Главная > Психология измены > Русские жены, они и в африке самые лучшие. Реферат: Причины миграции русских женщин в страны Африки

Русские жены, они и в африке самые лучшие. Реферат: Причины миграции русских женщин в страны Африки

РЕФЕРАТ НА ТЕМУ:

«РУССКИЕ ЖЕНЩИНЫ В АФРИКЕ»

выполнила студентка

факультета МО

группы 503

Горбунова Анастасия

В Африке ныне живет несколько тысяч россиянок, в разное время вышедших замуж за граждан стран этого континента. Брак любой из наших соотечественниц до начала 1990-х годов можно сравнить с личным подвигом, поскольку такого рода "прорыв" требовал от женщины большого мужества и много сил. Положение нынешней генерации, пополняющей женское российское сообщество в Африке, морально легче, хотя новое время породило для них новые трудности: общее падение жизненного уровня, экономические кризисы "дома" и в Африке, неотрегулированные правовые отношения с собственной родиной и другие.

Социальный срез исследованной группы женщин, вышедших замуж за иностранцев и выехавших с мужьями на их родину, достаточно разнообразен. Среди них есть женщины, у которых культурный и образовательный уровень достаточно высок: но есть и наши соотечественницы с сомнительным или даже с уголовным прошлым. Есть и романтические искательницы приключений, и трезвые реалистки, и унесенные в Африку ветром любви...

Одни женщины смогли внести заметный вклад в развитие новой родины, успешно представляют страну мужа в международных организациях, сделали блестящую карьеру в научной, общественной или деловой сфере. Другие считают, что их место дома, в обществе мужа и детей. Некоторые пытаются соединить роль хранительницы домашнего очага с общественной деятельностью. Есть среди наших соотечественниц, живущих в Африке, и надевшие чадру, и освоившие древнейшую в мире профессию.

Исследователи также отмечают, что практически полное, как правило, незнание россиянками законов и обычаев страны своего нового пребывания также создает для них огромные проблемы.

В юридических актах многих африканских стран, регламентирующих гражданские, семейно-брачные, трудовые отношения, много почерпнуто из законодательной практики метрополий. В то же время в них сохраняется влияние национальных обычаев и традиций, религиозной догматики, в основе которых лежат мало известные русской женщине конца XX столетия тезисы о главенстве мужчины в семье, о необходимости сохранения прочных кровнородственных связей.

Пестрота и многомерность, отличающие правовые системы африканских стран, буквально опутывают женщину, пытающуюся де-юре и де-факто приспособиться к новой среде обитания. Эта несхожесть с существующими на ее исторической родине законодательными установлениями в жизненно важных для нее и ее детей вопросах (семейно-брачных, гражданских, социальных и других) способна смутить нашу соотечественницу, поставить ее в затруднительное, а подчас и в безвыходное положение. Незнание ею законодательства страны, а тем более ее обычаев и традиций, на которые до сих пор опираются в местной юридической практике, может привести (и часто приводит) жизнь смешанной семьи к острым коллизиям, нарушить гармонию брака.

Почти сорокалетний опыт русско-африканских брачных союзов выявил любопытную и весьма отчетливую тенденцию: возможности трудоустройства иностранных, в том числе российских граждан, в африканских странах были очевидно благоприятнее для тех, кто прибыл в Африку в 1960-1970-е годы, то есть в первых потоках русских жен африканцев. Объясняется это, в первую очередь, положением, сложившимся на рынках квалифицированной рабочей силы в период, непосредственно следовавший за завоеванием независимости: молодые суверенные государства Африки лишь закладывали национальные системы образования и подготовки кадров. Собственные будущие специалисты в массе своей еще учились, а иностранные активно покидали бывшие колонии.

Экономический кризис, охвативший большинство стран континента в 1980-е годы, не мог не сказаться на трудоустройстве наших граждан, хотя ряд сфер экономики молодых независимых государств по-прежнему испытывает дефицит в специалистах. Усложнить ситуацию могут и такие обстоятельства, как отношение (далеко не во всей Африке благоприятное) к советским (российским) дипломам; намечающаяся тенденция к росту безработицы среди образованных африканцев.

В нашем сознании социально-экономический потенциал практически любой современной семьи прочно связан с участием в общественном производстве обоих супругов. Но не следует забывать, что большинство российских женщин приезжают в африканские страны, в первую очередь, как жены дипломированных специалистов. В свою очередь, высшее образование их африканских мужей пока еще обеспечивает большинству из них переход в более высокий социальный статус и связанные с этим экономические и общественные привилегии, с помощью которых вполне можно обеспечить своей семье уровень жизни выше среднеафриканского.

Что же касается форм и способов включения женщины-иностранки в трудовую жизнь африканских стран, то они необычайно разнообразны. Разброс возможностей реализации своего потенциала у такой женщины весьма велик – от различных форм дискриминации ее участия в общественном производстве (Руанда, Эфиопия, Конго) до очевидных преимуществ, предоставляемых ей на местном рынке рабочей силы как иностранному специалисту, постоянно здесь проживающему (Сенегал, Кот-д Ивуар,Заир).

Как и большинство женщин в мире, наши соотечественницы и современницы, живущие в странах Африки, неизбежно задаются вопросом: работа или семья? Однако социальные нормы и ожидания, регулирующие семейную жизнь в различных социумах, противоречивы и неоднозначны. Во многих странах образ работающей женщины превращен в общепринятую норму. В других – семья является ценностью более нравственного, нежели экономического порядка, где поощряют в большей мере хозяйственную деятельность женщины в пределах дома, где наиболее важной формой ее труда остается материнство, где, наконец, мужчина – не просто полновластный распорядитель в семье, но и основной ее кормилец. Ко всему этому женщине, воспитанной в ценностях советского общества, уравнявшего в своих правах, а главное, в обязанностях, мужчину и женщину, также предстоит адаптироваться.

Удачная карьера мужа – не только гарант благополучного бытия семьи, но и свидетельство известной сохранности традиционного разделения функций между мужчиной и женщиной, когда одни профессии считаются исконно мужскими, другие – женскими, и эти представления оказывают влияние на выбор рода деятельности.

Прогнозы демографов, специалистов по вопросам миграции показывают, что процесс создания расово- и национально-смешанных русско-африканских семей все же имеет будущее. Многие возвращающиеся сегодня из России африканцы рассчитывают продолжать и расширять сложившиеся во время их пребывания в России контакты и деловые связи. Известную роль в организации этих связей могли бы сыграть и их русские жены, знакомые с особенностями и психологией рынка своей родины и овладевающие спецификой экономических и межличностных отношений в стране проживания. Кроме того, надо признать, что наши соотечественницы, в разное время поселившиеся в странах Африки, некоторым образом опередили своих российских согражданок, ранее них столкнувшись со спецификой рыночной экономики, проблемой женской занятости, безработицей и прочими реалиями рыночного хозяйствования, которые нами только лишь осваиваются.

К сожалению, некоторые из них опередили своих сограждан и в знакомстве с такими явлениями, как институт беженцев, когда местный межэтнический кризис или стихийно разгоревшаяся гражданская война (как это было, например, в Уганде в конце 1980-х годов, в Руанде в 1990-е в результате конфликта народностей хуту и тут-си или в Республике Конго второй половины 1990-х годов в результате этнополитического конфликта "северян" и "южан") неожиданно гонит россиянку с насиженного места в лагерь для беженцев сопредельной страны или на родину, превращает ее собственную жизнь, жизнь семьи, детей в кошмар, о котором с детства она знала лишь по книгам и фильмам.

Поэтому можно с уверенностью говорить о том, что ее российское понимание слов "хорошо жить" несомненно и подчас жестко "выправляется" африканской действительностью. Нужна ли ей при этом помощь соотечественников и связь с Родиной, предпочитает ли она справляться с трудностями в одиночку или коллективно – эти вопросы также актуальны и ждут своего решения.

