Плеханов и развитие марксистской теории. Марксистская социология: Г

Группа «Освобождение труда». Жестокие удары и разочарования, которые испытали революционные народники на рубеже 70—80-х годов, заставили их многое переосмыслить и переоценить. Некоторые из них начинали испытывать разочарование в революционных возможностях крестьянства. Взоры вчерашних «деревенщиков» обращались в сторону рабочего класса и марксизма, тем более, что социалистческое движение на Западе в это время приняло марксистскую окраску.

Одним из первых русских марксистов стал Г. В. Плехано в, в прошлом бакунист и глава «Черного передела ». К нему примкнули другие члены этой организации, оказавшиеся за границей, — В. И. Засулич, П. Б. Аксельрод, Л. Г. Дейч, В. Н. Игнатов. В 1883 г., собравшись в Женеве, они объединились в группу «». Через два года состав группы стал еще меньше: Дейч был задержан германской полицией и выдан русским властям, а молодой Игнатов умер от туберкулеза. Плеханов, руководитель группы, оказался и основным ее работником. Перейдя на марксистские позиции, Плеханов отказался от многих положений народнического учения. Теперь он считал, что Россия уже бесповоротно вступила на путь капитализма. В крестьянской общине, доказывал он, давно нет былого единства, она раскалывается на «красную и холодную стороны » (на богатых и бедняков), а потому не может быть основой для построения социалистического общества. В перспективе — полный распад и исчезновение общины. Г.В.Плеханов недооценивал ее жизнестойкость.

Вопреки народникам, заявил, что борьба за социализм включает в себя и борьбу за политические свободы и конституцию. Ведущей силой в этой борьбе, писал Плеханов в новых своих работах, будет промышленный пролетариат. Плеханов полагал, что между свержением самодержавия и социалистической революцией должен быть более или менее длительный промежуток. Он предостерегал от «социалистического нетерпения », от попыток форсирования социалистической революции. Самым печальным их последствием, писал он, может стать установление «обновленного царского деспотизма на коммунистической подкладке ».

Ближайшей целью русских социалистов Плеханов считал создание рабочей партии. Он призывал не запугивать либералов «красным призраком социализма» : в борьбе с самодержавием рабочим потребуется помощь и либералов, и крестьян. Плеханов колебался по вопросу о «диктатуре пролетариата» . Этот пункт марксистского учения, как известно, впоследствии сыграл весьма печальную роль. В одних работах Плеханова он присутствует, а в других отсутствует.

Главную свою задачу группа видела в пропаганде марксизма в России и в сплочении сил для создания рабочей партии. Плеханов и Засулич перевели ряд работ К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык. Группа издавала «Рабочую библиотеку », составлявшуюся из научнопопулярных и агитационных брошюр. По мере возможности они переправлялись в Россию.

С появлением группымарксизм в России сложился как идейное течение. Оно потеснило народничество и в острой борьбе с ним унаследовало многие его черты.

Марксистские кружки в России. Появление в России первых работ Плеханова вызвало взрыв возмущения среди народников. Плеханова обвиняли в «оскорблении святыни », «отступничестве », «переходе на службу реакции ». Устраивались торжественные сожжения его книг.

Тем не менее для распространения марксизма складывалась благоприятная обстановка. Крестьянство было по-прежнему пассивно, а на фабриках то там, то здесь бастовали рабочие. В России стали появляться марксистские кружки. Один из первых под руководством болгарского студента Д. Благоева возник в 1883 г. — почти одновременно с плехановской группой. Между ними установилась связь. Члены благоевского кружка, петербургские студенты, начали пропаганду среди рабочих. В 1885 г. Благоева выслали в Болгарию, но его группа просуществовала еще два года.

Георгий Валентинович Плеханов (1856 — 1918) был выдающимся марксистским мыслителем конца XIX — начала XX в.

Из обширного философского наследия Плеханова выделим то, что характеризует его как оригинального мыслителя и продолжателя марксистского учения. Одной из особенностей философского творчества Плеханова является то, что он развивал марксизм в борьбе с теми, кто, по его мнению, фальсифицирует и ревизует это учение.

Определяя статус исторического материализма в системе общественных наук, он отождествляет его с общесоциологической теорией марксизма.

Исторический материализм Плеханов рассматривал как общую методологию для всех общественных наук, подразумевая под этим использование тех принципов, на которые опирается учение Маркса.

Анализируя ход общественного развития, Плеханов отстаивал марксистский тезис о решающей роли производительных сил, являющихся основой общественных отношений и одновременно движущими силами исторического процесса. Кроме того, производительные силы выступают как формирующая сила, влияя на изменение производительных отношений.

Противоречивый характер исторического процесса, обусловленный характером развития способа производства, требовал более детального анализа сути этих противоречий и их разрешения. В решении этой проблемы на общем теоретическом уровне Плеханову принадлежит несомненная заслуга. Он следующим образом характеризует последовательность проявления противоречий в общественном развитии: “Всякая данная совокупность отношений производства прочна лишь в том и до тех пор, пока она соответствует состоянию общественных производительных сил; когда исчезает это соответствие, уничтожаются и данные отношения производства — данная экономическая структура, — уступая место новой совокупности отношений. Разумеется, всякая данная экономическая структура не сразу перестает соответствовать состоянию общественных производительных сил: это целый процесс, совершающийся, смотря по обстоятельствам, с большею или меньшею быстротою. Оружием для устранения отжившей экономической структуры служит политический “фактор”. Изменения происходят не стихийно и не сами по себе, а являются итогом деятельности людей, классовой борьбы.

