает интервью телепередаче «Приговоренные пожизненно».
Родители Аверина показали, что их сын не раз приходил в Оптину Пустынь и беседовал с монахами; те упрекали его в гордыни и советовали лечиться. Следуя этому совету, Аверин обращался к врачам и экстрасенсам, но безуспешно.
В медицинском заключении, которым подследственный признавался невменяемым, отмечалось, что Аверин не отдает себе отчета в собственных действиях и не может руководить ими. Он одержим бредовыми идеями и нуждается в принудительном лечении, поскольку представляет особую социальную опасность, заключили врачи. Аверин был заключен в психиатрическую клинику.
«Бога я не мог достать, потому что его не достанешь. Это машина самая коварная и, грубо сказать, самая чистая во вселенной. Я могу повторить, что они [монахи] умерли достойной смертью», - объяснял Аверин в интервью съемочной группе Вахтанга Микеладзе, снимавшего цикл передач «Приговоренные пожизненно». Не понравилось Аверину лишь то, что двое из троих монахов «не по мужски ушли» - перед смертью кричали, как женщины. «Зла у меня на них никакого не было, на этих ребят. Я же не убил кого-то в корыстных целях, не отобрал деньги, вы понимаете», - объяснял Аверин.
Вопреки версии следствия, в монастыре ходили слухи, что Аверин убивал монахов не в одиночку, а в Оптиной действовала целая группа сатанистов, целью которой было устрашение православных верующих. Две паломницы, издалека видевшие, как упали зарезанные Трофим и Ферапонт, вспоминали, что рядом с ними якобы стояли двое мужчин, и один из них сказал: «Только пикните, и с вами будет то же». В церковных кругах вдруг вспомнили о тайных орденах, человеческих жертвоприношениях и «психических атаках СС», которые, по слухам, применялись против советских войск во Вторую мировую.
Обидело православную общину и то, что следователи искали убийцу в первую очередь внутри Оптиной, подозревая кочегара и других насельников. Но сильнее всего задевали чувства верующих последовавшие за трагедией газетные публикации - сначала журналисты предположили, будто убийство было совершено на почве гомосексуальной страсти, а затем представили Аверина как лишившегося разума героя войны.
«Пресса дружно сделала из Аверина героя-афганца и объявила его “жертвой тоталитаризма”. Судмедэкспертизы еще не было, но пресса уже ставила свой диагноз: “психика молодого человека не выдержала испытаний войной, в которую он был брошен политиками” (газета “Знамя”). “Искореженная нелепой войной душа молодого крепкого парня, оставленного без моральной поддержки, металась” (“Комсомольская правда”). Можно привести еще цитаты», - негодует Нина Павлова на страницах своей книги. Она же утверждает, что в боевых действиях Аверин на самом деле никогда не участвовал: в 1981 году он, окончив Калужское культпросветучилище, работал в Доме культуры Волконска, в эти же годы он прошел курсы подготовки шоферов. «Каждый, кто получал права, знает, что для этого требуется справка психиатра об отсутствии психических заболеваний. Такую справку Аверину дали, и до дня убийства он ездил на личной машине», - замечает автор.
Когда дело об убийстве оптинских монахов было закрыто, общественно-церковная комиссия провела самостоятельное расследование, выводы которого затем опубликовала газета «Русский вестник». «У комиссии есть данные, что в убийстве участвовало не менее трех человек, которых видели и могут опознать свидетели», - говорилось в заключительном отчете. Однако требования православной общественности о повторном расследовании дела и проведении независимой психиатрической экспертизы были проигнорированы.
«Но сколь неправеден суд человеческий, столь взыскателен Суд Божий. И когда в Оптиной стали собирать воспоминания местных жителей, то оказалось, что среди тех, кто разрушал монастырь в годы гонений, нет ни одного человека, который бы не кончил потом воистину страшно», - мрачно замечает Павлова.
Клинок, которым Аверин убил отца Василия и иноков Трофима и Ферапонта, в настоящее время хранится в музее МВД в Москве. О том, где сейчас пребывает сам Аверин, ничего не известно. Передача Вахтанга Микеладзе, вышедшая на ДТВ в 2009 году, была последним его упоминанием в СМИ.
В разговоре со съемочной группой Аверин тогда держался спокойно и уверенно. Он говорил, что нисколько не раскаивается в содеянном и вряд ли когда-нибудь раскается.
«Идет война между богом и сатаной, я, можно сказать, был одним из лучших его учеников. Я против бога, да, и рад, что я с сатаной. Потому что я - добро», - улыбался, глядя в камеру, Аверин.