Наши соотечественницы, постоянно проживающие в Африке, пытаются искать способы общественного самовыражения, выработать собственные формы сплочения.

Ставшая в 1990-е годы расхожей фраза "обратимся лицом к зарубежным соотечественникам" по-разному толкуется как самими соотечественниками, так и дипломатическими чиновниками, которые, к сожалению, часто игнорируют специфику положения русских женщин в Африке. Действия консульских служб зачастую направлены больше на осуществление контроля и опеки, нежели на реальную помощь женщинам в их самовыражении, в том числе через земляческие союзы.

Между тем сами женщины переживают сейчас период надежд на обновление своих взаимоотношений с родиной и ее уполномоченными представителями в Африке. Как бы ни были сложны и неоднозначны эти взаимоотношения, соотечественницы осознают свою зависимость от них, всячески стремятся сохранить любые возможные каналы связи с родиной.

Можно с уверенностью утверждать, что на сегодняшний день есть необходимые предпосылки для создания единой организации русских женщин в Африке. В то же время в уже созданных объединениях нет единого руководства, единой программы действий; движения эти не обрели пока более или менее определенные формы. Причина тому – сама специфика положения русской женщины в африканской стране и в африканской семье, где, даже несмотря на наличие высокого образовательного и общественного статуса, она остается и считается сначала женой и матерью, а уж затем – потенциальной общественной деятельницей.

Нельзя сказать, что русские женщины, ныне проживающие в странах Африки, проявляют безразличие к проблемам дальнейшего общественно-политического развития родины. Здесь в Россию верят, от нее ждут помощи, одновременно предлагая вполне реальное сотрудничество, новые формы участия в жизни России. И к этой вере, равно как к стремлению сотрудничать с российскими организациями, надо относиться с пониманием, оказывая соотечественницам в случае необходимости поддержку, помогая в решении их проблем. Родина не должна быть равнодушной к своим гражданам – нынешним или бывшим - где бы они ни находились. Таков один из неписаных законов любого цивилизованного общества, и элементарное самоуважение обязывает нас его соблюдать.

Все они считают целесообразным создание Объединения российских женщин, постоянно проживающих в стране (сегодня такие организации существуют во многих африканских государствах). В отсутствие такового они тянутся к Русскому культурному центру, руководитель которого Рифат Патеев, вместе с женой регулярно проводит "русские вечера", которые посещают не только сами женщины, но и их мужья и дети.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:

1. Н.Крылова, Э.Львова РУССКИЕ ЖЕНЩИНЫ В АФРИКЕ. ПРОБЛЕМЫ АДАПТАЦИИ.// "Азия и Африка сегодня", 2004, №1

2. Мужчина и женщина в Африке http://www.vip-tur.kz/content/view/200/249/

3. Женщины в традиционных африканских религиях http://woman.upelsinka.com/history/afric_1.htm

4. Александр Девитт «Женщина и в Африке женщина. Но какая!»// Интернет журнал «Иностранец» 03.10.1996

http://archive.travel.ru/archive/4022.html

Н.Крылова, Э.Львова // "Азия и Африка сегодня", 2004, №1

Женщины в традиционных африканских религиях http://woman.upelsinka.com/history/afric_1.htm

Сразу после Дня всех влюблённых молодая мама и жена Наталья МОЛОДКИНА рассказала

Всё началось с… английского

Елена Седова, сайт: - Наталья, наверное, многие на улице обращают на вас внимание - если вы идёте всей семьёй, с мужем и ребёнком. Как относитесь к такому повышенному вниманию?

Наталья Молодкина: - Да, мы часто бываем окружены всеобщим вниманием, люди идут, оборачиваются нам вслед, смотрят во все глаза…Но мы уже привыкли к этому. Конечно, раньше немного раздражало, особенно, мужа Инносента. Он не понимал, почему вдруг такой интерес, а порой и какое-то озлобление, со стороны незнакомых людей. Ну, иностранец, ну и что? Ведь он людям ничего плохого не сделал, да и на русских так не смотрят и не показывают пальцем в других странах. Но у наших, видимо, не тот менталитет. Хотя потом и он смирился с этим. Да и большинство «любопытных» смотрят на нас ведь не со злостью, а просто с интересом и удивлением.

Фото: /

Е.С.: - Как так получилось, что русская девушка нашла своё счастье с африканцем? Что вас связало?

Н.М.: - В 2010 году я с друзьями отдыхала в одном из владимирских клубов и увидела его - он ярко и необычно танцевал и привлёк этим моё внимание. Началось всё с совместных танцев, и только потом мы заговорили. Но у него был страх - Зато английский - отлично, я тоже его знаю, потому как по профессии я - учитель иностранного языка. Так и вышло - мы с ним нашли общий язык, но вначале на английском. Недавно мы как-то сидели с мужем и вспоминали, как же это было, как мы начали встречаться, но так и не вспомнили… Это случилось как-то вдруг, сначала просто дружили, встречались в компании, а потом поняли, что мы - пара. Я учила его русскому языку, и через год он говорил уже достаточно хорошо. А сейчас, спустя 4 года, на русском он разговаривает практически без акцента.

Африканская кухня «по-русски»

Е.С.: - Чем вас «зацепил» Инносент? Отличаются ли иностранцы от русских молодых людей?

Н.М.: - Он привлёк меня заботой и романтикой. У него это идёт из семьи - там все очень воспитанные и уважают родителей, братьев, сестёр… Инносент делает за меня абсолютно всё - даже готовит, и, наверное, лучше меня: и десерты, и свою национальную кухню, и русскую… Этим он меня и поразил. Кстати, первый наш Поначалу было непривычно, что он во всём мне помогает - и с уборкой, и с приготовлением пищи, и с ребёнком… Как раз этим они и отличаются от наших юношей. А русские, наверное, «задирают нос», потому что знают - мужчин в стране гораздо меньше, чем женщин, и бессовестно этим пользуются, рассчитывая, что все домашние заботы и хлопоты лягут на хрупкие женские плечи.

Фото: / Фото из архива Натальи Молодкиной

Е.С.: - Наталья, а как вы относитесь к африканской национальной кухне? И как Инносент - к нашим, русским блюдам?

Н.М.:- Национальная африканская кухня очень разнообразна, и половины ингредиентов здесь, в России, даже не найти. Когда муж что-то хочет приготовить из своей кухни, он долго ищет нужные продукты, чтобы хоть немного передать настоящий вкус блюда. Больше всего похоже на настоящее африканское блюдо - курица со специями в томатном соусе с манными биточками. Эти манные шарики нужно макать в густой соус и кушать вместе с курицей. Манку можно заменить рисом, если кто-то не любит. Всем моим друзьям очень нравится. арахис со шпинатом перемешиваются с помидорами и чесноком. В этом соусе - очень сытном и со специфическим вкусом - можно варить рыбу, тушить курицу… Мы любим! У них в Камеруне большой популярностью пользуются шашлыки - из рыбы, курицы, другого мяса… Всё это они готовят прямо на углях и с большим количеством перца. Инносент же к русской кухне как-то равнодушен. их тоже готовят. Кстати, он добавляет в тесто лимон, натёртый на тёрке. Это добавляет изюминку во вкус.

Осмысленный выбор

Е.С.: - Ваши знакомые и друзья одобрили ваш выбор? Не было страшно выходить «в свет» вместе?

Н.М.: - Сначала им было странно, ведь они не знали его как человека. Но они понимали, что я взрослый человек и свой выбор сделала осмысленно. Позже они познакомились поближе, и сейчас мы все очень близко дружим. А страшно не было, возможно, потому, что я сама окончила факультет иностранных языков и привыкла работать с иностранцами. Ещё будучи студенткой, я начала работать с американцами, и у меня была возможность выезжать за границу. Наверное, это и сыграло свою роль.

Е.С.: - А родители как отнеслись к вашему выбору? Знакомство с ними уже состоялось?