Плеханов подверг критике взгляды сторонников экономического материализма, утверждавших, что общественное развитие совершается в рамках одних производительных сил. В таких работах, как “Социализм и политическая борьба”, “Наши разногласия”, “К вопросу о развитии монистического взгляда на историю” Плеханов убедительно раскрывает огромную роль активной, творческой деятельности людей в деле ускорения исторического процесса. Не только базис, но в свою очередь производственные отношения и надстройка оказывают большое влияние на ход человеческой истории.

Плеханов уделял внимание взаимодействию объективных условий и объективного фактора. Критикуя идейных противников за то, что они приписывали марксизму фатализм, он подчеркивал, что изменения, происходящие в обществе, осуществляются не автоматически, и не в малой степени под воздействием субъективного фактора, выступающего в лице класса, политической партии, отдельных личностей.

Анализ диалектики взаимодействия объективных условий и субъективного фактора, а также базиса и надстройки Плехановым содействовал развитию марксистской философии, так как в его трудах исследовались механизмы влияния экономического базиса на надстройку.

В своих сочинениях мыслителю удалось внести вклад в освещение проблем общественного сознания. Плеханов показывает зависимость форм общественного сознания от общественного бытия и в то же время обращает внимание на их относительную самостоятельность. Ему удалось продемонстрировать зависимость правового, морального и эстетического сознания от экономического положения его носителей. Он показывает, что политика, мораль, право и искусство выражают интересы классов.

В труде “К вопросу о роли личности в истории” Плехановым был дан образец материалистического решения проблемы роли выдающихся людей в истории общества. При этом он подчеркивал, что личности становятся великими тогда, когда они в своих действиях выражают объективную необходимость, имеющую место в ходе истории.

Существенное место в трудах Плеханова занимает анализ социально-классовой структуры общества , классовой борьбы и социальной революции.

Согласно Плеханову, “понять различие классовых интересов — значит понять ход исторического развития”. Наряду с классовыми интересами существуют интересы общества. “В исторической жизни каждого класса… бывает период, когда его “частный” интерес есть также интерес поступательного движения и тем самым интерес всего общества”. Совпадение интересов и формирование общего интереса происходит, согласно Плеханову, в период борьбы за кардинальные прогрессивные преобразования в обществе.

Вкладом Плеханова в философию является анализ классового характера общественной идеологии. Именно интересы класса определяют и формируют его идеологию. “Каждый класс, — отмечает Плеханов, — всегда прекрасно, хотя и бессознательно, приспосабливает к своим экономическим нуждам свои “идеалы”. Но это приспособление может произойти различным образом, и почему оно совершается так, а не иначе, это объясняется не положением данного класса, взятого в отдельности, а всеми частностями отношения этого класса к его антагонисту (или к его антагонистам). С появлением классов противоречие становится не только двигающим, но и формирующим началом”.

Противоречивым является подход Плеханова к анализу социальной революции . В начале своей деятельности он придерживался марксистского положения о социальной революции как законе исторического развития. В дальнейшем точка зрения Плеханова на движущие силы революции и условия ее осуществления изменяются. Теоретически допуская необходимость социальной революции, по существу Плеханов выступал за примирение классовых интересов. Применительно к России он абсолютизировал необходимость созревания объективных предпосылок, т. е. уровня экономического развития, недооценивал решимость рабочего класса и крестьянства к социальным изменениям, отводя им пассивную роль, и возводил на роль гегемона стихийного исторического процесса буржуазию.

Подытоживая, можно сказать, что, несмотря на некоторые расхождения с классической марксистской теорией, Плеханов рассматривается историками отечественной философии как один из крупнейших продолжателей и пропагандистов марксизма в России.

Часто история многим людям кажется простой и давно известной по учебникам и фильмам. Насколько это не так порой трудно себе и представить.

Маркс в конце жизни действительно серьёзно интересовался Россией, проводил «специальные изыскания», изучал историю страны. И уже в работе «Разоблачение дипломатической истории XVIII века» он отрицательно оценивает внешнюю политику России направленную на подавление республиканских революций в Европе и сохранение монархий. Маркс анализирует истоки рссийской государственности, её исторические пути и приходит к выводу, что Россия не имеет исторического времени, чтобы пройти капиталистическую стадию развития, а без этого не может быть и речи о социалистических преобразованиях. Впервые эта работа на русском языке была опубликована только в 1989 году, в журнале «Вопросы истории» №№ 1 – 4.

Тем не менее по идеологической инерции восприятие Маркса и Энгельса в России до сих пор осталось неполным, искаженным, акцентированном только на их учении о классовой борьбе, смене общественно-экономических формаций и экономической теории, при полном непонимании того факта, что «классики» делили народы и нации на прогрессивные и реакционные, причем славянам отводилась именно реакционная роль, а царскую Россию они воспринимали как жандарма Европы. (Об этом подробнейшим образом с "русофильских" позиций написал С. Кара-Мурза в монографии "Маркс против русской революции")

В 1881 году произошел обмен письмами между ученицей Плеханова русской революционеркой и будущей террористкой Верой Засулич и Марксом. Засулич сообщала Марксу, что в России появились люди, называющие себя марксистами, считающие, что в России развивается капитализм и близок конец русской крестьянской общины, но в общине 80% населения. Как быть? – спрашивала она.

