Социальная теория ю. хабермаса

Понятие коммуникативного действия демонстрирует интеракцию по меньшей мере двух взаимодействующих субъектов, ачадеюших речью и вступающих в межличностное отношение.
Стоит отметить, что особое значение в ϶ᴛᴏй модели принадлежит языку. Только с языком зарождаются действия, ориентированные на взаимопонимание.

Все действия по ориентации акторов делятся на два больших класса: ориентированные на успех — формальные; ориентированные на понимание — коммуникативные.

Исходным моментом социологической теории Хабермаса выступает понятие «жизненный мир», в кᴏᴛᴏᴩом существуют наши социальные отношения: работа, семья, друзья. Жизненному миру противостоит «системный мир», состоящий из анонимных и деловых отношений, имеющих место на экономическом рынке и в государственных институтах. Эти два мира обладают качественным признаком различия, кᴏᴛᴏᴩое ϲʙᴏдится к понятию рациональности. Материал опубликован на http://сайт
Жизненному миру ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙует коммуникативная рациональность, системному миру — инструментальная. Изменение типов рациональности происходит на фоне социальной эволюции. Хабермас определяет социальную эволюцию через развитие человеческих познавательных способностей, кᴏᴛᴏᴩые включают как когнитивную, так и производственную деятельность.

Социология Ю. Хабермаса

(р. 1929) — современный немецкий социолог, интегрировавший в ϲʙᴏем учении философскую и социологическую перспективы, кᴏᴛᴏᴩые зачастую остаются изолированными или даже противопоставляются. Учение Хабермаса служит ϲʙᴏего рода синтезом концепции рациональности социального действия и концепции интеракции.

Систематическое развитие идеи Хабермаса находят в работе «Отметим, что теория коммуникативного действия», где на базе понятия социального действия разрабатывается оригинальная концепция общества.

Хабермас указывает, что понятие социального действия охватывает четыре аспекта:

• понятие «телеологическое действие» еще со времен Аристотеля образует сердцевину философской теории действия. Актор достигает цели, надлежащим образом применяя подходящие средства;
• телеологическое понятие действия может быть расширено до «модели стратегического действия». Стоит заметить, что оно соотносится не с отдельно взятым актором, но с членами какой-либо социальной группы, ориентирующими ϲʙᴏи действия в зависимости от общих ценностей;
• понятие «драматическое действие» не связано ни с отдельным актором, ни с членом какой-то социальной группы. Стоит заметить, что оно связано с участниками интеракции, кᴏᴛᴏᴩые друг для друга я вляются зрителями. Актор формирует у зрителей определенный образ самого себя, целенаправленно раскрывая ϲʙᴏй субъективный мир.
  Стоит отметить, что основное понятие «саморепрезентация» демонстрирует целенаправленное выражение ϲʙᴏих переживаний, а не спонтанное самовыражение;
• понятие коммуникативного действия связано с интеракцией по меньшей мере двух владеющих речью, способных к действию субъектов, вступающих (с помощью вербальных или невербальных средств) в межличностное отношение. Акторы стремятся достичь понимания ситуации действия с тем, ɥᴛᴏбы координировать планы действия и сами действия. Такое понимание связано в первую очередь с достижением согласия по поводу ситуаций. В ϶ᴛᴏй модели действия особое значение приобретает язык.

Хабермас разделяет все действия на коммуникативные, или ориентированные на взаимопонимание, и формальные, ориентированные на результат. Помимо данных фундаментальных различий, связанных с ориентацией, действия различаются между собой используемым в них типом знания и формами аргументации. Эти моменты составляют три главных аспекта рациональности действия.

Взяв за основу типологию социального действия Вебера, Хабермас разработал собственную типологию, содержащую два больших типа: действия, ориентированные на успех, и действия, ориентированные на понимание.

Объясняя специфику коммуникации, Хабермас вводит заимствованное из феноменологии понятие «жизненного мира» как основы понимания, а по аналогии с понятием «языковой компетенции» Н. Хомского вводит понятие «коммуникативной компетенции». Это не монологическое понятие, а диалогическое, т.е. подразумевает знание не только языка, но и социальных условий и их интерпретации. По ϲʙᴏей сущности коммуникативная компетенция ориентирована на понимание и по϶ᴛᴏму будет интерсубъектной и диалогической; она нацелена на становление смысла и значения языковых выражений через коммуникацию.

Центральным понятием теории коммуникативного действия будет дискурс — аргументация и понимание имеющих общий жизненный мир людей, связанные с коммуникативной рациональностью, оϲʙᴏбожденной от инструментально-рациональных связей.

Хабермас признает, что процессы общественного воспроизводства нельзя достаточно полно объяснить с помощью коммуникативной рациональности, но можно объяснить «символическое воспроизводство жизненного мира социальных групп, увиденного из внутренней перспективы».

По϶ᴛᴏму общество понимается на двух уровнях: с одной стороны, как жизненный мир, т.е. символическое самовоспроизводство или самоинтерпретация, а с другой — как «система» действий, каковой общество кажется постороннему наблюдателю. Общества должны рассматриваться одновременно и как система, и как жизненный мир.

Система и жизненный мир — ϶ᴛᴏ два различных способа понимания мира, разделенного на три части: объективный мир фактов, социальный мир норм и субъективный мир внутренних переживаний.

Жизненный мир — ϶ᴛᴏ совокупный процесс интерпретаций, ᴏᴛʜᴏϲᴙщийся ко всем трем мирам. Интерпретация происходит в какой-то конкретной ситуации. Ситуация — ϶ᴛᴏ «отрывок» из жизненного мира, кᴏᴛᴏᴩый выделяет из него определенные темы и цели действий.

Основной проблемой и спецификой современности, согласно Хабермасу, будет разъединение системы и жизненного мира, выражающееся в процессе овеществления современных жизненных миров и все большей их провинциализации. Жизненный мир становится достоянием частной жизни и выпадает из социальной системы, включающей в себя деньги и власть.

Общественная эволюция в наше время характеризуется изменением зависимостей между жизненным миром и системами. В случае если первоначально системы определялись жизненным миром, то впоследствии они развили растущую самостоятельность, утратили ϲʙᴏю первоначальную зависимость от связей жизненного мира и выработали собственную динамику. Подобное овеществление общества представляет собой перемещение центра тяжести на не зависящие от языка и коммуникации среды — как деньги и власть, что означает поглощение жизненных миров системами.

На стыке системы и жизненного мира возникают новые конфликты (проблематика окружающей среды, сверхсложность, перегруженность коммуникативных структур и т.п.) По϶ᴛᴏму проблемы современного общества нельзя понять только с помощью анализа системных процессов: необходима их критика на базе противоположной системному рассмотрению концепции, и ϶ᴛᴏ может быть анализ коммуникативного действия с позиций жизненного мира.

Критическая теория не должна заниматься идеологиями, поскольку характерной чертой современности, по Хабермасу, будет фрагментация обыденного сознания и колонизация его системами. Следствием распада общего понимания жизненных миров выступает конец идеологий; место «ложного сознания» занимает фрагментарное сознание. Точно так же устаревшим будет понятие классового сознания, по϶ᴛᴏму критическая теория общества должна обратиться к критике культурного обнищания и исследованию условий для воссоединения рационализированной культуры с повседневной коммуникацией, основанной на витальной передаче от поколения к поколению. Разработанное

Хабермасом понятие жизненного мира помогает объяснить процесс сохранения и воспроизводства культурных ценностей в жизненном пространстве при смене поколений.

Теория общества Юргена Хабермаса

Теория общества у Ю.Хабермаса состоит из трех взаимосвязанных теоретических комплексов: 1) теории коммуникативного действия и коммуникативной рациональности; 2) двойственной конструкция общества, которая увязывает парадигмы жизненного мира и системы; 3) теории модерна, которая объясняет сегодняшние становящиеся все более очевидными социальные патологии посредством указания на то, что коммуникативно-структурированные жизненные миры начинают подчиняться императивам, ставшим самостоятельными, формально организованных систем действия.

Теория общества разрабатывается Хабермасом в постоянном

соотнесении с историко-социологической традицией. Ключевым и

стартовым моментом в деле разработки теории общества во всех трех

исторического материализма".

В работе "К реконструкции исторического материализма"

Хабермас начинает с рассмотрения самых основных понятий и

посылок исторического материализма. В качестве указанных понятий

избираются понятия "общественный труд" и "родовая история".

Общественно-организованный труд - это тот специфический

способ, которым люди, в отличие от животных, воспроизводят свою жизнь.

С социологической точки зрения это означает: 1) целенаправленное изменение материала природы по правилам инструментального действия;

2) общественную кооперацию индивидов в сфере производства по правилам стратегического действия; 3) распределение произведенных продуктов предполагает систематическую связь взаимных ожиданий, или интересов,

требующих правил интеракции, которые на интерсубъективном

речевом уровне признаются в качестве норм, эти нормы образуют

правила коммуникативного действия.

Ключом к реконструкции родовой истории служит понятие способа производства. Способ производства характеризуется определенным уровнем развития производительных сил и определенными формами производственных отношений. Производительные силы состоят из:

а) рабочей силы производителей; б) технического знания, воплощаемого в средствах производства; в) организационного знания, служащего мобилизации, квалификации и организации рабочей силы. Принципы организация общества могут быть охарактеризованы в первом приближении посредством того институционального ядра, который полагает ту или иную господствующую форму социальной интеграции. При попытке различать уровня социальной интеграции необходимо отличать: а) всеобщие структуры действия; б) структуры картин мира, поскольку она являются определявшими в отношении морали и права; в) структуры институционализированного права и обязательных моральных представлений. Хабермас предлагает следующую схему исторического развития обществ.

Неолитические общества: а) конвенционально

структурированная система действия, б) мифические картины мира,

еще непосредственно сочетаемые с системой действия, в) правовое регулирование конфликтов с преконвенциональных точек зрения

(оценка последствий действия, компенсация причиненного ущерба, восстановление прежнего статус кво).

Ранние культуры: а) конвенционально структурированная система действия, б) мифическая картина мира, отделенная от системы действия, выполняет функцию легитимизации господства; в) конфликты регулируются с помощью конвенциональной морали, связанной с фигурой правителя, воплощением справедливости.

Развитые культуры: а) конвенционально структурированная

система действия, б) разрыв с мифическим мышлением, образование

рационализированных картин мира (с постконвенциональными

правовыми иммиоральными представлениями), в) конфликты

регулируются с помощью конвенциональной морали, не соотносимой

с фигурой правителя (зависимое от традиции, но систематизированное

право).

Модерновые общества: а) постконвенционально структурированные сферы действия: вычленение универсалистски управляемой сферы стратегического действия (капиталистическое предприятие, буржуазное частное право). Основанная на формальных принципах система политического волеизъявления (формальная демократия); б) универсалистски построенные доктрины легитимизации (рациональное естественное право); в) конфликты

регулируются с точки зрения четкого отделения законности и морали; всеобщее, формальное или рационализированное право, руководствующаяся принципами частная мораль.