Н.М.: - С родителями было сложнее. Сначала они и вовсе не относились серьёзно к нашему выбору, думали, . С его стороны родители тоже сначала не понимали и надеялись, что он повстречается какое-то время и вернётся к себе на родину. Но потом и им пришлось принять то, что сын их уже взрослый и понимает, что делает. Ну, а вскоре после заочного знакомства с родителями состоялось и очное - с моими. До его семьи мы ещё не доехали. Цены на билеты кусаются. Перелёт только в один конец на одного человека стоит порядка 50 тысяч - и это минимум. Поэтому пока познакомились только с моими. Конечно, Инносенту было немного боязно - он не знал, что сказать, как себя вести… Да и им поначалу было не по себе - вдруг иностранец их не поймёт? Но ужин, в общем-то, прошёл хорошо. Со временем они поняли, что он человек серьёзный, всё-таки у него два высших образования - первое - экономическое (он окончил университет у себя в Камеруне), а второе - магистратура в ВлГУ. Но, несмотря на все это, его самая большая страсть - это танцы. Он начал танцевать ещё с детства, но это не помешало учёбе. «Каждое дело нужно доводить до конца», - это его слова. Параллельно с учёбой у себя на родине он вёл свою танцевальную группу, они с ребятами снимались в рекламе, участвовали и побеждали в различных конкурсах. И в России, уже через месяц после его приезда, он узнал, что здесь есть хип-хоп группа, и стал там заниматься. Чуть позже он создал во Владимире свою группу. С этого и началось, плавно его хобби превратилось в профессию, которая приносит стабильный доход. Сейчас он работает и в Москве - преподаёт танцы, и во Владимире - по 3-4 дня. Моим родителям сначала это казалось странным - Но, как оказалось, сейчас возможно всё, и Инносент хорошо зарабатывает и полностью обеспечивает нас с малышом.

Е.С.: - Получается, что 50% времени вы вдвоём с сыном. Тяжело одной с малышом?

Н.М.: - Конечно, втроём легче. Но я уже привыкла. Раньше, когда Яким был ещё совсем крошкой, к нам часто ездила мама из Коврова. Сейчас уже чуть реже - работа не позволяет. Да и я стала справляться. Хотя я не скажу, что он спокойный - хулиганит много, как и большинство детей в его возрасте. Он очень любит музыку и уже танцует - это, наверное, у него в крови.

«Ах, эта свадьба…»

Фото: / Фото из архива Натальи Молодкиной

Е.С.: - А свадьба у вас была шумная?

Н.М.: - Из гостей были только самые близкие друзья-знакомые. Мы арендовали автомобиль, заказали ресторан - было шумно и очень весело - с танцами, играми, барабанами… Настоящая африканская свадьба! Друзья потом говорили, что никогда так не веселились.

Е.С.: - При замужестве вы взяли фамилию мужа?

Н.М.: - Мы так намучились с документами, что я пока решила оставить свою, хотя в будущем возьму фамилию мужа. А вот сына сразу записали на его фамилию, и теперь его полное имя звучит так - Абуэм А Ибонг Шарль Яким.

Е.С.: - Недавно прошёл Как вы отметили этот праздник?

Наталья МОЛОДКИНА родилась 7 ноября 1987 года в Коврове, закончила СОШ №21. Поступила и окончила факультет иностранных языков ВГГУ в 2009 году. Работала учителем английского языка во Владимирской гимназии №35.

Н.М.: - Раньше в этот день мы всегда устраивали романтический ужин, ходили в кафе, рестораны, в кино… Но сейчас этот праздник - скорее маркетинговый, все места нужно занимать заранее, и нам это не очень нравится, ведь всегда можно устроить что-то необычное и самим. Поэтому и отметили по-семейному.

Е.С.: - В чём для вас залог семейного счастья?

Н.М.: - Во взаимопонимании. Всегда нужно уступать друг другу, уметь слушать и слышать. У меня характер более вспыльчивый, чем у мужа, но со временем он научил и меня сдерживаться. Сам он никогда не встрянет ни в какие ссоры, он лучше промолчит, выждет паузу, даст мне успокоиться. а если возникает какое-то «языковое» непонимание, мы сразу же переходим на английский. Возраст тоже даёт о себе знать - Инносенту 29 лет, он старше меня, и это чувствуется и в поведении, и в отношении. Кстати, после рождения ребёнка стало как-то спокойнее. Мы поняли, что друг без друга уже никуда, мы - самые близкие люди и только вместе сможем преодолеть любые трудности.

У истоков почти шеститысячной группы постоянно проживающих сегодня практически во всех африканских странах наших соотечественниц были представительницы военного и послевоенного поколений — женщины, воспитанные на ценностях сугубо советских, среди которых брак с иностранным гражданином считался изменой Родине. Позже этот контингент стал пополняться представительницами долгого “застойного” периода.

И для них брак с иностранцем также становился личным подвигом, поскольку такого рода "прорыв" в плотной оболочке социалистического сознания соотечественников требовал от женщины большого мужества и много сил. Положение нынешней генерации, пополняющей женское российское сообщество в Африке, морально легче, хотя новое время породило для них новые трудности: общее падение жизненного уровня, экономические и экологические кризисы “дома” и в Африке, неотрегулированные правовые отношения с собственной Родиной и др.

В своем социальном срезе вышедшие замуж за иностранцев и выехавшие с мужьями на их родину, достаточно разнообразны. Среди них и женщины, у которых культурный и образовательный уровень достаточно высоки, но есть и представительницы с сомнительным или даже с уголовным прошлым. В эту группу вошли и романтические искательницы приключений, и холодные, трезвые реалистки, и унесенные в Африку ветром любви.
Поэтому незрелые (либо вызревшие на определенных идеологических позициях) выводы о социально-психологической специфике этого сообщества в целом, о тенденциях, отличающих его от других групп отечественного брачного рынка (в том числе легкое или с отклонениями от нормы в нашем понимании поведение, потребительский подход к выбору супруга, общее страстное желание во чтобы то ни стало покинуть Родину и пр.), с точки зрения автора, вовсе небезопасны, ибо частные фальсификации и искажения неизбежно ведут к фальсификации концептуальной.

В социально-профессиональном плане это — также довольно разнородное сообщество, где, впрочем, преобладают выходцы из советской/российской глубинки со сравнительно высокой образовательной подготовкой, профессионально и психологически готовые к новым для них условиям жизни и трудовой деятельности.

Говорят, характер человека — это его судьба. Одни женщины (пусть их и не так много) смогли внести заметный вклад в развитие новой родины, успешно представляют нашу Отчизну и страну мужа в международных организациях, сделали блестящую карьеру в научной, общественной или деловой сфере. Другие считают, что их место дома, в обществе мужа и детей. Некоторые пытаются — и небезуспешно — соединить роли хранительницы домашнего очага и общественной деятельницы. Есть среди наших соотечественниц, живущих в Африке, и надевшие чадру, и освоившие древнейшую в мире профессию.

Несколько слов о данной проблеме в ее социокультурном срезе.
Осознание себя полноценным членом принимающего тебя общества — процесс чрезвычайно сложный, продолжительный, требующий значительных затрат моральных и интеллектуальных сил, энергии, терпения. Возможно, это и есть одна из самых трудных составных процесса адаптации индивида в новой среде.

Далее, известно, что при любом типе брачных отношений (будь то традиционный африканский, западный или "синтетический" брак) переход от статуса холостых в статус супругов заметно изменяет положение и роль каждого из партнеров по добрачным связям. При этом даже ведущие совместную жизнь и хозяйство до брака люди, казалось бы, хорошо изучившие характер, привычки друг друга, многое открывают для себя после вступления в официальные супружеские отношения.
ъ
Относительно давно известно также, что любая форма эмиграции (включая и наш случай) сопровождается психологическим дистрессом. У этого состояния могут быть и другие названия — дезадаптация, деморализация, культурный шок. Суть его — в переживаемых человеком трудностях: неопределенности, тревоге, дефиците информации, психологической неподготовленности, семейных проблемах, особенностях характера и др., которые ученые относят к реакциям личности на сложный процесс перехода от одной культуры к другой. Чтобы продолжать жить в новой среде, надо в себе многое менять, а порой и ломать, принять для себя иные (отличные от привычных, родных) формы поведения и реагирования, учитывая иные реальности. Что может быть труднее?..