Маркс отвечал, что его теория применима только для развитых капиталистических стран Западной Европы, к которым Россия не относится. «Специальные изыскания, - пишет Маркс, - убедили меня, что община является точкой опоры социального возрождения России, только нужно обеспечить ей нормальные условия свободного развития». (Соч. Т. 19, С. 251). Но от малопроизводительной русской крестьянской общины до фермерства и соседского союза товарных производителей ох как далеко.

Это письмо Маркса Плеханов скрыл от российских социал-демократов, в том числе и от Ленина, видимо, чтобы не гасить их революционный пыл.

Кто же такой Плеханов? Георгий Валентинович Плеханов (1856—1918) был, пожалуй, самым последовательным приверженцем учения Маркса. Его заслуженно относят к ортодоксальным марксистам и основателем марксизма в России. Родился он в отцовском имении в Липецком уезде Тамбовской губернии (ныне Грязинский район Липецкой области). В 1868—1873 учился в Воронежской военной гимназии, затем в Петербургском горном институте. В 1875 году настолько увлекся революционной деятельностью, что на третий курс его не перевели. В 1880 году Плеханов уезжает из России. Живёт в Европе, знакомится с рабочим движением в Европе, изучает труды Маркса и Энгельса, создаёт группу «Освобождение труда», критикует народников. Переписывается с Энгельсом. Впервые на русском языке он излагает марксистскую теорию.

Плеханов убежден в необходимости именно последовательного капиталистического пути развития России, который должен подготовить почву для социалистических преобразований, русскую общину с её уравниловкой и отсталыми способами земледелия он считал неэффективной и обреченной. Возможно, он и скрыл письмо Маркса к Засулич, чтобы не лишать революционеров их идеологической опоры. Плеханов выступал за переход к частному землевладению, чему должна дать толчок революция, обеспечив безвозмездный переход земли от помещиков и церкви к крестьянам, а не от тех и других к государству.

В то же время Плеханову очень хотелось сократить фазу капиталистического развития России с помощью сплочения и организации пролетариата, политической борьбы, деятельности сознательной социал-демократической рабочей партии. По сути, Плеханов создал программу российской социал-демократии.

Плеханов отстаивал основополагающее утверждение Маркса: «Ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, и новые более высокие производственные отношения никогда не появляются раньше, чем созреют материальные условия их существования в недрах старого общества» (К. Маркс. Предисловие к «Критике политической экономии». Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.13, С. 7).

Следует отметить, что в первые годы своей революционной деятельности Ленин высоко ценил Плеханова и считал себя его учеником. Во время 1-й мировой войны Ленин жил в Цюрихе (он вообще жил в Европе (Париж. о.Капри, Женева... с 1900 года) и мечтал разорвать цепи капитализма в «наиболее слабом звене», но совершенно не надеялся на скорую революцию в России. И только позже ему представилась возможность использовать воюющую Россию в качестве детонатора «мировой пролетарской революции». Возник Парвус-Гельфанд... И фактически большевики, снабженные немецкими и американскими деньгами, да и деньгами русских богатеев стали вести свою разрушительную деятельность против России.

Плеханов же считал, что насаждение социализма в России при отсутствии развитого капитализма, демократических традиций, гражданского общества и политической культуры в условиях хозяйственной разрухи и войны методом насильственных действий и жестокой диктатуры не может не привести ни к чему иному, как «к деспотическому режиму и морю крови». Вначале Плеханов поддерживал энергичного Ленина, но после 1903 года и окончательного размежевания «социал-демократов» на большевиков (которых было меньшинство) и меньшевиков (которых среди социал-демократов реально было большинство) он стал на позиции меньшевиков, позже разочаровался и в них, оставшись «независимым».

После февраля 1917 года на короткое время Плеханов возвратился в Россию. Он не принял политику большевистской партии Ленина, единственной в мире партии, политика которой направлена на поражение своей собственной страны и «превращение империалистической войны в гражданскую» в расчете на мировую революцию. Он понимал, что, пользуясь войной и разрухой группа Ленина может захватить огромные сырьевые и людские ресурсы России и попытаться направить их на дело мировой «пролетарской» революции. Плеханов предвидел грабёж России и страшные последствия такого развития событий.

В статье с примечательным названием «О тезисах Ленина и о том, почему бред бывает подчас интересен» Плеханов пишет: «Для данного класса (имеется в виду рабочий класс) не может быть большего исторического несчастья, как захват власти в такую пору, когда его конечная цель остается недостижимой». Но если захват власти происходит от имени класса, то несчастье еще глубже. Октябрьский большевистский переворот Плеханов считал преступлением.

Умер Плеханов в 1918 году близ Петрограда, в бедности и совершенном забвении, оставленный своими увлекшимися захватом власти и гражданской войной учениками.

Особое место среди теоретиков II Интернационала занимает несомненно Плеханов. Вопрос о Ленине и Плеханове был одним из важнейших вопросов всей философской дискуссии, одним из важнейших вопросов борьбы с меньшевиствующим идеализмом и механицизмом. Плеханов в своих философских взглядах несомненно представляет собой лучшее среди теоретиков II Интернационала . Несомненно наряду с тем внутренним органическим единством, которое существует между политическим оппортунизмом Плеханова и его философскими отступлениями от Маркса — Энгельса, есть у него известное противоречие, заключающееся в том, что в своих литературных работах, при всех своих отступлениях от последовательной точки зрения диалектического материализма, он все же лучше всех других теоретиков II Интернационала защищал материализм от субъективного идеализма и позитивизма народников и от открытого бернштейнианского ревизионизма, вел борьбу против махизма и богдановщины и в то же время превращал диалектику в софистику, схоластику. Трудность заключается в том, что Плеханов представляет собой, как это отмечал Ленин в своих высказываниях и характеристике Плеханова, фигуру, которая давала с точки зрения марксистской философии решительный отпор открытым ревизионистам типа Бернштейна, Конрада Шмидта, русским махистам, богоискателям.