В работе "К реконструкции исторического материализма" Хабермас, анализируя и реконструируя концепцию общества у Маркса, вырабатывает критическую позицию, согласно которой общество и процесс его развития не могут быть объяснены и не могут определяться сферой производства, или экономической сферой инструментального и стратегического действия. Человечество учится в сфере и движется вперед не только когнитивного, но и ценностно-нормативного знания, и общество определяется соответственной

сферой коммуникативного разума. Общество характеризуется поэтому

господствующей формой социальной интеграции. Систематическое

развитие эта идея Хабермаса находит в его двухтомном труде "Теория

коммуникативного действия", где на основе соответствующей теории

социального действия им разрабатывается его собственная

оригинальная теория общества.

Концепция общества у Хабермаса беспрецедентна в современной

социологии, несмотря на то, что всеми своими компонентами она

увязана с главными и фундаментальными теориями как современной,

так и классической социологии. Общество, постигаемое одновременно как система и как жизненный мир, является продуктом исторического развития, которое является процессом вычленения системы из тотальности жизненного

мира. Это одна сторона процесса, другую и при этом главную ее сторону образует процесс дифференцированного возрастания рациональности жизненного мира и возрастания сложности системы. Такой сложный процесс, образующий суть социальной эволюции, носят различный характер на разных ступенях этой эволюции. В социологии сложилась определенная конвенция, согласно которой можно вычленить следующие социально-эволюционные ступени: племенные общества; традиционалистские, или

государственно-организованные общества; модерновые общества

(с вычлененной хозяйственной системой). На каждой ступени появляются новые системные механизмы с соответствующим им уровнем сложности системы. Система и жизненный мир отчленяются друг от друга, причем этот процесс в эволюционной перспективе выглядит таким образом, что жизненный мир, который на ранней стадии коэкстенсивен с обществом вообще, во все большей степени становится определенной подсистемой наряду с другими. Системные механизмы во все большей мере отделяются от тех социальных структур, посредством которых осуществляется социальная

интеграция. Модерновые общества достигают такого уровня системной дифференциации, при которой организации, ставшие автономными, вступают в отношения через "обезъязыковленные" средства коммуникации. Такие системные механизмы направляют социальное общение, во многом обособившееся от норм и ценностей. Речь идет об управлении теми подсистемами целерационального хозяйственного и административного действия, которые стали, согласно диагнозу У.Вебера, независимыми по

отношению к своим морально-практическим основам. В то же время жизненный мир остается такой подсистемой, которая определяет состояние общественной системы в целом. Системные механизмы нуждаются в укоренении в жизненном мире, т.е. нуждаются в институционализации. В племенных обществах системная дифференциация ведет лишь к тому, что возрастает сложность структур системы родства. На более высоких ступенях

появляются новые социальные структуры, а именно государства и хозяйственная подсистема, управляемые такими средствами, как деньги и власть. Системные связи, которые при низкой степени дифференциации еще тесно сплетены с механизмами социальной интеграции, в модерновых обществах уплотняется в свободные от норм структуры. Формально организованные, управляемые посредством денег и власти системы действия представляются актерам как какая-то природная реальность. Теория современного общества неотделима у Хабермаса от общей теории модерна, которая разрабатывается им в жесткой теоретической соотнесенности с теоретическими концепциями Т.Парсонса, М.Вебера, К.Маркса, Г.Лукача, Т.Адорно и М.Хоркхаймера. В своей теории модерна Хабермас особо подчеркивает значимость двух тезисов. Во-первых, расчленение системы и

жизненного мира является необходимым условием для перехода от статусно-стратифицированных обществ европейского феодализма к экономическим классовым обществам раннего модерна. При этом система являет собою формально организованные сферы действия в области экономики и политики (хозяйство и государство), а жизненный мир структурируется коммуникативно как частная и общественная сфера. Во-вторых, капиталистический образец модернизации характеризуется тем, что символические структуры жизненного мира под воздействием императивов подсистем хозяйства и государства, становящихся через такие символические средства обмена, как деньги и власть, самостоятельными, искажаются, или овеществляются. Капиталистическая модернизация следует образцу, в соответствии с которым формальная рационализация через сферы

экономики и государства проникает и в другие, коммуникативно-структурированные сферы, приобретая здесь преимущество за счет морально-практической и эстетико-практической рациональности, и вследствие этого вызывает нарушения в символическом

воспроизводстве жизненного мира. Прогрессирующе рационализируемый жизненный мир одновременно и освобождается, и попадает в зависимость от

экономики и государственного управления. Зависимость проявляется в "опосредовании" жизненного мира "системными императивами". Зависимость может принимать социально-патологические формы "внутренней колонизации". Но прежде чем аналитически обозначить тот порог, за которым "опосредование" жизненного мира превращается в колонизацию, целесообразно уточнить взаимоотношения между системой и жизненным миром. а) Капитализм и современное государственное устройство предстают как подсистемы, которые с помощью таких средств, как деньги и власть вычленяются из системы институтов, т.е. из общественного компонента жизненного мира. Жизненный мир реагирует на это своеобразным способом. В буржуазном обществе формируются социально интегрированные сферы действия, противостоящие системно интегрированным сферам хозяйства и государства. Речь идет о взаимодополняющих друг друга сферах приватности и общественности. Институциональное ядро приватной сферы образует малая семья, освобожденная от хозяйственных функций и специализирующаяся на задачах социализации. Институциональное ядро общественности - это коммуникационные сети, которые поддерживаются культурой с ее учреждениями, прессой, а позднее и средствами массовой информации.

Если монетаризация и бюрократизация, присущие хозяйственной

и государственной сферам, проникают и в символическое воспроизводство жизненного мира, а не только в его материальное воспроизводство, то неизбежно возникают патологические побочные следствия. б) Хозяйственная подсистема подчиняет себе "жизненную форму приватного дома", навязывает потребителям свои императивы. Это обусловливает консумизм, собственнический индивидуализм, установки на достижение и конкуренцию. Повседневная коммуникативная практика подвергается односторонней

рационализации в пользу утилитаристского жизненного стиля, которому привержены специалисты. А такая ориентация на целерациональные ориентации действия вызывает появление свободного от давления рациональности гедонизма.

Подобно тому, как приватная сфера подчиняется хозяйству, так и

общественность попадает под господство административной системы.

Бюрократическое овладение процессами складывания общественного

мнения и волеизъявления расширяет возможности целенаправленного

формирования массовой лояльности. в) "Процессы понимания, на которые центрируется жизненный мир, обусловливают потребность в культурной традиции во всем ее объеме". В повседневной коммуникативной практике

когнитивные толкования, моральные ожидания, способы выражения и оценки должны образовывать рациональную связь. Коммуникативная инфраструктура такого рода подвергается угрозе с двух сторон: ей угрожают тенденции "системно индуцированного овеществления" и "культурного обеднения". г) Рационализация жизненного мира делает возможным

вычленение самостоятельных подсистем и в то же время открывает "утопический горизонт" буржуазного общества, в котором формально организованные сферы действия (экономика и государственный аппарат) образуют основу для посттрадиционного жизненного мира человека (сфера приватности) и гражданина (сфера общественности).

Реконструируя в сжатом виде многообразное исследование модерна у Хабермаса, мы получаем следующий "образ" этой эпохи, по Хабермасу.

1. Рационализация жизненного мира через переориентацию на деньги и власть. 2. Вычленение хозяйства и государства как систем, для которых жизненный мир становится "окружающим миром". 3. Значительная динамика экономического роста, с одной стороны, автономизация управления в бюрократическо-социалистических обществах - с другой. 4. Возникновение не равновесий и кризисов в системах, появление вследствие этого патологий жизненного мира: овеществление коммуникативных отношений в капиталистических обществах и ложная демонстрация коммуникативных отношений в социалистических обществах.

Общественное мнение

Вопросами общественного мнения интересовались еще в глубокой древности. При этом достаточно четко наметилось несколько основных проблем. Одна из них - проблема «авторства»: кто является субъектом феномена, который древнегреческим философом Протагор был назван публичным мнением. Протагор считал, что оно - мнение большинства населения. Однако другой древнегреческий мыслитель - Платон - утверждал, что истинно публичным является мнение аристократии. Протагор, таким образом, отстаивал демократический взгляд на эту проблему, а Платон - антидемократический, узаконивавший всевластие аристократии, имущих граждан.

Спор о субъекте общественного мнения (сам термин был введен в XII в. английским писателем и государственным деятелем Д. Солсбери) не затихал на всем протяжении истории вплоть до наших дней, увязываясь с другим

дискуссионным вопросом - какова роль общественного мнения в жизни общества. Поскольку этот вопрос имеет прямое отношение к вопросу о власти, он подчас выступает на первый план во всех рассуждениях об общественном мнении. И здесь имеются две точки зрения. Сторонники одной, «привязывающие» общественное мнение к народу, понимают его как силу, с которой должны считаться правительства, парламенты, в этом смысле выступало как инструмент участия народа в управлении государственными делами. Представители другой, считающие общественное мнение выражением господствующей элиты, полагают, что оно выступает как сила, воздействующая на население и способствующая легализации политического господства элиты.

В наши дни на Западе популярны три наиболее влиятельные концепции общественного мнения.

Одна из которых концепция, предложенная немецким философом

Ю. Хабермасом, - так называемая морализующе-нормативная. Хабермас в своих работах указывает, что его взгляды являются развитием тех положений, которые были сформулированы еще в XVIII в. В их основе - понятие общественная гласность, открытость, с помощью которых предполагается преодолеть изолированность абсолютной монархии, сделать ее идеологию понятной массам. Хабермас прямо говорит, что его концепция рассчитана на то, чтобы сохранить господствующий частнособственнический хозяйственный механизм.

Публика, согласно Хабермасу, - это не народ, не масса не большинство населения, не «все»; она состоит из тех, кто может резонерствовать на собраниях, в кафе и пивных, в салонах и на страницах газет; она состоит из образованных слоев населения, владеющих собственностью. Они считают себя носителями истины, которая должна быть признана всеми. Основная задача их резонерствования состоит в том, чтобы «законным образом» устранить противоречия в интересах существующего государства и буржуазного общества. Хабермас отмечает, что в настоящее время не найти

политического обоснования буржуазной общественности и гласности, которые нужно оставить в структуре общественного мнения. Поэтому понятие «общественное мнение» и является таким популярным - в нем видят возможность сохранения того, что не удается осуществить

политическими средствами.