Попадая в Африку в роли жены, российская женщина, в основном привыкшая к европеизированному стилю жизни, если не сталкивается непосредственно с африканской архаикой, то уж по крайней мере погружается в атмосферу сложнейших социальных, этнорелигиозных, кровно-родственных, брачно-половых (в том числе полигамных) отношений, определяемых высокой степенью этнокультурного своеобразия африканцев. Это может выражаться в самых необычных и причудливых вариациях взаимоотношений (внешних и интимных) мужчины и женщины, а также их ребенка в африканской семье, в культе старших членов семьи и масштабах, глубине и преданности родственным отношениям и своей народности, специфических регламентациях бытового поведения женщины в исламизированных и традиционных африканских семьях. Не говоря уже о жилище, климате или пище.
Взять, к примеру, понятие “жить в городе”. Вряд ли мы погрешим против истины, если предположим, что в сознании средней современной женщины из России с категорией “город” обычно ассоциируется крупный (или более или менее крупный) культурно-административный, промышленный многонаселенный центр с определенной архитектурой, коммуникациями, культурными, образовательными, торговыми учреждениями, социальными службами — словом, вся совокупность представлений о современном городе европейского типа. Тем не менее неравноценность данных об урбанизационных процессах и, следовательно, о понятии “город” в Европе и, скажем, в странах Тропической Африки, весьма отлична.
В результате информированная будущим мужем о предстоящей “жизни в городе” женщина зачастую может оказаться в населенном пункте, скорее, известном ей как городок, поселок или деревня.

Понятно, что этом случае ее планы на трудоустройство, в целом на городской образ жизни нарушаются, создается дополнительное ощущение социально-психологического напряжения и дискомфорта. Иными словами, вхождение в этот совершенно новый, чужой культурный мир требует от иноплеменницы мобилизации духовных сил, значительной реконструкции своего мышления и поведения.
“В кругу семьи по-африкански”
Что же может ожидать нашу соотечественницу на родине мужа и в его культуре?
Распад традиционного экономического уклада, миграционные и урбанизационные процессы, женская эмансипация, рост занятости женщин в производстве — процессы, неизбежно затрагивающие африканскую большую семью. Поэтому велика вероятность того, что женщина из России не попадет в семью классического традиционного африканского типа. Она, скорее, окажется в семье, на жизнь которой все еще оказывают влияние традиции, установления, социально-культурные ценности, обряды, сохранившиеся от старого уклада жизни. Это и реальная власть, закрепленная в семье за мужчиной (главой семьи) или старшими ее членами, и зависимость каждого от семейного сообщества не только в эмоционально-психологическом плане, но и в экономическом, и институт почитания старших и др. Далеко не последнюю роль в ее повседневной жизни могут играть конфессиональные установки членов семьи, в большой степени регулирующие семейные и личные отношения.

Во многом ориентация (или, точнее, надежда) российской женщины на привычный ей образ жизни в Африке формально оправдана, поскольку ее супруг, получив высшее образование, относится, по современным африканским стандартам, к той привилегированной и прогрессивно мыслящей части населения, которая тяготеет по преимуществу к западным стандартам бытия в условиях малой семьи.
Однако включаясь в современную африканскую (по преимуществу городскую) жизнь, женщина зачастую оказывается в сложном и противоречивом положении: с одной стороны, она получает доступ к социально-экономическому прогрессу, в котором может пытаться реализоваться как личность наравне с мужчиной; с другой — находится под грузом традиций, сохраняющихся в семье и препятствующих ее профессиональному и социальному продвижению, а в конечном счете подрывающих и сами основы этой малой семьи.

Наконец, даже если в ее собственном доме откажутся от старого уклада и порядков, то на ее жизнь, скорее всего, окажут влияние мировосприятие, ритм и колорит жизни мужа, его родных и близких, в целом социального бытия, ее окружающего. Все это создает совершенно новую, непривычную, возможно, и психологически дискомфортную атмосферу.

И еще одно весьма важное, на наш взгляд, соображение.
Наблюдаемое сегодня развитие новых форм семейной жизни в Африке (на фоне сохраняющегося преобладания традиционного типа семьи) нельзя тем не менее смешивать с эволюцией традиционной западной семьи. Африканские ученые предостерегают своих западных коллег от поспешных заключений о том, будто силы модернизации, урбанизации и индустриализации склоняют все виды семьи к трансформации в единственный тип "супружеского брака", где расширенная семья является редкостью, женщине предоставлен свободный выбор супруга, где власть родителей над детьми, а мужа над женой убывает, где утверждается равенство полов.

Не опровергая того факта, что подобные перемены действительно происходят в сегодняшней Африке, вероятно, следует считаться также и с тем, что многие свойства традиционной семьи на континенте, по всей видимости, сохранятся и в обозримом будущем. Для молодого африканца, даже вооруженного знаниями и опытом жизни на Западе, все еще достаточно важны семейные традиции, авторитет родителей, нравственно-религиозные воззрения домашних.

В то же время изучение взглядов современного африканского студенчества (напомним, что именно студенческая среда является своего рода инкубатором русско-африканских смешанных браков) на эти вопросы показывает, что традиционные цели и ценности жизни предков не просто реализовать в рамках современной семьи. Заметим, сто нередко создав собственный семейный очаг, молодой африканец вскоре убеждается в нереальности буквального следования традициям (например, ориентации традиционной африканской семьи на многодетность или на неработающую вне дома женщину).

Вместе с тем современные семьи не во всех аспектах могут удовлетворять привычным стереотипам молодого африканского мужчины, воспитанного в духе уважения к обычаям, традиционному институту брака и кровнородственной солидарности. Это обстоятельство лишний раз убеждает, что семья в Африке имеет более широкое социокультурное значение, чем это можно ощутить на Западе. Именно семья остается сегодня для многих молодых людей средоточием традиционных установлений. Пренебрежение этим обстоятельством, недоучет его в предстоящей семейной жизни чреват для россиянки возникновением осложнений, способных закончиться для такого брака драматически.
“Брак с африканцем де юре и де факто”
Кроме того, практически полное, как правило, незнание нашей соотечественницей законов и обычаев страны своего нового пребывания также создает огромные проблемы для нее и ее потомства.

Современное законодательство многих африканских стран, регламентирующее гражданские, семейно-брачные, трудовые отношения, вполне реально отражает процессы, происходящие в данном обществе. В юридических актах по этим вопросам многое почерпнуто из законодательной практики метрополий. В то же время в них заметно сохраняется влияние национальных обычаев и традиций, религиозной догматики, в основе которых лежат мало известные русской женщине конца ХХ столетия тезисы о главенстве мужчины в семье, о необходимости сохранения прочных кровнородственных связей, традиции активной социально-хозяйственной деятельности женщины в пределах дома и семьи.

Пестрота и многомерность, отличающие правовые системы африканских стран, буквально опутывают женщину, пытающуюся де юре и де факто приспособиться к новой среде обитания. Эта несхожесть с существующими на ее исторической Родине законодательными установлениями в жизненно важных для нее и ее детей вопросах (семейно-брачных, гражданских, социальных и др.) способна смутить нашу соотечественницу, поставить ее в затруднительное, а подчас и в безвыходное положение. Незнание ею законодательства страны, а тем более ее обычаев и традиций, на которые до сих пор опираются в местной юридической практике, может привести (и часто приводит) жизнь смешанной семьи к острым коллизиям, нарушить гармонию брака. Весьма показательным в этом плане стал печальный опыт одной из наших соотечественниц, решившей вернуться на Родину.
Муж (конголезец, врач военного госпиталя) систематически избивал ее, издевался, угрожал физической расправой, поэтому она обратилась за помощью в российское посольство. Учитывая психологическое и физическое состояние этой женщины, сотрудники посольства сопроводили ее в аэропорт, причем на наших дипломатов было совершено нападение со стороны мужа нашей гражданки и одного из сотрудников слежбы безопасности местного аэропорта. Ее вылет из страны в тот день не состоялся.