Подлинно исторический подход заключается в том, чтобы выявить действительно объективное место и значение, которое занимает в развитии рабочего движения Плеханов. Подлинно историческая оценка заключается в том, чтобы, отдав должное той роли, которую сыграл Плеханов, вместе с тем вскрыть все ошибки, которые имеются в его философских взглядах. Необходимо дать большевистскую оценку роли и значения той борьбы, которую вел Ленин с Плехановым по всем основным философским проблемам. Предварительно нужно сделать одно чрезвычайно важное замечание, чтобы показать, что по вопросу об отношении к Плеханову имеется много общего между Дебориным и Аксельрод. Несмотря на всю борьбу, которую вели между собой Деборин и Аксельрод, в основном вопросе, в вопросе о Ленине и Плеханове, в вопросе о ленинском философском наследстве, в их взглядах есть много общего, и это общее чрезвычайно важно здесь проанализировать и показать. Например, в журнале «Под знаменем марксизма» печаталось без примечаний, должно быть, как некий официальный материал о Плеханове, письмо Аксельрод-Ортодокс и Дейча под заголовком «Г. В. Плеханов не переставал быть марксистом».

«В № 110/1519 «Известий Всероссийского ЦИК Советов», а также и в других органах печати помещено обращение Исполкома Коминтерна «К рабочим всех стран», в котором между прочим в первом абзаце напечатано: «Еще покойный Плеханов, когда он был марксистом », и т. д. Подчеркнутые нами слова мы считаем неверными и оскорбительными как для памяти основоположника марксистского течения в России, так и лично для нас, его друзей и единомышленников. Мы тем более находим необходимым протестовать против этой инсинуации, что она брошена целым учреждением, к тому же в его обращении «к рабочим всех стран». Последние, не зная в точности взглядов покойного Плеханова и полагаясь на заявление столь авторитетного органа, каким является Исполком Коминтерна, несомненно поверят, что основоположник марксизма в России потом изменил ему, что конечно абсолютно неверно. Мы, близкие Плеханову лица, знаем, каковы были его воззрения вплоть до его смерти, утверждаем, что до гробовой доски он остался верен взглядам основателей научного социализма, усвоенным им в юности и неизменно проповедуемым в течение сорока лет.

Р. С. Просим все органы, напечатавшие обращение Исполкома Коминтерна, перепечатать настоящее наше письмо».

За «Комитет по увековечению памяти Г. В. Плеханова»

Любовь Аксельрод-Ортодокс

Лев Дейч.

Вот прямая меньшевистская вылазка, прямое меньшевистское обращение против воззвания Коминтерна, который обвиняется со стороны, Аксельрод в инсинуациях и т. д. И это было помещено в свое время на страницах «Под знаменем марксизма». Это — чрезвычайно характерный факт, который необходимо уяснить для того, чтобы понять, какое важное значение имела борьба с деборинщиной, как и с механистами, вокруг проблемы «Ленин и Плеханов».

По существу, и Деборин и Аксельрод в течение ряда лет до последней философской дискуссии и в то время ее защищали и проводили эту точку зрения, не отказались от нее по существу и после дискуссии.

Не имеет смысла останавливаться на достаточно уже разоблаченной деборинской постановке вопроса о Плеханове как теоретике, дополняющем Ленина как практика. Можно взять другую установку — «ученика» Карева. В его «Вместо статьи к пятилетию журнала» он писал следующее:

«В наше время делаются неоднократно попытки противопоставить Плеханова Ленину или Ленина Плеханову. Попытки никуда не годные. Всем известны политические ошибки Плеханова. Известно, что на закате своих дней во время войны и в 1917 г. многие из политических ошибок у столь последовательного ума, каким был Плеханов, перерастали и в ошибки теоретические. И до войны у Плеханова было несколько неточных формулировок и неудачно поставленных ударений в области теории: известная история с иероглифами и понятием опыта, недостаточное подчеркивание включения у Маркса теории познания в диалектику, выпадение классов в схеме общественного целого, — подготовившие ошибки Плеханова в «Истории русской общественной мысли», и т. п. Но все эти частные ошибки не могут устранить того общего, что неоднократно подчеркивал Ленин — философские произведения Плеханова до сих пор остаются лучшим из того, что написано на эти темы в мировой литературе марксизма» .

Здесь Каревым изложена целая концепция в понимании Плеханова. Ни грана большевизма в этой концепции нет. Тут что ни строчка, то грубейшие ошибки. Общий смысл этих ошибок: апологетическое отношение ко всему Плеханову, к Плеханову-меньшевику, к Плеханову-автору «Истории русской общественной мысли» и т. д. и т. п. Кареву невдомек, что Ленина-большевика надо противопоставлять Плеханову-меньшевику, что ленинскую теорию отражения надо противопоставлять иероглифической теории Плеханова и т. д. и т. п.