Нет ничего удивительного в том, что понятие «общественное мнение», по Хабермасу, имеет прямое отношение к понятиям «право» и «политика». В самом деле, если общественное мнение является сознательным рассуждением образованной публики, то оно должно в первую очередь укреплять господство буржуазии, оправдывать практику применения права и политики буржуазии. Это влияние общественного мнения подкрепляется тем, что судьи и административные чиновники подбираются из «образованных сословий». Опираясь на существующие законы, эти чиновники вместе с тем «освящают» права и политику буржуазии общественным мнением.

Сам Хабермас понимаемое таким образом общественное мнение называет «либерально-буржуазным». Его субъектом, напоминаем, является группа частных лиц, которые имеют возможность открыто судить и объединяются в «публику» благодаря владению собственностью и своей образованности. Между публикой и общественным мнением находятся мораль и право. Они утверждаются разумом. Это позволяет апеллировать к нему, делая настоящий субъект анонимным. Апелляция сверху оценивается как свобода прессы, а снизу - как всеобщая доступность, которая на самом деле ограничена барьерами частного владения.

Провозглашаемая таким образом мораль отличается от общечеловеческой морали. Кто не согласен с резонерствующей публикой, тот объявляется общественным мнением не просто отступником от нормы, но очень плохим

человеком или даже врагом.

Политическая сущность концепции Хабермаса ясна. Общественное мнение он рассматривает как инструмент в руках господствующих классов. Собственно, он и не скрывает этого, когда дает определение «публика» буржуазии, за которой сохраняет право судить и объяснять происходящее в обществе. По Хабермасу, общественное мнение является всегда официальным, т.е. таким, которое выражается в прессе, в других официальных источниках информации.

Введение

Хабермас (Habermas) Юрген (18.06.1929, Дюссельдорф) - нем. (ФРГ) социальный философ. Проф. во Франкфурте-на-Майне (с 1964). Содиректор Института по исследованию условий жизни научно-технического мира в Штарнберге (с 1970). Один из виднейших представителей неомарксизма в ФРГ, до распада франкфуртской школы представлявший "второе" ("среднее") поколение ее теоретиков. Испытал влияние Хоркхаймера и Адорно, от которых его отличает тенденция "амальгамировать" марксизм с новейшими тенденциями современной буржуазной философии и социологии (лингвистическая философия, герменевтика, феноменология и т. д.).

В 60-е гг. был одним из идеологов западно-германских "новых левых", от которых начал отмежевываться (вслед за основоположниками франкфуртской школы) по мере того, как в движении получали преобладание культурно-нигилистические и "акционистские" (левоэкстремистские) тенденции. Хотя этот отход и не сопровождался открытой философско-теоретической самокритикой, фактически он был отмечен попытками Xабермаса придать своей версии неомарксизма более либеральную форму. Ведущей темой социальной философии Xабермаса стала проблема активной, "политически функционирующей", общественности (Offentlichkeit), обострившаяся на Западе в середине 20 в. в связи с завершающим этапом конституирования капитализма в государственно-монополистической форме.

Получая на протяжении 60-х гг. все более отвлеченную абстрактно-философскую формулировку, эта проблема предстает у Xабермаса как стержневая, в зависимость от которой он ставит другие социокультурные проблемы современности.

В поисках пути, который мог бы вывести современную западно-европейскую "общественность" из состояния глубокого кризиса, обеспечив ей роль носителя структурных изменений в современном "позднекапиталистическом" обществе, Xабермас обращается к проблематике межчеловеческого взаимодействия - "интеракции" (коммуникации), сосредоточиваясь на вопросе об отличии "истинной" коммуникации от "ложной" и условиях, обеспечивающих истинную коммуникацию между людьми. В этой связи Xабермас на рубеже 60-70-х гг. предлагает широкую (хотя и крайне эклектичную) социально-философскую концепцию, базирующуюся на дуалистическом разделении двух сфер человеческого существования: сферы труда (взаимодействие людей с природой) и сферы "интеракции" (область межчеловеческого взаимодействия). В работе "Познание и интерес" (1968), развивающей идеи, высказанные в его статьях первой половины 60-х гг. ("К логике социальных наук", 1970), эта проблематика рассматривается преимущественно в методологической плоскости.

В данной связи Xабермас выделяет три вида интереса: "технический" познавательный интерес, характеризующий естествознание и технические науки ("научно-техническая рациональность", имеющая целью овладение "внешней природой"); "практический" интерес, область которого - межчеловеческая "интеракция", в сфере которой вырабатываются идеалы и цели, определяющее самое общее направление использования и развития науки и техники; наконец, "освободительный" ("эмансипационный") интерес, отражающий стремление человека к освобождению от всех и всяких форм "отчуждения" и угнетения, возникающих, по Xабермасу, в связи с переносом технических средств и методов па область собственно человеческих взаимоотношений ("интеракции").

В работах "Техника и наука как "идеология" (1968), "Теории общества или социальная технология?", "Проблемы легитимации в условиях позднего капитализма" (1973) и др. Xабермас дает философско-историческое, социально-философское и социокультурное истолкование и обоснование постулированного им разрыва "труда" и "интеракции". В исследованиях конца 70-х - начала 80-х гг., и особенно в двухтомной "Теории коммуникативного действия", в которой Xабермас пытается "встроить" свою концепцию в процесс эволюции западной теоретической социологии от Вебера и Дюркгейма до Парсонса, рассмотренная дихотомия выводится на еще более общий уровень анализа: она растворяется в антиномии неотчужденного "жизненного мира" и отчуждающей "системы" современного ("позднего") капитализма, "колонизирующего", по Xабермасу, эту жизненную основу межчеловеческой коммуникации, утверждая принцип "технической рациональности".

А теперь давайте более подобно остановимся на теории общества Хабермаса и его морализующе-нормативной концепции общественного мнения.

Заключение

Морализующе-нормативную концепцию общественного мнения Хабермаса можно наблюдать в России. Сравним, например новостные выпуски на канале ОРТ и скажем передачу «Неделя» на Рен ТВ. В первом случае информация только официальная. Ничего лишнего. Только то, что должен знать зритель. Более того сюжеты выстроены по принципу «Катастрофа-политика-другие малозначимые события». Во втором случае зритель может узнать информация «неофициальную». То, чего не было на государственных каналах. Таким образом соотнести одно с другим и получить более объективный взгляд на событие. Однако большинство смотрит центральные каналы. А значит, у них будет то мнение, которое навязанное им с экранов телевизора. И если среди них найдется тот, кто будет высказывать другую точку зрения, то его в лучшем случае проигнорируют, в худшем посчитают врагом (что мы можем наблюдать в советский период, когда инакомыслящих общество отвергало). Т.е общественное мнение это инструмент в руках власти и господствующих классов. Что собственно и является основной идеей концепции общественного мнения Хабермаса.

Список использованной литературы:

Кимелев Ю.А., Полякова Н.Л. Концепция общества Юргена Хабермаса./ М., 1995.

Фарман, И. П. Социально-культурные проекты Юргена Хабермаса. / Рос. акад. наук. Ин-т философии. - М.: ИФРАН, 1999

Ноэль-Нойман Э./ Общественное мнение: Открытие спирали молчания / М., 1996.

http :// www . slovopedia . com /

НОУ ВПО «Институт телевидения, бизнеса и дизайна»

Факультет телерадиожурналистики

Кафедра журналистики

Теория общества Юргена Хабермаса. Общественное мнение

Реферат

студентки 4 курса

Марии Петуховой

) - очень непохожие друг на друга мыслители, между которыми крайне мало точек соприкосновения. Объединение теорий этих мыслителей в одном параграфе позволяет уравновесить их позиции. Юрген Хабермас в своих трудах сожалеет, что в наше время сокращается пространство публичной сферы и человечество теряет доступ к истине. По мнению постмодернистов, истины нет и быть не может.

Постмодернизм - направление научной мысли, отрицающее возможность рационального познания и объяснения реальности. Наоборот, глобальные теории, объясняющие общественное устройство, или «великие сказания», как их называет Жан-Франсуа Лиотар, это попытки манипуляции общественным мнением, стремление повлиять на историческое развитие, направить его в ту сторону, которая подробно изложена в «великом сказании». Если все теории по своей сути манипуляции, то и истины быть не может. Даже если в обществе существует консолидированное мнение, что является истиной, это свидетельствует лишь о том, что в обществе сформировались дискурсы, которые выполняют функцию правды или истины для этого общества.

Постмодернисты имеют оригинальный взгляд на роль информации в современном обществе. По мнению постмодернистов, язык - это единственная реальность, с которой человек соприкасается в своей жизни. Экономика, политика, кино, история, социология, спорт - это не более чем формы существования языка, и познание этих сфер человеческой деятельности и научных дисциплин происходит посредством языка, то есть способа говорить об этих сферах и дисциплинах.

О роли информации в современном обществе больше всего писали такие мыслители постмодернистского направления, как Лиотар и Бодрийяр. Жан-Франсуа Лиотар отмечает, что производство информации в наше время происходит только в том случае, если она востребована и полезна. Таким образом, информация и знание являются таким же товаром, как автомобиль или сигара. Лиотар для обозначения полезности и эффективности информации использует термин «перфор- мативность».

Меняется отношение человека к знанию и информации. Если раньше человек стремился к знанию ради объяснения мира, его познания, определения своего места в мироздании, то гражданин постсовременности (так постмодернисты называют текущую стадию общественного развития) рассматривает, насколько ему выгодно получение тех или иных знаний и сколько времени он может потратить на пополнение багажа знаний, чтобы это не повредило его бизнесу, зарабатыванию денег. Если информация неперформативна, то она не представляет интереса для широких слоев населения и остается сферой интереса ученых, которые стремятся не к финансовой выгоде, а к поиску истины.

Бодрийяр рассматривает современную культуру как систему знаков. Отличие современного общества от общества индустриального и доин- дустриального заключается в том, что человек за один день воспринимает столько же знаков, сколько человек, живший в предшествующие эпохи, за всю жизнь. Знаки теряют функцию репрезентации, теперь они лишь симулируют реальность. За знаками не скрывается реальность, которую пытаются познать ученые, не принадлежащие к постмодернистскому направлению, то есть знаки перестают быть аутентичными. Это происходит из-за информационной насыщенности нашей жизни. Например, простой ужин с деловым партнером в ресторане предполагает восприятие человеком множества знаков. Одежда, внешний вид, фигура собеседника, еда, которую он заказывает, дизайн, статус, кухня ресторана, который вы выбрали для совместного проведения времени, это все знаки. А если в этот список добавить те знаки, которые вы воспринимаете в процессе вербального общения с собеседником, то становится понятно, почему знаки теряют свою аутентичность.