Не состоялся он и позже: под различными предлогами официальные власти страны долгое время продолжали препятствовать вылету этой женщины, утверждая, что состоя в браке с конголезцем и проживая на территории Конго, она не может пользоваться никакими правами своей родины и имеет права покинуть данную територию лишь с согласия мужа, либо после официального развода и ним. Ссылки наших дипломатов на Конголезский кодекс о семье и результаты консультаций с известными юристами страны положительного действия не возымели.

Не сыграла роли даже официальная справка, подписанная министром юстиции Конго, в которой было четко указано, что местное законодательство не предусматривает таких ограничений и гражданка России может беспрепятственно покинуть страну. Основной же причиной такого беспрецедентного поведения конголезских чиновников стали не законы страны, а местные обычаи, основанные на кланово-трибалистских пережитках. Директор консульско-юридической службы МИД Конго принадлежал к тому же клану, что и муж нашей соотечественницы, а “совет племени” этого клана принял решение воспрепятствовать ее выезду из страны из сображений кланого-племенного престижа.

Драматический путь прошла не одна русская женщина в браке с африканцем. Но ведь трудности и разного рода коллизии присущи не только разнорасовым бракам. Поэтому избегая ненужных рассуждений о гипотетических тяготах ее семейной жизни с возможным соплеменником или реальных забот с сегодняшним африканским мужем, отметим одну несомненную вещь: элементарные знания традиций, обрядов, законов родины мужа, которые русская невеста африканца вполне может получить у себя дома, во многом облегчили бы ее гражданскую и психологическую участь на новом месте жительства. А возможно, и супружеский отбор в этой группе браков стал бы более тщательным и взвешенным. Тем более, что, становясь женой гражданина африканской страны, наша соотечественница не слишком отличается в правах и обязанностях от уроженки этой страны.
“Что значит, хорошо жить иностранке в Африке?”
Конечно, каждое общество по-своему корректирует понятие "хорошо жить". Не является исключением и современный африканский мир, принимающий русскую женщину.

Тем не менее задаваясь таким вопросом, следует прежде всего отметить широту этого понятия, охватывающего целый спектр условий — экономических, физических, духовно-нравственных, культурных и других — способных обеспечить индивиду достойное бытие. В то же время нет необходимости доказывать значимость материальной базы для существования семьи любого типа, в том числе разнорасовой русско-африканской.

Как правило, средняя российская женщина второй половины ХХ века воспитана в ценностях и условиях обязательного участия в трудовом процессе. Кроме того, среди выезжающих на постоянное место жительства в Африку много квалифицированных специалистов высшего и среднего образовательных звеньев, способных успешно конкурировать на местных рынках рабочей силы. Да и по возрасту практически все они находятся на пороге своей трудовой деятельности. Иными словами, налицо все показатели их психологической и профессиональной готовности к труду.

Почти сорокалетний опыт русско-африканских брачных союзов выявил любопытную и весьма отчетливую тенденцию: возможности трудоустройства иностранных, в том числе российских граждан в африканских странах были очевидно благоприятнее для тех, кто прибыл в Африку в 60-70-е годы, то есть с первыми потоками русских жен африканцев. Объясняется это, в первую очередь, положением, сложившимся на рынках квалифицированной рабочей силы в период, непосредственно следовавший за завоеванием независимости: молодые суверенные государства Африки лишь закладывали национальные системы образования и подготовки кадров; собственные будущие специалисты в массе своей еще находились в стадии подготовки, в иностранные активно покидали бывшие колонии.

Экономический кризис, охвативший большинство стран континента в 80-е годы, не мог не сказаться на вопросах трудоустройства наших граждан, хотя целый ряд сфер экономики и хозяйства молодых независимых государств попрежнему испытывают дефицит в специалистах. Реальную ситуацию, кроме того, могут усложнить и такие обстоятельства, как отношение (далеко не во всей Африке благоприятное) к советским/российским дипломам; намечающаяся тенденция к безработице среди образованных африканцев и др. К тому же жизненные ситуации бесконечно разнообразны, и зачастую наша соотечественница, живущая ныне в Африке, может оказаться в самом критическом экономическом положении.

В нашем сознании социально-экономический потенциал практически любой современной семьи прочно связан с участием в общественном производстве обоих супругов. Но не следует забывать, что подавляющее большинство российских женщин приезжают в африканские страны, в первую очередь, как жены дипломированных специалистов. В свою очередь, высшее образование их африканских мужей пока еще обеспечивает большинству из них переход в более высокий социальный статус и связанные с этим экономические и общественные привилении, с помощью которых вполне можно обеспечить своей семье уровень жизни выше среднеафриканского.

Что же касается форм и способов включения женщины-иностранки в трудовую жизнь африанских стран, то они необычайно разнообразны. К тому же они во многом корректируются спецификой занятости женской рабочей силы в Африке. В целом же разброс возможностей реализации своего потенциала у такой женщины весьма велик — от различных форм дискриминации ее участия в общественном проиводстве (Руанда, Эфиопия, Конго) до очевидных преимуществ, предоставляемых ей на местном рынке рабочей силы как иностранному специалисту, постоянно здесь проживающему (Сенегал, Кот-д Ивуар, Заир). Далеко не последнюю роль при этом играют такие факторы, как наличие местного гражданства, преодоление языкового барьера, репродуктивные установки самой женщины и ее семьи и др.

Как и большинство женщин в мире, наши соотечественицы и современницы, живущие в странах Африки, неизбежно задаются вопросом: работа или семья? Однако касаясь культурно-бытового опыта этой группы женщин, сразу следует оговориться, что социальные нормы и ожидания, регулирующие семейную жизнь в различных социумах, противоречивы и неоднозначны.

С одной стороны, в их исходном обществе уже не в первом поколении образ работающей женщины превращен в общепринятую норму. С другой, общественные системы многих стран нынешнего их проживания организованы таким образом, что семья является ценностью более нравственного, нежели экономического порядка, где поощряют в большей мере хозяйственную деятельность женщины в пределах дома, где наиболее важной формой ее труда остается материнство, где наконец, мужчина зачастую остается не просто полновластным распорядителем в семье, но и основным ее кормильцем. Ко всему этому женщины, воспитанной в ценностях советского общества, уравнявшего в своих правах, а главное, в обязанностях мужчину и женщину, также предстоит адаптироваться.

Удачная карьера мужа является не только гарантом благополучного бытия семьи, но и свидетельством известной сохранности традиционного разделения функций между мужчиной и женщиной, когда одни профессии считаются исконно мужскими, другие — женскими, и это представление оказывает влияние на выбор рода деятельности и отношение к работающим. Во многом они определяют и выявляемую среди женщин изучаемой группы ориентацию на семейные (а не на внесемейные, карьерно-конъюнктурные) ценности, установку на участие в организации, в первую очередь, семейного очага и на воспитание детей.

Правда, те же традиции семейной жизни способны заставить женщин стремиться к экономической самостоятельности, так как к сложностям, неизбежным для первых лет брачной жизни молодой смешанной семьи могут добавиться коллизии, вызванные местными обычаями. Например, молодой африканец-интеллектуал по возвращении на родину вполне может обзавестись второй семьей, "забыв" о существовании первой.

Прогнозы демографов, специалистов по вопросам миграций показывают, что процесс создания расово- и национально-смешанных русско-африканских семей имеет будущее. Многие возвращающиеся сегодня из России африканцы рассчитывают продолжать и расширять сложившиеся во время их пребывания в России контакты и деловые связи.