Карев считает, что «выпадение классов в схеме общественного целого» — это «неудачно поставленное ударение»! Это место ярким прожектором раскрывает и освещает всю меньшевиствующую, а то и просто либеральную суть воззрений Карева и всей деборинской группы.

Это место великолепным образом раскрывает антимарксистскую сущность меньшевиствующего идеализма.

Вот установки, которые были у деборинской группы по вопросу о соотношении между Лениным и Плехановым.

Обратимся к Зиновьеву. В его книге «Ленинизм» имеется специальная глава «Ленинизм и диалектика». Эта глава, являясь ярким примером «цитатного» марксизма, показывает, насколько т. Зиновьев не понял ни ленинизма, ни диалектики, как он извращает подлинную ленинскую диалектику, ее революционно-действенный характер. Зиновьев совершенно не понял партийности философии, так глубоко и полно развернутой Лениным. Не поняв этой стороны дела, Зиновьев скатывается к струвистской объективистской трактовке материалистической диалектики. Вот как извращает он существо ленинских взглядов: «Ленин умел быть активнейшим, страстным, «бешеным» (любимое словечко Ленина) участником событий и в то же время умел тут же, как бы отходя в сторонку, совершенно объективно наблюдать, оценивать и обобщать эти же события с философским спокойствием, с критерием марксистской диалектики, с объективностью естествоиспытателя» . Продолжая развивать эту, с позволения сказать, установку, Зиновьев пытается доказать на ряде примеров, как «в разгаре актуально-политической аргументации Ленин «вдруг» сворачивает к диалектике» .

Не чем иным, как полным извращением существа дела, следует назвать такие «характеристики» Ленина. Зиновьев совершенно внешне, механически представляет себе связь между теорией и практикой, между «бешеной, страстной» активностью в политических событиях и якобы «объективным», «философски спокойным» наблюдением их у Ленина, между «актуально-политической аргументацией» и аргументацией с точки зрения материалистической диалектики. Зиновьев совершенно не понимает, что сила Ленина как величайшего материалиста-диалектика, развивавшего учение марксизма в новую историческую эпоху, состоит в том, что он дает образцы революционного единства теории и практики, научного анализа с глубокой партийностью. Зиновьев не понимает, что у Ленина мы имеем органическое внутреннее единство революционной теории и революционной политики, что каждая ленинская политическая статья представляет собой образец материалистической диалектики и что каждая строка Ленина по вопросам диалектики насквозь насыщена политикой.

Понятно, что, извратив по-меньшевистски марксистско-ленинское учение о теории и практике, Зиновьев совершенно неправильно трактует вопрос о Ленине и Плеханове. По существу, он ставит этот вопрос в духе меньшевиствующего идеализма, или, вернее, является одним из авторов этой позиции. Вот что он пишет о Плеханове и Ленине: «Пока дело идет о чисто философских проблемах, Плеханов понимает диалектику не хуже Ленина. Как просветитель, как писатель, как пропагандист, как популяризатор философских взглядов Маркса Плеханов силен. Академическое изложение диалектического метода Плеханов дает нам блестяще. Но свести все эти вопросы с академического неба на грешную землю, применить диалектику к революционной борьбе, к движению масс, к общественному развитию, к освободительной борьбе рабочего класса — в этой области Плеханов оказался совершенно бессилен. А Ленин именно в этой области выступил настоящим гигантом » . Разве Зиновьев здесь не является соавтором известного меньшевистского тезиса Деборина о том, что «Плеханов — теоретик, а Ленин — практик»? Разве Зиновьев тут не разорвал теорию и практику? Зиновьев затушевывает то, что и в общем понимании материалистической диалектики мы имеем у Плеханова, несмотря на «блестящее» изложение, ряд грубых, принципиальных ошибок, известную систему отступлений от диалектического материализма. Зиновьев совершенно замазывает то, что политический оппортунизм Плеханова не мог не получить своего выражения в его теоретических взглядах по философии марксизма, как и наоборот, — его отступления от диалектического материализма не могли не оказать своего влияния на его политические взгляды. Зиновьев, как и Карев, как и Деборин, не понимает, что между плехановскими философскими взглядами и его меньшевизмом существует не только известное противоречие, но и внутренняя связь , что неоднократно вскрывал в своих работах Ленин.

Каково же действительное историческое место Плеханова и как нужно ставить вопрос о соотношении Ленина и Плеханова в развитии философии марксизма? Несомненно, Плеханов, стоявший во главе группы «Освобождение труда», является одним из представителей марксизма в России. Мы знаем высказывания Ленина по этому поводу. Несомненно, многое из того, что написано Плехановым по вопросам диалектического материализма, имело большое положительное значение для укрепления и развития марксистских идей в России. Работы Плеханова имели и имеют значительную ценность в борьбе с философским ревизионизмом. Принимая эти исторические заслуги Плеханова , мы вместе с тем не должны забывать ту борьбу, которую вел Ленин против извращений материалистической диалектики Плехановым, против плехановско-меньшевистской схоластики, софистики и вульгаризации марксистской философии, особенно в применении ее к политическим и стратегическо-тактическим вопросам. Мы должны знать из истории всего революционного движения в России и на Западе за последние четыре десятилетия, знать из истории борьбы нашей партии, что единственным во всем международном рабочем движении последовательным продолжателем марксизма, поднявшим марксизм во всех его составных частях, в том числе и теорию диалектики, на новую ступень, является Ленин. Были неоднократные попытки представить Плеханова в качестве промежуточного звена между Марксом — Энгельсом, с одной стороны, и Лениным — с другой, попытки изобразить Ленина как ученика Плеханова (Деборин и др.). Нужно дать отпор этой явной фальсификации исторических фактов в угоду меньшевизму. Нужно также дать решительный отпор тем утверждениям, что Плеханов в теоретическом отношении, в академическом изложении марксизма дает «блестящие страницы», что у Плеханова в этом отношении никаких изъянов нет и что только на практике он оказался не диалектиком. Это в корне неправильная точка зрения.