Телевизионные новости, по мнению Бодрийяра, вовсе не рассказывают о том, что происходит в мире. Они предлагают телезрителю версию событий. То, что мы увидим вечером по телевизору, в большей степени зависит от настроения и политической позиции журналистов, их связей с ньюсмейкерами новостей, чем от того, что произошло в мире в течение дня. Сама идея отбора новостей для выпуска последних известий предусматривает, что журналисты лишь симулируют реальность. Ведь за пределами выпуска остаются новости, без которых картина мира остается неполной. И нет никаких оснований доверять чутью журналиста, его умению отделять зерна от плевел.

По мнению Бодрийяра, люди нашего времени смотрят новости вовсе не для того, чтобы узнать, что происходит в мире. Они просто получают удовольствие в процессе просмотра, и их мало интересует аутентичность знаков новостей. Это касается и восприятия человеком рекламы: она либо нравится телезрителю и доставляет ему удовольствие, либо не нравится, и он переключает канал, нажимая на кнопку пульта. Телезритель лишь делает вид, что его интересует смысл сообщения, которое передает реклама. На самом деле он отлично знает, что знаки неаутентичны, и не считает, что потеря знаками смысла является сколько-нибудь значимой проблемой.

Бодрийяр вводит в научный оборот понятие «симулякр» - копию, которая не имеет оригинала. Знак теряет связь со своим референтом, начинает самостоятельное существование, обретает статус единственной и самодостаточной реальности. Бодрийяр считает, что существует три порядка симулякра: подделка, производство и симуляция. Подделка - это копия реально существующего объекта, обладающего ценностью. В качестве примера можно привести создание художником- любителем копии картины Казимира Малевича «Черный квадрат». Производство предусматривает тиражирование образа ради получения финансовой выгоды. Картина Малевича производится на конвейере, и открытка с «черным квадратом» оказывается на прилавках магазинов. Симуляция уже не имеет связи со своим прообразом, заменяет реальность.

Идея симулякра заключается в том, что он гипертрофирует все вокруг: война становится более кровавой, а терроризм куда более жестоким, чем они есть на самом деле. Теория «симулякра» стала известна массовой аудитории, когда Бодрийяр заявил, что война 1991 года в Персидском заливе - это симулякр. По мнению Бодрийяра, никакой войны в действительности не было. «Буря в пустыне» - это имевшее высокие рейтинги новое телевизионное шоу, которое показали по CNN. Возможности компьютерной графики позволяют реалистично симулировать военные действия. И если в режиссерском кресле окажется талантливый режиссер, умеющий работать со спецэффектами, например Стивен Спилберг, можно создать интересное телевизионное шоу «Война в Персидском заливе».

Доказательством того, что война в Персидском заливе могла быть симулякром, является развитие нового направления в киноискусстве - «fakumentary», то есть поддельного документального кино, когда кадры из архива монтируются с постановочными кадрами. Фильм «Первые на Луне» рассказывает о высадке советских космонавтов на Луну, о победе СССР в космическом противостоянии двух сверхдержав. Причем фильм сделан настолько качественно, что не читавший учебник истории школьник обязательно поверит тому, что происходит на экране.

Юрген Хабермас - мыслитель классического склада. Он полагает, что познание действительности возможно. Однако в современном обществе деятельность специалистов по работе с общественным мнением, использующих различные коммуникативные технологии и превращающих политическую жизнь в красочное телевизионное шоу, сокращает пространство публичной сферы.

Публичная сфера - это пространство для открытой общественной дискуссии, участники которой стремятся найти рациональное решение проблемы, а не отстаивают свои или чужие интересы. Публичная сфера возникла в западном обществе в тот момент, когда буржуазия начала набирать силу и попыталась стать независимой от государства. Свободная пресса и политические дебаты использовались буржуазией для того, чтобы публично огласить свою позицию и силой собственной аргументации победить своего оппонента в дебатах. Пространство публичной сферы периодически сокращалось или, наоборот, расширялось. Однако именно сейчас публичная сфера, по мнению Хабермаса, находится на грани исчезновения. Медиакорпорации и агентства по связям с общественностью, формирующие сообщения, которые распространяются по медиаканалам, воспринимают публичную сферу как анахронизм, пережиток прошлого. Главная цель медиакорпораций - получение прибыли, благодаря трансляции рекламных сообщений на большую аудиторию.

Юрген Хабермас соглашается с тезисом, который выдвинули постмодернистские мыслители: современный мир - это система знаков. Но он отрицает безусловную неаутентичность знака. По мнению Хабермаса, в информационном обществе знаки должны служить людям, способствовать совершенствованию демократического общества, и задача ученых разоблачить искаженную картину мира, создаваемую СМИ, объяснить человечеству необходимость рационально обсуждать возникающие в обществе проблемы, публично дискутировать на важные темы, восстановить публичную сферу в ее прежних пределах. Каждый желающий должен иметь доступ к первичной информации, а не получать информацию в искаженном виде уже после ее обработки журналистами и специалистами по связям с общественностью.

Один из главных недостатков теории публичной сферы Юргена Хабермаса заключается в том, что исследователь с трудом доказывает, что публичная сфера существовала и раньше, до наступления информационного общества. В работе Хабермаса скорее описана идеальная модель публичной сферы, которой по сути никогда не существовало и которая, по мысли Хабермаса, может сформироваться в будущем.

См. Лиотар Ж-Ф. Состояние постмодерна. М. ; СПб., 1998; Лиотар Ж-Ф. Феноменология. СПб., 2001.

Реферат

«Процесс коммуникации по Ю. Хабермасу»

1. Введение

2. Биография Хабермаса

3. Социальная коммуникация

4. Практика, этика и мораль в теории коммуникационного действия

5. Типы коммуникационного действия

6. Речевые акты

7. Концепт речевого действия. Язык – основа коммуникации

8. Теория аргументации

9. Понятие дискурса

10. Идеальная ситуация речи. Понятие подлинного консенсуса

Введение

Социальные теории XX века характеризуются переходом от одной парадигмы развития общества к другой. Начавшаяся примерно в середине нашего века смена социальных парадигм - парадигмы, основанной на монизме, противостоянии и строгой системности взглядов и принципов, на другую, основанную на плюрализме, соглашении, сочетании разных точек зрения, признании маргинальности, на интерпретации разнообразного теоретико-практического наследия,- отнюдь не всегда сопровождается их наименованием. Переход этот приобретает все большую значимость не только в политике, но и в науке. В частности, идея консенсуса, находящаяся в зачаточном состоянии в герменевтических теориях, нашла отклик у представителей других ориентации.

Сложные процессы в мировой политике и в экономике ставят новые вопросы перед социальными исследователями. Среди них заметное место занимает известный немецкий социальный философ Ю. Хабермас. Главное внимание Хабермас уделяет анализу процессов переходности и способам преодоления сопутствующих им конфликтов. Его концепция способна послужить методологической предпосылкой для продуктивного обсуждения сегодняшней ситуации постсоциалистических странах, где имеют место конфликтные ситуации, связанные с переходным периодом их развития, со столкновением различных интересов и сил.

Хабермас - один из немногих современных мыслителей, убежденных в возможности достижения рационального общественного согласия на основе rap- моничного соединения свободы и общественного блага. Уже в «Теории ком- муникативного действия» им отрефлектированы и проинтерпретированы почти все основные направления и идеи социальной мысли начиная с конца ХГХ века, относящиеся к проблеме общественного согласия. Цель этой рефлексии - представить и обосновать новую парадигму, которая перспективна для развития современного социального знания. В этой связи он выдвигает на первый план проблему достижения консенсуса на основе понимания. Ее решение начинается, Хабермасом в теории коммуникативного действия, в которой он развивает принятую в герменевтике концепцию понимания как предпосылку общественного согласия (договора, консенсуса) и разрабатывает новый категориальный аппарат.

С точки зрения Хабермаса, языковая коммуникация возникает через взаимное признание притязаний на значимость различного рода, выдвигаемых участниками, которые в случае необходимости могут быть предметом дискурсивной аргументации. Особенное значение, согласно Хабермасу, дискурсивные формы приобретают в условиях фундаментальных различий в убеждениях и ценностях субъектов, анализ которых является одной из основных задач теории коммуникативного действия. Рассматривая речевое общение как медиум социокультурной жизни, Хабермас убежден в том, что именно в коммуникативном действии, ориентированном на понимание и взаимное признание притязаний на значимость язык находит то применение, для которого он фундаментально предназначен. Хабермас всегда подчеркивал практическую социальную направленность своей теории коммуникативного действия. Ее назначение он видел в устранении коммуникативных барьеров и уничтожении псевдокоммуникаций, что должно служить средством духовного совершествования человечества и вместе с тем изменения социального жизненного мира.

Идеи, выдвинутые Хабермасом, одним из наиболее выдающихся представителей коммуникативно-прагматической ориентации в современной философии, приобретают особую актуальность в настоящее время, когда одной из глобальных проблем, порожденных развитием цивилизации в XX столетии, становится проблема взаимопонимания между людьми, преодоление отчуждения в сфере межличностной коммуникации, установления диалога различных культур, философских школ и направлений. Поэтому представляется, что рефлексия относительно условий возможности языкового понимания в коммуникативном сообществе и в будущем будет одним из приоритетных направлений в философии языка.

Биография Хабермаса

Хабермас, Юрген (Habermas, Jürgen), немецкий философ, крупнейший представитель Франкфуртской школы. Родился в Дюссельдорфе 18 июня 1929. Изучал философию, историю и психологию в университетах Гёттингена, Цюриха и Бонна. В 1954 защитил под руководством Э.Ротхакера докторскую диссертацию о философии Шеллинга. С 1956 по 1959 - ассистент в Институте социальных исследований во Франкфурте-на-Майне, а в 1980-1983 - директор этого института. С 1964 по 1971 (и с 1983) - профессор философии и социологии Франкфуртского университета. С 1971 по 1980 - директор Института Макса Планка (в Штарнберге).

В центре философских размышлений Хабермаса - понятие коммуникативного разума. Первым шагом в развитии этого понятия была книга Познание и интерес (Erkenntnis und Interesse , 1968). В этой работе Хабермас ищет модель критического диалога, с помощью которой надеется заново осмыслить притязания трансцендентальной философии, увязав последнюю с инструментарием социальных наук. «Сознание», выступавшее в традиционной европейской онтологии в качестве верховного судьи, лишается теперь своих прерогатив, и его место занимает универсальное коммуникативное сообщество. При этом сама коммуникация не выступает в качестве высшей и последней инстанции, поскольку ее результаты находятся в зависимости от общественных условий и на них может сказываться влияние отношений господства и подчинения. Поэтому критике надлежит еще раз проанализировать общество, чтобы отличить свободную коммуникацию от коммуникации, находящейся под воздействием отношений господства - подчинения. В этом контексте образцами для Хабермаса выступают Маркс и Фрейд, сделавшие принципиально важный шаг на пути критического обновления понятия разума. Новое понятие разума критично (но связано с критикой общества, а не только с «критикой разума», как у Канта) и имеет всеобщий характер (будучи нормой процедур, выполняемых потенциально универсальным коммуникативным сообществом, а не актуальной очевидностью всеобщего акта «я мыслю», как у Декарта или Канта).