Известную роль в организации этих связей могла бы сыграть и его русская жена — знакомая с особенностями и психологией рынка своей родины и овладевающая спецификой экономических и межличностных отношений в стране проживания. Кроме того, надо признать, что наши соотечественницы, в разное время поселившиеся в странах Африки, некоторым образом опередили своих российских согражданок, ранее них столкнувшись со спецификой рыночной экономики, проблемой женской занятости, безработицей и прочими реалиями капиталистического хозяйствования, которые нами только лишь осваиваются.

К сожалению, некоторые из них опередили своих сограждан и в знакомстве с такими явлениями, как институт беженства, когда местный этнический кризис или стихийно разгоревшаяся гражданская война (как это было, например, в Уганде в конце 80-х годов, в Руанде в 90-е в результате конфликта народностей хуту и тутси или в Республике Конго второй половины 90-х годов в результате этно-политического конфликта “северян” и “южан”) неожиданно гонит россиянку с трудом насиженного места в лагерь для беженцев сопредельной страны или на Родину, превращает ее собственную жизнь, жизнь семьи, детей в кошмар, о котором с детства она знала лишь по книгами и фильмам.

Поэтому можно с уверенностью говорить о том, что, ее российское понимание слов "хорошо жить", несомненно и подчас жестко "выправляется" африканской действительностью, а также особенностями социально-бытового и культурного бытия женщины из другого мира, которые она подчас с трудом приспосабливает к новой реальности. Нужна ли ей при этом помощь соотечественников и связь с Родиной, предпочитает ли она справляться с трудностями в одиночку или коллективно — эти вопросы также чрезвычайно актуальны и ждут своего решения.
“В Россию верят, от нее ждут помощи”
Между тем, будучи своеобразным, но органическим элементом структуры русского зарубежья в Африке, наши соотечественницы, постоянно проживающие на этом континенте, пытаются искать способы общественного самовыражения, выработать собственные формы сплочения.

Хотя, конечно, они во многом отличны от динамично развивающегося сегодня движения женщин России, представленного десятками союзов и объединений различной ориентации, разнообразных по своим целям и задачам.

"Двойное" социальное бытие наших соотечественниц в Африке — связанное с исторической родиной и осваиваемое на родине мужа — неизбежно снижает их общественную активность, а разного рода (прежде всего моральные) формы дискриминации, которой они подвергаются в той или иной степени и на Африканском континенте, и в России, ослабляют их общественный потенциал, порождают желание пассивно следовать в русле происходящих социально-политических процессов.

Ставшая в 90-е годы расхожей фраза "Обратимся лицом к зарубежным соотечественникам" по-разному толкуется как самими соотечественниками, так и дипломатическими чиновниками, которые, к сожалению, часто игнорируют специфику положения русских женщин в Африке. Действия консульских служб зачастую направлены на осуществление контроля, опеки, нежели на реальную помощь женщинам в их самовыражении, в том числе через земляческие союзы.

Тем не менее сегодня, когда численность этого контингента измеряется тысячами, а их действующие объединения — десятками, было бы неточно называть движение русских женщин в Африке еще одним звеном в иерархии отечественных загранучреждений, хотя значительная зависимость от последних у женских союзов сохраняется.

Сами женщины переживают в 90-е годы период надежд на обновление своих взаимоотношений с Родиной и ее уполномоченными представителями в Африке. Как бы ни были сложны и неоднозначны эти взаимоотношения, соотечественницы осознают свою зависимость от них, всячески стремятся сохранить любые возможные каналы связи с Родиной.

Можно с уверенностью утверждать, что на сегодняшний день есть необходимые — прежде всего количественные — предпосылки для создания единой организации русских женщин в Африке. В то же время в его объединениях нет единого руководства, единой программы действий, движения эти не обрели пока более или менее определенных форм. Да и вряд ли это возможно, учитывая их статус иностранных граждан, уязвимость их положения во всех структурах — отечественных и новоприобретенных.

Позиции самих женщин этой группы в отношении своего организованного движения на местах более или менее устойчивы. Хотя их вполне может ослабить (и зачастую ослабляет) сама специфика положения русской женщины в африканской стране и в африканской семье, где, даже несмотря на наличие высокого образовательного и общественного статусов, она остается сначала женой и матерью, а уж затем — потенциальной общественной деятельницей.

Нельзя сказать, что русские женщины, ныне проживающие в странах Африки, проявляют индифферентность по отношению к проблемам дальнейшего общественно-политического развития Родины. Здесь в Россию верят, от нее ждут помощи, одновременно предлагая вполне реальное сотрудничество, новые формы участия в жизни России. И все же трудно не заметить: хотя многих из женщин отличает повышенная восприимчивость к идеалам добра, гармоничного бытия, это еще не говорит об их повсеместной готовности непосредственно и на постоянной основе участвовать в общественных движениях, через которые они могли бы попытаться улучшить свою жизнь. Иными словами, понимание необходимости консолидации действий и усилий в этих кругах в целом просматривается, хотя и не столь отчетливо.

Думается, что, рассматривая данное сообщество с точки зрения проявления ими общественной активности, следует помнить, что сегодня эти женщины уже не столько наши соотечественницы, сколько жены африкаских граждан, постоянно проживающие со своими семьями на Африканском континенте. И на процесс регулирования их общественной активности влияют две практически равные по силе воздействия группы факторов.

С одной стороны, это круг социально-политических и экономических возможностей, которые принимающее общество может предоставить постоянно проживающей здесь русской гражданке. С другой — доминирование в этом обществе патриархально-традиционных взглядов и установлений, в том числе разделяемых и самими женщинами, природно более склонным к стабильности, к подчинению традициям, сложившимся в обществе, и с меньшим стремлением рисковать, конфликтовать, разрушать.

Так или иначе, вновь (хотя и в ином ракурсе) фиксируемое преобладание семейных ценностей над внесемейными указывает среди прочего на степень интеграции русских женщин в принимающее их африканское общество. Многие выбирают (или вынуждены избирать) типично женские направления жизненного пути, своей деятельности. Однако эти женщины по-разному осуществляют свои многочисленные социальные роли, они разнообразны в своих психологических импульсах, эмоциональных проявлениях, как разнообразны, пестры и многолики их родное общество и мир, принимающий их сегодня.

Н.аталья Крылова

Вчера была чудесная долгожданная встреча с моей подругой, русской девушкой, живущей здесь, в Тунисе, двадцать лет. Она замужем за арабским мужчиной, у них трое обворожительных девочек, но самое главное, она счастлива! Даже очень стоит рассказать об отношениях людей, между мужчинами и женщинами, между взрослыми и детками. Вопрос детей для меня особенный, в любой ситуации я на их стороне, и поэтому особенно приятно, как тут к ним относятся.
Мила, очаровательная блондинка, с зелеными глазами, белой кожей, мало тронутой солнцем, ей нравится быть беленькой леди, живет на два дома, в Монастире семья имеет постоянное жилище, а в Суссе у них бизнес-апартаменты для аренды туристами в сезон. Конечно, она ходит на работу, но в глазах как то не просматривается той загнанности и одержимости, с которой живем мы в России.