Поскольку, однако, марксизм эпохи II Интернационала представляет собой шаг назад, отступление от ортодоксального марксизма, и поскольку Плеханов во всей совокупности своих работ в основном не выходит за пределы марксизма этой эпохи — постольку и его собственные философские работы мы должны рассматривать как ряд отступлений от последовательного марксизма .

Ошибочным является мнение, будто у Плеханова мы имеем в области философии только ряд отдельных, случайных ошибочных формулировок. Отдельных ошибок с точки зрения ленинского понимания проблем марксистской философии у Плеханова очень много. Задача понимания этих ошибок, задача критического их преодоления заключается в том, что необходимо искать и раскрывать внутреннюю логику этих ошибок, а также органическую связь, которая существует между ними и политической, в основном меньшевистской линией Плеханова.

Подходя к оценке всей совокупности теоретических работ Плеханова, необходимо прежде всего отметить, что «основная традиция и догма II Интернационала» — разрыв между теорией и практикой, разрыв между теоретическими писаниями о диалектическом материализме и неумении его применять — получили, у него очень яркое выражение . Стоит только напомнить ленинские характеристики этой плехановской «диалектики» («догматика», «вреднейшая софистика», «извращение», «издевательство над духом марксизма» и т. д. и т. п.), чтобы понять, какой сильный, охарактеризованный выше разрыв существует у Плеханова.

Если взять собственно-философские работы Плеханова и проанализировать всю совокупность ошибок, которые у него имеются и которые раскритикованы Лениным, то в общем можно наметить примерно четыре стержня, вокруг которых концентрируются эти ошибки:

1) непонимание «диалектики как теории познания», непонимание материалистической диалектики как философской науки, сведение диалектики к сумме примеров;

2) приверженность к формализму и логистике;

3) значительные элементы агностицизма, кантианства;

4) значительное влияние вульгарного, созерцательного материализма.

Борьба Ленина с оппортунизмом Плеханова и его извращениями диалектики протекает на протяжении всей истории нашей партии. Мы здесь приведем только некоторые факты из этой борьбы, отметив при этом характерную черту: борьба, которая велась Лениным против Плеханова по политическим вопросам, все время затрагивает и кардинальные проблемы материалистической диалектики.

«1) По способу формулировки важнейшего отдела, относящегося к характеристике капитализма, этот проект дает не программу пролетариата, борющегося против весьма реальных проявлений весьма определенного капитализма, а программу экономического учебника , посвященного капитализму вообще.

2) В особенности не пригодна программа дня партии русского пролетариата, потому что эволюция русского капитализма, порождаемые русским капитализмом противоречия и общественные бедствия почти совершенно обойдены и затемнены благодаря той же системе характеризовать капитализм вообще...

Отделаться же тем, что капитализм «в развитом своем виде» отличается вообще такими-то свойствами, — а в России капитализм «становится преобладающим», — значит уклониться от того конкретного обвинения и объявления войны, которое для практически борющейся партии всего важнее» .

Эти полные глубокого смысла ленинские замечания бросают яркий свет на все различие между ленинской материалистической диалектикой и плехановским формализмом, его логистикой при решении крупнейших вопросов.

У Ленина — требование конкретного анализа конкретного капитализма в России и намечение конкретных задач для партии, пролетариата, у Плеханова — общая характеристика капитализма, абстрактность и выведение «свойств» русского капитализма из дефиниции понятия капитализма вообще. Вот эта «система характеризовать капитализм вообще» — крайне характерна, как отвечает Ленин, для всей программы. Вместо конкретного анализа на основе диалектического материализма — у Плеханова мы имеем выведение из понятий, логическую дефиницию понятий. А ведь это характерная черта формализма и логистики.

В июле 1907 г. — в предисловии ко второму изданию «Развития капитализма в России» — Ленин возвращается к этой же характеристики плехановской методологии, но уже по другим вопросам. Он писал: «Конкретный анализ положения и интересов различных классов должен служить для определения точного значения этой, истины в ее применении к тому или иному вопросу. Обратный же способ рассуждения, нередко встречающийся у социал-демократов правого крыла с Плехановым во главе их, — т. е. стремление искать ответов на конкретные вопросы в простом логическом развитии общей истины об основном характере нашей революции, есть опошление марксизма и сплошная насмешка над диалектическим материализмом» .