Начиная с 1971 (а именно с выходом небольшой работы «Предварительные размышления по теории коммуникативной компетенции» ) Хабермас стремится связать коммуникативное понятие разума с «лингвистическим поворотом», совершенным англо-американской аналитической философией. Обращаясь к соответствующим исследованиям К.-О.Апеля (и в тесном сотрудничестве с ним), Хабермас приходит к разработке понятия разума, опирающегося на теорию языковых актов. Эта теория обстоятельно излагается в двухтомном труде «Теория коммуникативного действия » (1981).

Своеобразие философской теории Хабермаса заключается в том, что он связал понятие разума с эмпирической теорией социальной эволюции, разработанной Марксом, Вебером и Парсонсом. Он сосредоточивает усилия на разработке постметафизического «философского проекта». Это означает, что философское понятие разума не является независимым от эмпирических наблюдений и должно постоянно подтверждать себя в диалоге с конкретными научными дисциплинами, отражающими факт функциональной дифференциации общества. Диалог философии с частными науками Хабермас иллюстрирует то на примере психоанализа («Познание и интерес») , то на примере теории социальной эволюции («К реконструкции исторического материализма» , 1976), то на примере теории общества («Теория коммуникативного действия») , то на примере теории права («Фактичность и значимость» , 1992). Теория познания возможна лишь в качестве теории общества - мысль, проходящая через все творчество Хабермаса. В противовес Марксу Хабермас четко различает философию истории и теорию общественной эволюции (сближаясь в этом пункте с Ж.Пиаже, Т.Парсонсом и Н.Луманом).

Также Хабермас с самого начала стремился дополнить теорией демократии. Благодаря этому дополнению Франкфуртская школа была выведена из тупика негативизма и получила мощный импульс для дальнейшего развития. Осмысляя структурную трансформацию, переживаемую обществом, Хабермас еще в начале 1960-х годов выдвинул понятие, которое в конце того же десятилетия сделалось ключевым для целого поколения революционной студенческой молодежи. Это понятие - публичность, общественность (Öffentlichkeit). Другую важную тему хабермасовских исследований образует взаимосвязь права и демократии. Эта тема обсуждается Хабермасом в его книге «Фактичность и значимость », где развитое в предыдущих работах коммуникативное понятие разума применяется к классической теории суверенитета.

Формулировки и понятия Хабермаса оказали заметное влияние на современную мысль. Выдвинутые им в 1960-е годы понятия эмансипации, теоретико-познавательного интереса, коммуникации, дискурса в 1970-е годы были развиты в концепции «кризиса легитимности позднего капитализма», а в 1980-е годы дополнены терминами и афоризмами, получившими распространение в языке не только ученых, но и широкой публики («колонизация жизненного мира», «новая непрозрачность» и др.).

Социальная коммуникация

Проблемам социальной коммуникации Ю.Хабермас[i] посвятил специальные сочинения «Коммуникация и эволюция общества», «Теория коммуникативных действий» и «Знание и интересы».

Ю.Хабермас развил свою концепцию на основе ряда положений своего предшественника в немецкой философии – К.Ясперса, утверждавшего, что истина – это коммуникация, и, стало быть, истинная коммуникация – это коммуникация по поводу поиска истины. Ю.Хабермас считает коммуникацию истинной, личностно освоенной социальностью. Но таковой она становится не сразу, а лишь по мере того, как начинает обеспечивать людям возможность совершенно свободного и беспристрастного обсуждения высших ценностей. Последние исторически изменяются, и поэтому требуют постоянного спора о себе. Исходя из этого, у Ю.Хабермаса сама теория познания предстает как коммуникативный процесс, как коммуникация.1

Коммуникативными действиями называются такие соц иальные действия, целью которых является свободное соглашение участников для достижения совместных результатов в определенной ситуации.

Именно в ориентации на нахождение взаимопонимания между разными социальными субъектами, а не в ориентированности на успех видел Хабермас принципиальное отличие коммуникативного действия от всех прочих видов социального действия. Подлинное коммуникативное действие отличается от всех прочих тем, что оно выступает механизмом сохранения или обновления консенсуса как основного фактора солидарности и стабильности общества.

Ю. Хабермас, включая положения теории речевых актов в социологическую теорию, говорит о теории коммуникативного действия как о теории общества, стремящейся выявить свои критические масштабы. Это означает, что социальные процессы (процессы интеграции, социализации, институциализации) с необходимостью протекают в проинтерпретированной культурно-коммуникативной сфере. Каждое действие индивида в обществе сопровождается сопоставлением возникающих смыслов и смыслов, уже зафиксированных в культуре. Коммуникация представляет собой смысловое воссоздание общества. Семантическое структурирование социальной системы обеспечивает необходимую связность, а через нее и целостность общества.

Сутью коммуникации является взаимопонимание, которое помимо установки на согласие говорящих и взаимного отказа от субъективизма, включает еще и общность жизненного мира.

Жизненный мир (Lebenswelt) – это организованный и передаваемый от поколения к поколению посредством культурных традиций запас знания, сосредоточенного в культуре и, прежде всего, в языке. Этот запас знания составляет основание жизненного опыта индивида

Хабермас следующим образом характеризует жизненный мир: во-первых, жизненный мир несомненно наличествует у говорящего; во-вторых жизненный мир – общий. Он непосредственен и существует в качестве постоянного фона. Общность жизненного мира предшествует любому разногласию. В отличие от знания она не может быть отвергнута опытом, в крайнем случае – шоковым образом разрушена. В-третьих, жизненный мир образует среду, контекст, за который невозможно выйти.

Жизненный мир в целом сводится к культуре, а сами культурные образцы выступают как ресурсы практики взаимопонимания.

В процессе коммуникации (коммуникативного действия) производится и воспроизводится культура (знания), коммуникация способствует социальной интеграции (легитимному порядку) и образованию личностной идентичности.

Важное место в теории Хабермасазанимает анализ современного общества, отличительной особенностью которого, по мысли самого ученого, является рационализация коммуникативного поведения людей. Рационализация «жизненного мира» кроме положительных последствий имеет и отрицательные: чрезмерная рационализация может приводить к искаженным коммуникациям, зарождаются и развиваются системы экономического и политического действия, которые, выделяясь из «жизненного мира», начинают управлять им извне.

Анализируя жизнь современного общества Хабермас вводит понятия «труд» и «интеракция», (процесс взаимного влияния индивидов друг на друга, их взаимодействие) раскрывает их взаимодействие и показывает значение в самовоспроизводстве человеческого общества.
Сферы труда и интеракции различаются в идеальной модели Хабермаса как сфера блага и сфера негативной свободы (свободы от чего-то). Преследуя свои цели в труде, человек озабочен достижением блага. Стремясь же достичь понимания в коммуникационном взаимодействии, он свободен от этой заботы. Модель чистого коммуникативного действия - это «идеальная языковая ситуация».

Язык, по Хабермасу, занимает центральное место, поскольку в качестве средства коммуникации он позволяет проверить правильность утверждений в ходе аргументации, поиска истины и достичь на этой основе понимания. Только рефлексия коммуникации, т. е. нахождение ее философских оснований, открывает истину, относительно содержания которой и может быть достигнуто понимание. Язык всегда является инструментом понимания между субъектами, однако реальное взаимодействие людей в обществе протекает нередко по-иному, чем оно описывается в идеальной языковой ситуации. Реальность социума неразрывно связана с фактором власти и с политической ситуацией, в которой процесс интеракции осуществляется в виде «безнасильственного насилия». Хабермас называет это «разрушенной коммуникацией», которая есть по существу отказ от достижения коммуникационного согласия.

Философ признает науку одним из важнейших факторов, рационализирующих коммуникацию. В рамках научной теории осуществляется поиск основных закономерностей и определений, позволяющих выявлять причинно-следственные связи в обществе и осуществлять прогнозы. Теория консенсуса Хабермаса имеет рациональный и, более того, сциентистский характер: в акте коммуникации открывается истина, которая и лежит в основе понимания. Тем самым коммуникационная теория, выступает и как социальная модель общества. Согласие в обществе достижимо не только потому, что истина может быть найдена, но и потому, что при этом, по Хабермасу, предполагается реализация определенной модели общества западного типа, обеспечивающая некоторый нормальный ход и уровень жизни тем, кто согласен с его установлениями.

Хабермас исходит из посылки, что главная задача наук состоит в раскрытии основополагающего (конституирующего) интереса. Этот интерес связан либо с характеристиками и целями конкретных индивидов, Iлибо с традицией. Само существование подобного интереса свидетельствует о стабильности общества, об отсутствии в нем болезненных процессов перехода из одного состояния в другое и сопутствующих этому конфликтов. Поэтому понимание закономерностей и является, соответственно, легитимированной целью эмпирико-аналитических наук во имя сохранения общественной стабильности. В отличие от этого историко-герменевтические науки заняты поиском смысла. Подобная задача возникает, когда конституирующий интерес неясен, цели деятельности стоят под вопросом, ситуация не стабильна, конфликт возможен или уже существует.

Оба вида познания конституирующего интереса - эмпирико-аналитическое и историко-герменевтическое - определены жизненной необходимостью и не являются произвольной целью научной деятельности. Человеческий род сохраняет свое существование в процессе общественного труда и самоутверждения (не редко с помощью насилия). Эти аспекты его жизнедеятельности исследуются инструментальным знанием эмпирико-аналитических наук. Но человеческий род сохраняет свое существование и посредством речевой коммуникации. Для этого применяются коммуникативные знания, которые являются результатом развития историко-герменевти ческих наук. Хабермас строит теорию консенсуса, показывающую, как овладеть коммуникативной этикой, этикой стремления к истине, категорические императивы которой формируются в языке.

Еще один аспект консенсуса: его целью является не постижение истины, а достижение взаимопонимания. Социальная деятельность - это в первую очередь деятельность субъектов, понимающих друг друга, и поэтому основную роль в социальных проблемах играет язык как особый инструмент и осуществляющийся |на его основе речевой акт. Парадигма рациональной философии М. Вебера и Т. Парсонса в работах Хабермаса была заменена новой парадигмой философии языка, интерсубъективного понимания или коммуникации4. Индивид сперва должен уметь стать на точку зрения другого, принять ее.

Вместе с языком, по мнению Хабермаса, зарождаются ориентированные на взаимопонимание действия, и сам язык всегда предполагает возможность взаимосогласованных действий. В своих исследованиях он подчеркивает, что такие действия смогут реализоваться, если функционирует принцип согласования, что, в свою очередь, зависит от адекватного употребления речи. Следовательно, ориентированное на взаимопонимание употребление языка представляет из себя одно из важнейших проявлений социального общежития, его динамики.