Ее главное, это три девочки, носящих арабские имена, но так же и русские, и русские имена им нравятся больше. Малышки болтают как по-арабски, так и по-русски, соблюдая все витиеватые оттенки и нюансы нашего языка, иногда они меня не понимали, когда деепричастные обороты были слишком сложны, тогда я стала говорить более простыми предложениями. Меня развлекало, когда мы шли по берегу, две русских матрешки, арабские парни, здесь обычно клеящие телочек, и хотели бы осыпать нас своими восточными чарами, но их останавливали черненькие дети рядом с нами, в их головах это не укладывалось, и они удивленно ретировались. Еще я Милу использовала как переводчика, если были сложные вопросы: сделать скидку на развлечения, дожарить рыбу в ресторане, и все беспрекословно ее слушали и выполняли, говорила она тихо, еле слышно, в отличие от мужчин, которые постоянно, как мне кажется, орут, ну на берегу, понятно, тут шум прибоя основной фон, в ушах шумит. Мои друзья, говоря по-арабски, всегда повышают тон, но когда переходят на другой язык, на английский, например, выключает звук, почему?
Когда мужчины-арабы понимали, что Мила замужем за тунисцем, в них появлялось особенное почтение, то же самое происходит и с туристками. Да, да, вся мужская тусовка друзей парня, с кем романится девушка из другой страны, начинает ухаживать и делать маленькие комплименты в разных проявлениях, и девушка находится под защитой целой банды арабских мужчин, чужака к тебе на километр не подпустят. Главное, найти правильного парня, если уж очень хочется проводить время в обществе черненького красавца в косой саженью в плечах и крепким задом. А парней здесь хватает всяческих, на любой вкус, и они с удовольствием поддерживают отношения с дамами любой наружности и наполненности бумажника. Это другая история, для другого рассказа.
Кто сказал, что арабы черненькие? У них чудесная белая кожа, слегка темнее, чем у нас, только солнце, триста шестьдесят дней в году не сходящее с небосклона, покрасило их в бронзовый цвет. Другая история с арабами из центральной части страны, они изначально уже темные, а солнце делает их еще более черными. Это моя подруга черная звезда Афеф.
Куда бы мы ни приходили с малышками, для них был особый почет, их приветствовали традиционным двукратным поцелуем (тут, я вам скажу, у меня постоянно пролет, я по нашему, по-христиански, захожу на третий поцелуй, так приходится целоваться четыре раза, четырехкратный поцелуй- это уже особый знак почтения и уважения), им старались все угодить, побаловать. Девочки, как кошечки, ласкаются к маме, сразу чувствуешь, что живут они в довольствове и любви, что очень приятно.
Я встречала других детей в других семьях, везде они были в центре особенного внимания, как маленькие цари мира. Но такое отношение может быть только в семьях, где женщина не работает и всецело посвящена своим материнским обязанностям. Еще один аргумент, зачет материнству, в стране в принципе запрещено употреблять алкоголь, конечно, желающие его найдут, свинья везде грязь найдет, но пьющих женщин здесь нет, а посему не стоит и вопрос матерей-алкоголичек!

Еще обратила внимание, как Мила говорит по телефону с мужем, о да, у нее мастер-класс нужно брать по предмету "Женоведение" и "Техника владения голосом и интонацией при общении с мужем". Особенно подчеркну, между собой они говорят по-русски, изредка переходя на арабский язык.
У моей красавицы-подруги большая машина, как паровоз, на чем она возит все свое беспокойное хозяйство, малышек, сумки, вещи, но она никогда не знала, сколько стоит бензин в баке и страховка, всеми финансовыми вопросами занимается муж, не утруждая ум любимой жены такими пустяками, как деньги. А девочкам остается только купаться в море, заниматься воспитанием и учебой, которая начнется вот уже 15 числа, покупать хорошие брендовые наряды, стоящие тут гораздо дешевле, чем у нас, как и продукты, как и все остальное.
Очень интересным был рассказ нашего гида, арабского парня, сопровождавшего экскурсию в пустыню, об отношениях полов, о хиджабе, парандже, кафе, в которых сидят только мужчины. Местами он приврал, рассчитывал на неискушенную публику, но мы народ прошаренный, делаем поправки в голове, ставим галочки. Добавлю, я его помню со своей первой поездки в Тунис в 2010 году, его разговорная речь изменилась слегка, но задор и веселый нрав прежним остался.
Вы спросите, почему все эти мужчины сидят в кафе в любое время суток? Так это разные мужчины, просто вы их не различаете, вам кажется, что это все один мужчина, а он уже попил кофе десять минут и ушел, на его место пришел уже другой, и так меняются в течение дня. И ночи, хотелось бы добавить мне, потому что ночью жара спадает, и все, в основном, мужчины, выходят на улицу. Ну чем тут возразить, просто, живя пару недель здесь, начинаешь уже различать их, узнавать, и четко понимаешь, сидят одни и те же: утром, днем и вечером. И что сидим, опять спросите вы? А то сидим, работу ждем. Например, кто-то строит дом, приходит и на день набирает себе работников, кирпичи класть, груз таскать. А что вы хотите? У нас есть безработица, не все в офисах сидят, но строительство постоянное. Тут тоже хочется удивиться: и что, даже поздно вечером и ночью работу ждут? Хотя может быть, я часто вижу рабочую технику на улицах именно ночью.
И еще вы говорите, дискриминация? Женщин нет в кафе? Так вы не внимательно смотрите. Ситуация такая с ними, с женщинами, они сидят в других кафе! Вот те на, воскликнула я в душе, ни разу не видела. Оказывается, мужчины располагаются в уличных кафе, где не очень чисто и накурено, ну зачем там дамам бывать? Они в детских салонах с хорошим телевизором, с детьми, опять же, в подушках и пушистых покрывалах. Эх, посмотрю внимательнее, что там за салоны, у меня подозрение, дома они сидят, своих ненаглядных ждут, щи варят. Не щи, конечно, кус-кус, например.
С хиджабом вообще сложно, мнения разделились, как у самих женщин, так и у мужской части населения, они и сами не знают, чего хотят. В Тунисе свобода выбора, носить хиджаб, или нет, даже в одной семье может быть, что сестры имеют разное отношение к этому, например, мать носит, дочери нет, или одна сестра носит, вторая носит шорты и открытую майку. К стати, дальше от побережья мужчины стремятся так же с головы до ног укутаться в покрывало, там начинается пустыня, и песок забирается во все дырочки и щелочки.
Тирада от нашего гида. Вот муж надел на свою жену хиджаб, правильный весь такой, истинно верующий. И на пляж, да не просто туда, где все такие, как он, купаются, а на туристический. Его жена баландается, упакованная с головы до ног в одежду, а он сидит, любуется голыми европейками. И где его праведность, скажите? Ты вообще зачем сюда пришел, такой умный? Сиди дома, молись, и не ходи, не развлекайся. Для чего все эти хиджабы? Что бы скрыть женщину от взгляда мужского, а в парандже она пройдет, вообще не понятно, что это было? Жена в этом обмундировании заходит в воду, купается, выходит, и тут ветер. И что? Все прелести ее видны, в одежде она, без одежды. Зачем тогда весь этот маскарад? Иди домой, мужчина, и не лукавь, а то праведный он такой, выискался.
Вы жалеете женщин, а надо жалеть мужчин. Он даже женится не может сам, мама выбирает ему жену. Знаете, как? Вот мальчик повзрослел, ему говорят, пора, брат, и мама в хамам пошла, типа, мыться ей надо, а сама на девушек косится, выбирает. Понравилась если какая, туда и сватов засылают. И бедный мужчина не знает, что же ему достанется? Наши мужики с мамами не ссорятся, а то такую она невесту приведет, трусами не отмашешься. Вот мужчина может отказаться от невесты, а женщина нет, это единственный, пожалуй, минус для наших женщин. Во всем остальном надо говорить: бедные мужчины в Тунисе!
Мой друг сказал, отвечая на вопрос, что он думает по поводу того, что пока девочка, она носит красивые платья, открытые плечики, а потом, став девушкой, часто она меняет модный девичий наряд на черное свободное платье: мне не нравятся закрытые женщины, но и в этом есть доля истины: у девочки вырастает грудь, попа, она становится привлекательной многим взглядам, мужчины смотрят на нее, обсуждают; если девочка скромна и религиозна, она наденет закрытый наряд и спрячет волосы под платок.
И тем не менее, красивое открытое женское тело влечет и взгляды и умы, не смотря на запреты, и если голая условно женщина принадлежит одному мужчине, все остальные, зная ситуацию, молчат, как миленькие, даже глаз не подымают на нее, не то, что бы трепаться между собой.
И еще о религии, за что моему гиду огромный респект, потому что он человек как веселый, так и думающий. Мусульманство- мирная религия, говорит он туристам, в ней есть пять основных заповедей, оставленных нам Мухаммедом, последним из наших главных пяти пророков: Бог есть един, имя у него Аллах; все живем до судного дня, а там либо в рай, либо в ад; пять раз в день молись, ходи в мечеть; посети Мекку; не убивай. Но нигде не написано: убей неверного! Потому что, если Бог создал неверных, он это сделал для чего-то, и никому не дозволено судить, убивать и карать, кроме самого Бога! А те, кто берут заложников, устраивают теракты, принося себя в жертву, это не верующие люди, это фанатики, они думают, что попадут в рай, хрен та, в ад они попадут!