Борьба Ленина с теоретическими и тактическими взглядами Плеханова, особенно в период революции 1905 — 1906 гг., имела огромное значение для победы большевистской стратегии и тактики в рабочем движении и проведении ее в революции. Наряду с непосредственно политическим содержанием эта борьба дает исключительно богатый материал для изучения и уяснения философских позиций Ленина в противовес позициям Плеханова. Надо отметить, что Плеханов всю свою «аргументацию» по тактическим вопросам ведет якобы с точки зрения диалектического материализма. Все время он критикует Ленина за «полное непонимание диалектического материализма», за отступление от него. В своей статье «Нечто об «экономизме» и об «экономистах» он бросает по адресу большевиков обвинение в беззаботности насчет теории. «У «экономиста»-практика, — писал он, — теория вообще обреталась не в авантаже. Но нынешний практик «политического» оттенка (т. е. большевики. — Авт.) тоже не бог знает, как прилежит к теории. Если уж пошло на правду, то мы скажем, что нынешние наши практики-«политики» отличаются такой же беззаботностью насчет теории, какой отличались практики-«экономисты» недавнего прошлого» .

С усердием, достойным лучшего применения, Плеханов бесконечное количество раз повторяет эту же клевету на Ленина. Обвиняя Ленина в отсутствии диалектики, он констатирует даже «четвертый период» в рабочем движении. Он пишет: «И вот почему «ликвидация четвертого периода» нашего движения, характеризующегося влиянием ленинской метафизики, подобно тому, как «третий период» его характеризуется влиянием «экономизма», должна будет состоять между прочим в том, чтобы подняться наконец до теоретической точки зрения этой группы (т. е. группы «Освобождение труда»). Это скоро увидят даже совсем близорукие».

Плеханов не останавливается на этих гнусных выпадах против Ленина, он углубляет их, распространяя клевету, поддержанную затем в тот период Дебориным и другими меньшевиками, относительно махистской философии, являющейся якобы официальной философией большевизма. Вот что он писал в своих «Письмах о тактике и бестактности».

«Когда я говорю, что мы на словах фактически держимся Маркса и его диалектики, я, разумеется, не имею в виду теоретиков нынешнего нашего бланкизма. В области философии эти люди даже на словах не идут за Марксом. Они выступают в качестве его критиков»; для них, стоящих на точке зрения эмпириомонизма, диалектика — «давно превзойденная ступень» .

Это было написано Плехановым весной 1906 г.

Обвинения Ленина и большевиков в идеализме повторяются Плехановым бесконечное количество раз. Так он пишет: «Тактика, отстаиваемая нашими «большевиками», носит на себе явные следы мелкобуржуазного идеализма и мелкобуржуазной псевдо-революционности» . Дальше он пишет: «...Ленин понижает уровень революционной мысли... он вносит утопический элемент в наши взгляды... Бланкизм или марксизм — вот вопрос, который мы решаем сегодня. Тов. Ленин сам признал, что его аграрный проект тесно связан с его идеей захвата власти» . В «Письмах о тактике и бестактности» он следующим образом обращается к большевикам: «Вы именно догматики, утратившие всякую способность к практике. Вы принимаете свою собственную волю за главный революционный двигатель, и когда мы указываем вам на действительные отношения, вы вопите о нашем мнимом оппортунизме. Вы думаете, что революционеру, который захочет считаться с этими действительными отношениями, «не остается ничего делать». Ваша фракция, как две капли воды, похожа на фракцию Виллиха-Шапера, а ведь эта фракция была лишь немецкой разновидностью бланкизма, усвоившей себе терминологию Маркса и кое-какие совсем непереваренные ею клочки его идей... Будучи идеалистами в тактике, вы, естественно, применяете идеалистический критерий к оценке всех других партий; вы стараетесь определить их более или менее добрую волю » . «Ваши рассуждения о «критике оружия» являются не чем иным, как простым перенесением в область тактических рассуждений той дюрингианской теории насилия, которую так едко осмеивал когда-то Фридрих Энгельс » .

В статье, которую мы выше уже цитировали, — «Рабочий класс и социал-демократическая интеллигенция», — Плеханов обвиняет Ленина и в народничестве, и в эсерстве, и в бауэризме. Так он пишет: «Во взгляде Ленина мы видим не марксизм , а, — прошу прощения за некрасиво звучащее слово, — бауэризм , новое издание теории героев и толпы , исправленное и дополненное сообразно рыночным требованиям самоновейшего времени» .

Таков букет лжи, клеветы против Ленина, который выдвигает Плеханов в процессе борьбы большевиков с меньшевиками за проведение революционной тактики в революции 1905 г., за лозунги революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства, за разоблачение оппортунизма меньшевиков, их хвостизма перед кадетской либеральной буржуазией.

Можно было бы показать, что Плеханов борется с Лениным на протяжении почти всей истории партии за исключением тех периодов, когда он сам обнаруживал колебания в сторону большевизма. Здесь необходимо только привести плехановскую оценку апрельских тезисов Ленина 1917 г., являющихся величайшим документом международного социализма, ярчайшим образцом метода материалистической диалектики, глубочайшим конкретным анализом обстановки классовой борьбы и соотношения классовых сил в Февральской революции. Как оценивает эти тезисы Плеханов? Он писал: «Я сравниваю его (т. е. Ленина. — Авт.) тезисы с речами ненормальных героев названных великих художников (Плеханов имеет в виду Чехова и Гоголя. — Авт.) и в некотором роде наслаждаюсь ими. И думается, что тезисы эти написаны как раз при той обстановке, при которой набросал одну свою страницу Авксентий Иванович Попришин. Обстановка эта характеризуется следующей пометкой: «Числа не помню. Месяца тоже не было. Было черт знает, что такое». Мы увидим, что именно при такой обстановке, т. е. при полном отвлечении от обстоятельств времени и места написаны тезисы Ленина. А это значит, что совершенно прав был репортер «Единства», назвавший речь Ленина «бредовой» .