Взгляды Хабермаса существенно отличаются от концепций других исследова- тел ей, пытающихся найти основы консенсуса, например от Э. Дюркгейма, для которого решающими в достижении общественной солидарности являются ритуальная практика, а не действия, ориентированные на согласование.

Совместная жизнь требует даже от простейших систем взаимодействия, постоянного взаимного приспособления и совершенствования кооперации. Последняя может быть достигнута посредством либо строгой организации, которая гарантируется лишь при узурпировании власти отдельными личностями, либо вследствие учреждения общественного договора для урегулирования отношений между людьми. Этот договор может быть достигнут только при согласовании принципов индивидуальной свободы и общественного блага.

Ряд вопросов, возникающих в рамках коммуникативной этики Хабермаса, разъяснен в его последних работах, в частности в лекциях, прочитанных им в Москве в апреле 1989 года. Коммуникативная теория уточняется здесь, в частности посредством разграничения трех сфер: практики, этики и морали.

Практика, этика и мораль в теории коммуникационного действия

В теории коммуникативного действия свобода и благо переплетены на каждом этапе. Первоначальное разделение труда как сферы интересов (блага) и интеракции как сферы свободы затем уступает место их диалектическому переплетению. Прагматически ориентированное действие нуждается в свободе, чтобы выбрать должные (хорошие) средства для достижения цели. Коммуникативное действие предполагает наличие представления о благе для достижения понимания. Понятие же «благо» не дано человеку, лишенному рациональности. Оно может быть сформировано и обосновано на пути как рационализации собственных ожиданий, так и с помощью рационализированной интерпретации социума.

Идею рационализации в области действий, ориентированных на согласование, Хабермас воспринял из веберовского анализа протестантской этики и ее связи со становлением капитализма. Однако в отличие от Вебера он интерпретирует процесс рационализации как результат коммуникативного, а не целерационального действия. Легитимация через действие может совершиться, исходя не из традиции, а из принципа свободного согласования, рационального консенсуса, а также из основного принципа коммуникативного действия - понимания. Сфера практики затрагивает ситуацию, когда человек преследует свои интересы, не ставя вопроса об основаниях собственной деятельности.

Завершение коммуникативного действия - сфера этических норм, утверждающих горизонт ценностных предпочтений человека. Здесь существенно важно не столько то, какие цели ему надлежит достичь, сколько, кем бы он хотел стать. Подобный вопрос возникает тогда, когда цели не ясны, представления о собственном благе утрачены и свобода не только не дает ориентиров деятельности, а, напротив, затрудняет поиск таковых.

Введя и обосновав различения практической, этической и моральной сфер, Хабермас, по существу, открывает теоретические пути для нахождения консенсуса икомпромисса. Исходя из его концепции, можно сделать следующи вывод: консенсус - полное согласие в точном смысле этого слова - невозможен. Он возможен только как деятельность на основе признанных всеми общих правил. Согласие относительно этих правил может быть полным. Консенсус может реализоваться в практической деятельности и приводить к достижению компромисса. Под компромиссом мы понимаем способность жертвовать частью собственных интересов ради максимизации общего блага. Подобная способность заложена как в сфере практического действия, так и в сфере коммуникаций. Однако она реализуется не в сфере этики и права, а в области морали - в установлении общего горизонта жизни не только для меня, но и для других.

В практической сфере преследование собственных интересов и целей каждым из людей основано на консенсусе - признании правила, в соответствии с которым каждый имеет право поступать аналогичным образом. Однако этого правила самого по себе недостаточно для того, чтобы устранить возможность конфликта, поскольку интересы людей сталкиваются. Чтобы избежать этого столкновения, приходится жертвовать частью интересов. Например, производитель, загрязняющий среду в процессе производства, понимая, что другие производители могут вносить свой «вклад» в ухудшение экологии, вынужден считаться с общим интересом сохранить чистоту окружающей среды, поскольку в конечном итоге он сам тоже в ней нуждается. Даже если бы его производство было единственным источником загрязнения, он не мог бы позволить себе загрязнить ее настолько, чтобы жить в ней стало невозможно. Поэтому он обязан пожертвовать частью своих интересов, касающихся прибыли, ради экологических интересов. Это уже компромисс.

Если в сфере этики человек стремится быть бескомпромиссным, т. е. строить образ должного на основе идеала, своих представлений о себе самом, то в сфере морали (где нормы общие) он склонен к консенсусу и к компромиссу так же, как в практической сфере. Способность воли к спонтанному действию (свободе) ограничена стремлением индивида реализовать себя, не закрывая возможности такой реализации для других, а в случае возникновения столкновений интересов и целей (конфликтных ситуаций) не дать им возможности перерасти в разрушительные и в конечном итоге губительные для общества конфликты.

Таким образом, теория консенсуса Хабермаса вводит новые толкования понятия консенсуса, компромисса и т. д., создает поле их дальнейшей теоретической разработки. Хотя она не является универсальной и приемлемой в России в чистом виде, но многие ее положения и принципы полезны для объяснения проблем сегодняшнего переходного этапа развития, для обоснования конкретных путей и механизмов смягчения конфликтности российского общества.

Типы коммуникативного действия

Центром усилий Хабермаса стало противопоставление инструментального и коммуникативного действия. Чисто инструментальное действие отвечает такому подходу к человеческому действию, когда предметные, инструментальные, прагматические критерии выдвигаются на первый план, а социальные контекст и координаты как бы выносятся за скобки. Воплощением инструментального действия Хабермас считает сферу труда. Это действие упорядочивается согласно правилам, которые основываются на эмпирическом знании. При совершении инструментального действия реализуются - в соответствии с критериями эффективности, контроля над действительностью - определенные цели, осуществляются предсказания, касающиеся последствий данного действия. Под коммуникативным действием Хабермас уже в работах 60-х годов, а также в упомянутом двухтомнике, понимает такое взаимодействие, по крайней мере, двух индивидов, которое упорядочивается согласно нормам, принимаемым за обязательные. В коммуникативном действии, как и прежде, акцентировалась нацеленность «актеров», действующих лиц, прежде всего и именно на взаимопонимание, поиски консенсуса, преодоление разногласий.

Если инструментальное действие ориентировано на успех, то коммуникативное действие - на взаимопонимание действующих индивидов, их консенсус. Это согласие относительно ситуации и ожидаемых следствий основано, скорее, на убеждении, чем на принуждении. Оно предполагает координацию тех усилий людей, которые направлены именно на взаимопонимание. Соответственно Хабермас различает инструментальную и коммуникативную рациональности . Понятие инструментальной рациональности заимствуется у Макса Вебера. Учение Макса Вебера вообще является одним из главных теоретических источников учения Хабермаса. Следует отметить, что при этом (опирающаяся на обновленную интерпретацию Вебера) типология действия Хабермаса испытала заметную трансформацию. Так, в работах 60-х годов главной парой понятий были для Хабермаса названные инструментальный и коммуникативный типы действия. Впоследствии он, пользуясь уже несколько иными критериями различения, выделил следующие типы:

· нормативно-регулируемые, драматургические действия, связанные с самопрезентацией (действия соотнесены с двумя мирами, соответственно с социальным и объективным миром или с социальным и субъективным миром)

В современном обществе действие, ориентированное на понимание (коммуникативное действие), занимает господствующее положение, преобладая над действиями, ориентированными на достижение цели, следование нормам, преднамеренную экспрессию. Люди (индивиды) проживают в трех взаимопересекающихся мирах:

Во-первых, в объективном мире, где имеют место деловые отношения;

Во-вторых, в социальном мире - мире нормативных и оценочных отношений;

В-третьих, в субъективном мире, который образуют человеческие чувства, переживания, надежды, размышления и т. п.

Соответственно, к объективному миру отношение индивидов Хабермас характеризует как деловое, к социальному миру – как нормативное, к субъективному миру – как экспрессивное. Отношение ко всем трем мирам индивиды выражают посредством языка (хотя коммуникативное действие не обязательно сводится к речевым актам). Языковое оформление индивидуального отношения в первом случае ориентировано на истину, во втором случае – на норму, а в третьем случае – на правду. Соответственно рассматривает Хабермас три «ценностные сферы»: сферу науки, где имеют место человеческие притязания на истину; сферу морали и права, где наблюдаются человеческие притязания на верность моральным и правовым нормам; и сферу искусства, где встречаются притязания на правду (правдивость, по Хабермасу, есть аутентичное выражение субъективных переживаний).

Существенным отличием концепции Хабермаса является то, что в нее органически включаются и синтезируются: - отношение действующего лица к миру - отношение его к другим людям, в частности, такой важный фактор как процессы «говорения», речи, высказывания тех или иных языковых предложений и выслушивания контрагентов действия. А отсюда Хабермас делает вывод: понятие коммуникативного действия требует, чтобы действующие лица были рассмотрены, как говорящие и слушающие субъекты, которые связаны какими-либо отношениями с «объективным, социальным или субъективным миром», а одновременно выдвигают определенные притязания на значимость того, о чем они говорят, думают, в чем они убеждены.

В речевых высказываниях по отношению к каждому из указанных выше миров есть свои модальности. истинно или ложно. правильное или неправильное правдоподобное или неправдоподобное. 1

Таким образом, на основе выстраиваемой логики высказываний и анализа действенности этой логики показывается форма захвата коммуникативными действиями всех миров. Вводя еще одно различение и соотнося ситуации и действия, социальное и несоциальное с ориентациями действия, т.е. соответственно с ориентацией на успех и на понимание , Хабермас последовательно различает простое инструментальное действие как действие, ориентированное на успех, которое строится в соответствии с техническими правилами и построено на определении меры воздействия на основе вмешательства во взаимосвязь обстоятельств и результатов и стратегическое действие, которое Хабермас определяет как степень воздействия, определяющего оцениваемое влияние на принимающего решение контригрока или противоигрока.

Если просто инструментальное действие может быть лишь дополнительно связано с социальными взаимодействиями, то стратегическое действие само исходно представляет собой социальное действие, потому что оно изначально предполагает рефлексивный учет действий контригрока. О коммуникативном действии мы говорим в том случае, когда план действий участников ситуации оказывается, связан не с эгоцентрическим вычислением успеха, а с актами, координирующими понимание.

Речевые акты

Первоначально Хабермас конструирует логически саму особенность коммуникативного действия. Хабермас делает это, используя различение локутивных, иллокутивных и перлокутивных актов. Различие между ними состоит в том, что:

Локутивные акты – это речевые высказывания, в которых просто нечто сообщается – локутивный акт выражает положение дел, он строится в отношении к используемым в ходе его осуществления языковым средствам. Локутивный акт изучается семантикой.