Амурские девушки уезжают в Африку за мужьями-военнослужащими и семейным счастьем

05.09.2014, 08:07

Такие браки называют черно-белыми, и в Приамурье они стали отнюдь не редкостью — после «нашествия» африканцев в Дальневосточное высшее военное командное училище. «Амурская правда» пыталась выяснить, насколько крепка любовь темнокожих мачо и ждет ли наших девушек светлое будущее в далекой Африке.

Кофе со сливками

Им до сих пор оглядываются вслед: с любопытством смотрели в России, а теперь завидуют мужчины в Африке. «Кофе со сливками» - в шутку пару называют знакомые. Необычный «коктейль» сложился случайно: с будущим мужем-африканцем благовещенка Любовь Кострыкина познакомилась через подругу. Давид Антонио приехал из Анголы учиться военному мастерству, но русской красавице сдался без боя. Хотя Любовь и не думала завоевать его навсегда.

Когда я в первый раз его увидела, он показался слишком черным. Сначала очень его стеснялась, - не скрывает девушка. - Но он так смотрел на меня! Понравился сразу. Встретил с букетом, баловал: цветы, подарки. А потом звонил каждый час!

Он покорял ее стихами Пушкина, Есенина и Цветаевой. Русских поэтов читал наизусть! А через год сделал предложение. «С цветами, как в кино, на одном колене», - улыбается Любовь. Зимой 2010-го в Благовещенске у них родился сын, а спустя два года семья переехала на родину мужа: в столицу Анголы - город Луанда.

Когда я в первый раз его увидела, он показался слишком черным. Сначала очень его стеснялась!

Квартиры дешевле

Они познакомились совсем молодыми: Любови был 21 год, Давиду - 23. Но родители сумели поверить в искренность их чувств. Хотя без сложностей не обошлось.

Мама, конечно, удивилась, - делится Люба. - Папа отнесся сдержанно и настороженно. Я долго боялась их знакомить, но оказалось, зря. Они встретились и начали разговаривать, мы никак не могли их растащить. А потом мы гостили у родителей по несколько дней.

В Африке белокожую невестку тоже полюбили сразу. Труднее оказалось стать семьей по закону. Кольцо, подаренное еще в 2009 году, Любовь так и не смогла надеть на торжественной регистрации - в благовещенском загсе паре отказали, так как не хватило документов. Бумажный вопрос не позволяет оформить отношения влюбленным до сих пор. Впрочем, их счастью ничего не мешает. Даже вечное лето после суровых зим. Хотя амурчанка долго привыкала к тридцатиградусной жаре, которая держится в Луанде почти круглый год.

Сначала я умирала от жары, похудела даже. Теперь освоилась. Здесь можно и работу найти, - рассказывает Любовь. - Хоть менеджером, как я по образованию, хоть продавцом. Но проблема в языке.

Пока благовещенка освоила только разговорный португальский, на котором общается местное население. Этого недостаточно для трудоустройства, но фрукты на рынке она уже может купить самостоятельно. «В магазинах все так же, как у нас, - подмечает девушка. - А квартиры дешевле, чем в Благовещенске».

Родную речь Любовь не забывает. Говорит: муж очень любит Россию, поэтому дома все беседы только на русском. Телевизор ловит два наших канала. И даже сына они планируют отдать в российскую школу - такая есть при посольстве. О своем решении уехать с любимым амурчанка не пожалела ни разу. «Не представляю своей жизни без него! Очень люблю мужа, особенно его глаза. А ведь я ему не верила, сомневалась в его чувствах, - признается Люба. - И вот я в Анголе. Никогда не думала, что уеду так далеко!»

Любовь и Давид вместе уже семь лет. Они счастливы, что их союз вырос в большую мультинациональную семью. Разве свекровь Изабелла когда-нибудь могла подумать, что в их доме зазвучит русская речь, а за столом рядом с традиционным блюдом «калюлю» будет экзотика - блины? Африканская родня часто просит невестку постряпать русские пироги.

Даже борщ свекрови понравился, - делится Любовь. - Правда, для них это непривычное блюдо, ведь здесь свекла используется как лекарство для обновления крови.

А тем временем в доме подрастает маленький «космополит». Внучок везде дома: для африканской бабушки он - Сандру, а для российской - Александр. Кстати, с португальского имя мальчика переводится как «начало». В будущем Любовь и Давид хотят троих детей. И всех будут ждать в гости в Приамурье. Четырехлетний Саша увидит русскую зиму уже в следующем году. И наверняка ее полюбит.

Ведь он наш, русский! - смеется Любовь.

Пусть и так не похож на своих русских бабушку и дедушку.

«Мужики - они и в Африке мужики»

Курсантов из Африки в ДВВКУ начали набирать с 2006 года. За это время в Приамурье приезжали и едут до сих пор десятки потенциальных женихов-иностранцев. Конечно, не все истории столь романтичны. Благовещенка Светлана Косенко потратила на темнокожего Ромео больше года. И поняла: мужики - они и в Африке мужики.

Многие из них женаты, имеют детей. Я была с ребятами в клубах, наши девчонки на них вешаются, а они этим пользуются! - уверена девушка. - Также обманывают и голову морочат!

Тем не менее длительные «командировки» африканцев принесли свои плоды. В амурских роддомах не раз фиксировали случаи появления на свет мулатов. «У нас был один такой случай года четыре назад, - рассказывает акушер-гинеколог Благовещенского городского роддома Елена Болгова. - Такие дети не рождаются темнокожими, видимо цвет кожи у них меняется позднее. Малыши отличаются разрезом глаз и формой носа.

Немало было и международных браков. Несколько «разноцветных» регистраций проводили в Благовещенске. А в белогорском загсе фотографией с первой и единственной такой церемонии даже украсили стенд. «Невеста хоть и была темноволосая, но с белоснежной кожей. А жених такой черный! - вспоминает главный специалист-эксперт отдела ЗАГС по Белогорску и Белогорскому району Наталья Басова. - Он оказался гражданином Намибии. Со стороны жениха было еще человек 7 темнокожих парней. Здоровенные! Я метр семьдесят два, на каблуках - ниже, чем они. Девчонки рты пораскрывали!»

Кстати, в этом году, по информации АП, будущим африканским офицерам запретили жениться на россиянках - пока не окончат училище. Мол, любовь мешает образованию.

МНЕНИЕ

Владимир Самохвалов , врач-генетик, директор Центра охраны здоровья семьи и репродукции Амурской областной клинической больницы:

За цвет кожи отвечают как минимум четыре гена. У людей с темной кожей они находятся в доминантном состоянии. Если в паре белокожая женщина, а партнер у нее темнокожий, то вероятность, что ребенок будет славянской внешности, очень низкая. Как правило, в таких союзах появляются мулаты. Это называется промежуточный тип наследования. Часто спрашивают, может ли у пары, где оба партнера белокожие, появится темный малыш - да, вероятность есть, если у обоих были темнокожие предки.

В лидерах - женихи из бывших советских республик (см. инфографику)

59 браков с участием иностранцев было зарегистрировано в Приамурье за первое полугодие 2014 года (за аналогичный период 2013‑го - 38 браков). Амурчане создавали семьи с гражданами стран:

Азербайджана - 11

Украины - 11

Армении - 10

Кыргызстана - 6

Таджикистана - 6

Узбекистана - 3

Беларуси - 2

Молдовы - 2

Казахстана - 1

Германии - 1

Австралии - 1

Латвии - 1