Вот до какой злобной, остервенелой инсинуации доходит Плеханов в борьбе против большевизма в период войны и в период после Февральской революции. Плеханов «критикует» большевизм, останавливаясь на философской, методологической стороне вопроса, всячески извращая, всячески подтасовывая его взгляды.

Разоблачение и преодоление, ошибок Плеханова в области философии означают преодоление меньшевизма в такой важной теоретической области, какой является философия марксизма . Именно по этой линии борьба с меньшевиствующим идеализмом имела и имеет огромное партийное значение.

Идеи марксизма в России начинают интенсивно распространяться в конце 80-х гг. XIX в. Его главными российскими теоретиками явились Г. В. Плеханов (1856-1918), а позже В. И. Ульянов {Ленин) (1870-1924). Первый был идеологом ортодоксального марксизма, а второй - лидером во многом переосмысленного, большевистского марксизма.

В 1883 г. в Женеве русские эмигранты организовали первую русскую марксистскую группу «Освобождение труда». В нее вошли Г. В. Плеханов, В. И. Засулич, П. Б. Аксельрод, Л. Г. Дейч, В. Н. Игнатов. Они отказались от народнического анархизма и начали пропагандировать научный социализм. Выдающийся теоретик марксизма Георгий Плеханов одним из первых стал обосновывать возможность применения теории Маркса к российской социально-экономической действительности. Причины того он видел, во-первых, в буржуазном характере русских общественных отношений; во-вторых, в появлении условий для выдвижения пролетариата на политическую арену.

К теоретическим заслугам Плеханова коммунисты также относят анализ расстановки классовых сил и выработку новой революционной программы. Ее основные этапы: уничтожение абсолютизма пролетариатом, завоевание политической свободы для дальнейшей деятельности, осуществление социалистической революции.

Ссылаясь на Маркса, Плеханов полагал, что в текущий период истории революция в России невозможна, так как русский капитализм находится в стадии своего становления, а пролетариат слишком незначителен в количественном смысле. В революционный дух крестьянства он не верил.

Иную точку зрения отстаивала активистка международного социалистического движения Вера Засулич (1849-1919). Она полагала, что капитализм может существовать в различных формах, а движущей силой революции могут быть не только экономические отношения. В Имперской России, по ее убеждению, существуют более благоприятные условия для развития революционного движения, чем в других странах.

Большевики во главе с Владимиром Лениным пошли по линии, намеченной Засулич. Ленин начинает радикальный пересмотр марксизма и его привязку к российским условиям. Прежде всего, он отвергает идею Маркса о международной коммунистической революции. Победа социализма возможна «первоначально в одной или нескольких странах». Обосновывает это он законом неравномерного развития капитализма, открытого народниками. Слабость русского капитализма увеличивала силу пролетариата и открывала ему путь к социалистической революции.

Свободно и творчески, не оглядываясь на авторитет Энгельса, Ленин подходит и к проблеме материи. Открытие делимости атома вызвало полемику в рядах марксистов и стремление некоторых из них заменить онтологию Маркса другими философскими учениями - позитивистов Эрнста Маха и Рихарда Авенариуса или онтологией неокантианцев. Возникла опасность отказа от материализма. Среди ученых стало распространяться убеждение в том, что если атом делим, значит «материя исчезла». С этим тезисом Ленин никак не мог согласиться.

Он резко выступил против философа и экономиста Александра Богданова, который склонялся к махизму, и Георгия Плеханова, который догматично воспринимал диалектический материализм. Решение проблемы, предложенное Лениным, было таким: исчезает не материя, а лишь отдельные ее свойства, которые считались абсолютными. Главное же свойство материи, с которым тесно связан философский материализм, «есть свойство быть объективной реальностью, существовать вне нашего сознания».

Тогда такая позиция в философии и науке сыграла прогрессивную роль, но в целом ошибочно связывать материальность лишь с объективной реальностью, исключая реальность субъективную. В XX в. исследователи стали понимать, что, возможно, феномены субъективной реальности человека (например, мысли) обладают определенным психоэнергетическим потенциалом и способны воздействовать на физиологические процессы организма и явления природы.

Большое внимание Ленин уделял изучению диалектического метода. Он критиковал Богданова за отказ от гегелевской диалектики, а Плеханова за ее узкое понимание как «скачкообразного» развития. По мнению идеолога большевиков, диалектика - всеобщий закон развития мира и его познания. При этом он придавал большое значение ее прикладному применению в политической борьбе.

В гносеологии Владимир Ленин не разделял убеждение некоторых последователей марксизма в том, что тот отрицает объективность истины. Он признавал как объективность, так и абсолютность истины, которая проверяется практикой.

Исторические законы, установленные Карлом Марксом, Ленин воспринимал как законы всеобщие. Однако не исключал, что развитие конкретных наций и государств имеет свою историческую специфику и не вписывается в «мертвую букву» теоретических выкладок общих законов. Революция в Азии или России не может быть похожа на революцию в Европе.

Значительное место в творчестве Ленина занимает теория государства. Позицию анархистов он не принимал. После уничтожения эксплуататорского государства социалистической революцией необходимо построение нового, советского государства. Пока государство существует, соглашался Ленин, полной свободы человека быть не может, однако его советский вариант - необходимое временное образование на пути к бесклассовому, свободному, лишенному какой-либо государственности коммунистическому обществу.