Перлокутивные акты – это речевые акты, при помощи которых говорящий нацелен на то, чтобы вызвать эффект у слушателя. Если он говорит нечто в данной ситуации, то из этого следует то-то. Посредством перлокутивных действий возникает интеграция речевых действий в структуру стратегических действий, т.е. осуществляется вмешательство и интервенция в мир, достигается эффект посредством того, что нечто делается через то, что говорится. Эффект уже есть на лицо, он описывается как состоявшееся извне. С этой точки зрения перлокутивные акты описываются и характеризуются в отношении к своим результатам, и их изучает риторика.

Особый вопрос возникает в отношении к так называемым иллокутивным актам. Иллокутивный акт – это действие, которое осуществляется, когда выражается некоторое положение дел, при этом происходит полагание модуса высказывания как признание, приказа, полагания, обещания, предупреждения, т.е. это как бы двойной акт, где в одном месте определяется сам характер этого полагания, а во второй части, за счет пропозициональной структуры, нечто сообщается. Иллокутивный акт может быть охарактеризован следующим образом – действие заключается в том, что что-то говорится. Иллокутивный акт рассматривается в отношении к манифестированной цели и рядом условий ее осуществления.

Иллокутивные акты принимаются с точки зрения понимания содержания высказывания, внутренних для речевых актов подтверждений и следующих взаимодействий, возможностей установить связь. Условием этого является принятие или ухватывание заложенного в речевом акте притязания на значимость. Это тоже очень важное различение Хабермаса, потому что он помимо значений выделяет значимость, которая должна быть схвачена оппонентом. Мы понимаем речевой акт, если знаем, что делает его приемлемым. Это связано с интерсубъективным признанием речевых намерений. Таким образом, мы имеем дело с несколько своеобразным метапониманием или рефлексивным пониманием.

Где же осуществляется коммуникативные действия, которые, с точки зрения Юргена Хабермаса, бывают институционально связаны и институционально не связаны? Они реализуются, прежде всего, в структуре жизненного мира, где два взаимодействующих, а возможно и больше, опосредованы при осуществлении коммуникативных действий культурой и языком. Свое взаимодействие они строят на отнесении высказываний к трем мирам: внешнему миру, состоящему из объективного факта, социального мира первого коммуниканта, социального мира второго коммуниканта и наконец внутреннего субъективных миров каждого из участников коммуникации.

Концепт речевого действия. Язык-основа коммуникации

Системообразующим элементом теории коммуникативного действия является концепт речевого действия, которое Хабермас определяет как “акт, посредством которого говорящий хочет договориться с другим относительно чего-либо”. Речь, исследованная с позиций теории речевых актов и с позиций феноменологической герменевтики, открывает, по мнению Хабермаса, доступ к трем ключевым проблемам философии: к “метатеоретической” проблеме рациональности вообще ; к “методологической” проблеме понимания смысла , затрагивающей внутренние отношения между значением и значимостью языкового выражения, рассмотрение которых позволяет выявить внутреннюю связь между концепцией “понимающей” социологии и герменевтикой; к “эмпирической” проблеме описания процессов модернизации общества под углом зрения рационализации культурной и общественной жизни. Тем самым устанавливаются отношения между языком и реальностью, языком, познанием, пониманием и интересом, языком, коммуникацией и социальным взаимодействием.

Особенность теории коммуникативного действия с точки зрения философии языка заключается в том, что язык встраивается в структуру действия как такового и тем самым приобретает свое место в системе действий социальных. Язык интересует Хабермаса прежде всего со стороны прагматики как речевой акт, т.е. как действие, превращающее предложения языка в соразмерную контексту речи ситуацию. Тем самым в его концепции актуализируется представление о том, что центром языка является разговор. Исследовать язык в действии призвана универсальная (формальная) прагматика, основная задача которой состоит в том, чтобы “идентифицировать и воссоздать универсальные условия возможного взаимопонимания”. Соответственно, работы направлена на реконструкцию философской герменевтики Хабермаса, концентрирующейся на процессах понимания и взаимопонимания, в связи, с чем в центр рассмотрения выдвинуты такие понятия, как речевое действие , коммуникативная рациональность , консенсус , а также проблематика взаимодополнительности концепции коммуникативного действия и концепции жизненного мира . Системообразующим элементом теории коммуникативного действия является концепт речевого действия, которое Хабермас определяет как “акт, посредством которого говорящий хочет договориться с другим относительно чего-либо.

Взгляды Хабермаса на язык близки к представлению о нем как о системе объективного духа, т.е. как воздействующей на говорящего субъекта и формирующей его интерсубъективной силе, которая не противостоит ему при этом как нечто исключительно внешнее. Система языка делает возможными речевые действия, а последние, в свою очередь, репродуцируют язык и при этом незаметно и постоянно его изменяют. Таким образом, структура языка сохраняется и обновляется посредством практики взаимопонимания в обществе. Язык может быть понят как код или структура, которая имеет нормативный статус по отношению к речевым актам. Структура не создается в речевом акте, а дает ему возможность состояться, но сама она существует лишь потому, что постоянно обновляется в практике речи. Утверждается, что смысл сказанного коренится в разговоре и создается в процессе направленной на понимание коммуникации. Поскольку коммуникация протекает одновременно на предметном и на интерсубъективном уровнях, то для адекватного понимания ее смысла требуется, чтобы предмет речи также был определен на обоих уровнях.

Участник коммуникации ориентирован в своих речевых действиях на взаимопонимание (и, следовательно, заключение соглашения относительно предмета речи) при условии, что он, используя понятные (грамматически правильно построенные) предложения, приемлемым для других способом выдвигает (и в свою очередь акцептирует) три значимые претензии: на истину - для содержания пропозиции; на правильность - для норм, которые в данном контексте оправдывают устанавливаемые в перформативной части высказывания интерперсональные отношения; на правдивость - для выражаемых намерений. Несмотря на то, что в зависимости от ситуации те или иные претензии могут оказываться приоритетными, в каждом речевом выражении присутствует (имплицитно или эксплицитно) весь их спектр. Как подчеркивает Хабермас, рассматриваемые значимые претензии являются универсальными и должны предъявляться одновременно.

Универсальность значимых претензий, вплетенных в структуру речи, Хабермас связывает с ролью языка в конституировании понятия действительности. Он определяет язык как “медиум, с помощью которого говорящий и слушающий реализуют свои действия по разграничению”. Посредством языка человек разграничивает “внешнюю природу”, “общество”, “внутреннюю природу” и “язык”. Те функции языка, которые Хабермас называет “разграничивающими действиями”, легко обнаруживают соответствие сформулированному В. фон Гумбольдтом понятию его “мирооткрывающей функции”, неразрывно связанной с его систематизирующей ролью. Открывающийся в языке мир действителен, и своей действительностью он обязан конституирующей функции языка

Теория аргументации

Теория аргументации, тематизирующая обоснованность значимых претензий, содержащихся в речевых актах, под углом зрения возможности их признания, дополняет теорию речевых актов. Тем самым в теории коммуникативного действия устанавливается внутренняя связь между значением высказывания, составляющего речевой акт, значимостью выдвигаемых в нем претензий и их обоснованием. Доводы, которые говорящий может привести для обоснования возможной истинности некоторого предложения, оказываются конститутивными для его значимости. Благодаря этому значение предложения и его истина связаны друг с другом посредством потенциального обоснования т.е. аргументации.

Аргументация как способ выявления разумного потенциала речи находится в тесной связи с понятием коммуникативного разума. Интерпретируя коммуникативный разум как процедуру выработки консенсуса относительно понимания происходящих в мире процессов (событий), Хабермас рассматривает аргументацию как единственно легитимный (с точки зрения разрабатываемой им теории) механизм его достижения. Уже повседневная практика коммуникации свидетельствует об опыте аргументации как средстве согласования коммуникативных действий в случаях, когда традиционные институты больше не могут обеспечить общественное согласие, но при этом еще избегается применение силы для восстановления нарушенного согласия. Аргументация лежит, таким образом, в основе понятия о коммуникативной рациональности как способе поведения людей, который в рамках жизненного мира направлен на установление, поддержание и обновление консенсуса, основывающегося на признании принципиально подвергаемых критике значимых претензий, предъявляемых в речевых действиях. Возможность признания этих значимых претензий обусловливается тем, что они, будучи проблематизированными, могут быть обоснованы. Таким образом, уже сам речевой акт указывает на прагматическую возможность аргументации. По своему характеру аргументация представляет собой “иной” способ продолжения коммуникативного действия. Хабермас полагает, что “коммуникативное действие в различных формах аргументации встречает рефлективные формы самого себя”.

Одной из форм аргументации является теоретический дискурс. Темой дискурса обычно являются выдвигаемые в речи универсальные претензии и обосновывающие их нормы. Им соответствуют специфические формы аргументации и типы аргументов. При когнитивном использовании языка говорящий берет на себя обязанность обоснования констативных речевых актов. В случае необходимости он, как правило, ссылается на источники опыта, из которых он черпает уверенность в истинности своих высказываний. Если же приведенное обоснование оказывается сомнительным, то предметом теоретического дискурса становится проблематизируемая претензия на истинность. При интерактивном использовании языка речевому акту имманентна обязанность его оправдания. Для подтверждения правильности необходимо указывать на нормативный контекст, дающий говорящему убеждение в его правоте. В случае, если непосредственное оправдание не снимает сомнение в правильности действия, можно перейти к практическому дискурсу, предметом которого, однако, будет не претензия речевого акта на правильность, а претензия на значимость обосновывающей его нормы. Экспликативный дискурс проблематизирует претензию на понятность, здесь средства взаимопонимания сами становятся предметом анализа. Данный тип дискурса связан с рефлексией о выразительных средствах языка и служит прояснению и уточнению смысла употребляемых выражений и правильности (например, грамматической) их построения.

В качестве особого “модуса коммуникации” Хабермас выделяет экспрессивное использование языка, которое он связывает с готовностью говорящего своими поступками подтвердить искренность сказанного. В отличие от трех предыдущих случаев, дискурсивное обоснование претензии на правдивость невозможно, она может быть лишь продемонстрирована. Если же непосредственное заверение говорящего в своей искренности подвергается сомнению, то ее можно перепроверить по последовательности его действий.

Понятие дискурса

Юрген Хабермас на основе анализа работ по аналитической философии, выделяет область, которая отличается от традиционных структур действия, т.е. так называемые коммуникативные действия, в рамках которых осуществляется достижение понимания между участниками ситуации. Хабермасу важно показать, что понимание, которое должно сложиться в ситуации – не предзадано и не запрограммировано, не осуществляется автоматически, поэтому ему нужно как бы затянуть сам процесс его строения и формирования.

Распространенное в современной философии понятие дискурса Хабермас тесно связывает именно с коммуникативным действием и поясняет его следующим образом. Дискурс - это как бы «приостановка» чисто внешних принуждений к действию, новое обдумывание и аргументирование субъектами действий их мотивов, намерений, ожиданий, т.е. собственно притязаний, их «проблематизация». Особое значение для Хабермаса имеет то, что дискурс по самому своему смыслу противоречит модели господства - принуждения, кроме «принуждения» к совершенной убеждающей аргументации. Противники теории коммуникативного действия Хабермаса неоднократно упрекали его в том, что он конструирует некую идеальную ситуацию направленного на консенсус, «убеждающего», ненасильственного действия и идеального же «мягкого», аргументирующего противодействия. Апеллируя и к жестокой человеческой истории, и к современной эпохе, не склоняющей к благодушию, критики настойчиво повторяют, что хабермасовская теория бесконечно далека от «иррациональной» реальности. Хабермас, впрочем, и не отрицает, что он (в духе Вебера) исследует «чистые», т.е. идеальные типы действия, и прежде всего тип коммуникативного действия. Вместе с тем он исходит из того, что выделенным и исследуемым им коммуникативному действию и коммуникативной рациональности соответствуют вполне реальные особенности, измерения, аспекты действий и взаимодействий индивидов в действительной истории. Ведь взаимопонимание, признание, аргументация, консенсус - не только понятия теории. Это неотъемлемые элементы взаимодействия людей. Хабермас различает ряд типов дискурсов:

· теоретический дискурс, который организуется на основе когнитивных и инструментальных механизмов,

· практический дискурс, который связан с морально-практическими полаганиями и опирается на определение правильности и норма действия,

· дискурс в форме эстетической критики, который является оценочно-эволютивной по своей природе и строится на основе соотнесения с ценностными стандартами,

· дискурс в форме терапевтической критики, основной характеристикой которого является выразительность, правдоподобность выражений,

· дискурс самовыражения и самообъяснения, который определяется достижением понятности того, что высказывается и основывается на правильности сформированности символических структур.

Различия трех миров (объективный, социальный, субъективный) важны для Хабермаса, чтобы последовательно разложить и сгруппировать разные типы действий:

· стратегическое действие (включает в себя инструментальное и «собственно стратегическое» действие. Ориентация на успех (или необходимость считаться с неуспехом), на использование средств, отвечающих поставленным целям, остались его общими опознавательными знаками)

· телеологические действия, т.е. связанные с целями (только с объективным миром)

· нормативно-регулируемые, драматургические действия, связанные с самопрезентацией (действия соотнесены с двумя мирами, соответственно с социальным и объективным миром или с социальным и субъективным миром,)

· действия, связанные с коммуникацией (действия при установлении понимания связаны с установлением отношений между всеми тремя мирами.)

В речевых высказываниях по отношению к каждому из этих трех миров есть свои модальности. По отношению к объективному миру делается вывод о том, что это суждение истинно или ложно. По отношению к социальному миру и системе социальных норм – что оно правильное или неправильное , и по отношению к субъективному миру, связанному с терапевтической презентацией – что оно правдоподобное или неправдоподобное.

Таким образом, на основе выстраиваемой логики высказываний и анализа действенности этой логики показывается форма захвата коммуникативными действиями всех миров.

Цель дискурса , так же как цель коммуникативного действия и аргументации, заключается в достижении соглашения относительно предмета коммуникации. Достигнутое соглашение можно охарактеризовать в терминах общности понимания, разделяемого знания, взаимного доверия и согласия друг с другом по поводу действующих норм. Базис для согласия дает, таким образом, признание четырех взаимосвязанных универсальных значимых претензий: на понимание, истину, правдивость и правильность. Это означает, что различные формы аргументации в силу своей потребности в дополнении друг другом образуют систему и внутренне указывают друг на друга. Данное обстоятельство является принципиальным для предлагаемой Хабермасом теории истины как консенсуса. Ее главный вывод заключается в том, что об истинности высказываний нельзя судить без учета вопроса о компетентности участников дискурса; а вопрос о компетенции невозможно решить без учета вопросов о правдивости выражений и правильности действий. Только принимая во внимание всю совокупность факторов, можно различить между подлинным и мнимым консенсусом.

Идея подлинного консенсуса требует от участников различать между бытием и кажимостью, сущностью и явлением, сущим и должным. Компетентность в отношении использования делает возможным отличать мир признанных воззрений (объективный мир) от субъективного мира голого мнения. Различению способствует переход языковой игры на метауровень, вводящий измерение ответственности говорящего за свои слова и их последствия. Это позволяет замечать различия между бытием и должным, между наблюдаемым поведением и правилами, которым следуют или которые нарушают. Эти три типа различений, взятые вместе, позволяют в конце концов отличить подлинный консенсус от мнимого в результате аргументативного дискурса.

Сущность предлагаемой Хабермасом интерпретации истины как консенсуса заключается, таким образом, в том, что истинность понимается не как предикат, который можно приписать некоему высказыванию, а как содержащаяся в нем претензия. Сомнение в правомерности претензии на истинность ставит под вопрос не семантику высказывания, а прагматическое значение выдвигающего ее речевого акта. Истина ставится, таким образом, в зависимость от аргументированности претендующего на нее высказывания.

Идеальная ситуация речи. Понятие подлинного консенсуса

Основная проблема при интерпретации истины как достигаемого в результате аргументации консенсуса заключается в том, что для различения подлинного и мнимого консенсуса нужен надежный критерий. В качестве такого критерия (а также критерия для выделения различных типов дискурса и соответствующих им типов речевых актов) Хабермас предлагает ввести “идеальную ситуацию речи”.

Идеальная ситуация речи характеризуется следующим. Во-первых, она не допускает никакого насилия - ни внешнего, ни насилия, которое вытекает из структуры самой коммуникации. Это означает, что прототипическим для нее является чистое коммуникативное действие. Единственный вид принуждения, который она допускает, это “ненасильственное” насилие лучшего аргумента, стимулирующее поиск убедительных и надежных способов обоснования выдвинутых утверждений. Истина, таким образом, связана не столько с логичностью/нелогичностью аргументов, сколько с прагматической модальностью их убедительности. Здесь важно также обратить внимание на устанавливаемую Хабермасом связь идеи истины с идеей свободы. В соответствии с этой идеей консенсус считается “рационально мотивированным” или “рационально обоснованным” только в том случае, если он достигнут в ходе “убедительной” аргументации.

Особый вес в деле поиска убедительных аргументов приобретает логика дискурса. Она должна предусматривать возможность возрастающего ужесточения условий аргументации, что означает, что не только правомерность вывода или выбор обосновывающих его данных может быть поставлен под сомнение, но и вся изначальная система допущений, в рамках которой описываются данные, формулируются гипотезы и законы. Иначе говоря, поскольку любое утверждение делается в рамках определенной системы языка, то в случае, если удается доказать ее неэффективность, она должна быть подвергнута критической проверке и, в случае необходимости, модифицирована.

Во-вторых, структуры идеальной ситуации речи обеспечивают симметричность условий для участников дискурса, что достигается, с одной стороны, признанием партнерами друг друга в качестве полностью вменяемых, ответственных и правдивых субъектов действия, а также их готовностью к критике, самокритике и обоснованию своих мнений; с другой, равным распределением шансов при выборе и реализации речевых действий, что обеспечивает принципиальную возможность обмена ролями в диалоге, а также симметрию прав и обязанностей. Равное распределение шансов выдвигать объяснения, утверждения, пояснения, оправдания и обосновывать или опровергать их претензии на значимость закладывает основы того, что никакие мнения с течением времени не избегут критики и тематизирования. Симметрия ролей, а значит, права приказывать, разрешать, запрещать и т.д., касается не самого дискурса, а условий его организации и включает в себя переформулированные в терминах универсальной прагматики идеи свободы и справедливости, т.е. требования идеальной формы жизни.

В-третьих, идеальная ситуация исключает систематический разрыв коммуникации. Субъективным условием этого является то, что коммуникативное действие продолжается, пока все согласны с тем, что они по праву выставляют взаимные претензии. О дискурсе можно говорить в том случае, когда допускают принципиальную возможность достижения рационально обоснованного соглашения о предмете, что подразумевает, что аргументацию проводят достаточно открыто и могут продолжать ее достаточно долго. Консенсус, достигнутый в условиях идеальной речевой ситуации, считается подлинным консенсусом .

Понятие идеальной ситуации речи имеет значение для объяснения самой возможности речи. Прототипический характер взаимопонимания в случае разговорного языка состоит в том, что в любом речевом акте следует предполагать наличие идеальной ситуации даже “вопреки фактам”. По мнению Хабермаса, некое изначальное соглашение относится к самой структуре речи, без которого она была бы невозможна. Поскольку смысл речи, очевидно, заключается в том, что по меньшей мере два участника - говорящий и слушающий - о чем-то договариваются, то они ведут себя так, будто желаемое взаимопонимание в каждый момент уже является действительным.

Возвращаясь к проблемам теории аргументации, можно заметить вместе с Хабермасом, что только в теоретических, практических и экспликативных дискурсах участники аргументации должны исходить из того, что условия идеальной речевой ситуации выполняются с большой степенью приближения. Поэтому понятие о подлинном дискурсе нельзя интерпретировать в гегелевском смысле как способное к исторической реализации. Однако, поскольку исход любого дискурса зависит от его нацеленности на подлинный консенсус, то в каждом дискурсе следует “вопреки фактам” исходить из предположения об идеальном дискурсе. То, что это допущение действует в случае аргументации “оперативно”, позволяет рассматривать идеальную речевую ситуацию в качестве одного из условий возможности дискурса и познания вообще. Идеальная ситуация речи не является, таким образом, эмпирическим феноменом, но она не является и голым конструктом; взаимное допущение ее неизбежно в любом дискурсе.

Аргументация приближается к условиям подлинного дискурса, если с точки зрения процесса она может убедить универсальную аудиторию, с точки зрения процедуры - может завершиться рационально обоснованным соглашением; с точки зрения продуктов - может обосновать или опровергнуть с помощью убедительных аргументов значимые претензии. При выполнении данных условий аргументация может рассматриваться как кооперативный поиск истины, направленный на достижение интерсубъективного соглашения, стратегия которого определяется механизмом производства “лучшего аргумента”, и может считаться продолжением ориентированного на взаимопонимание коммуникативного действия “другими средствами”.

Процесс взаимопонимания состоит, как полагает Хабермас, в сущности, из предложения речевого акта и Да/Нет-позиции, которую занимает оппонент по отношению к этому акту. Объективное - т.е. соглашение о чем-то в мире, действие которого можно оспорить, - зависит от установления отношений между говорящим и по крайней мере одним слушателем.

Для установления взаимопонимания особое значение приобретают конституирующие диалог универсалии. Без обращения к этим универсалиям невозможно дефинировать инвариантные составляющие речевой ситуации: а именно, сами выражения, интерперсональные отношения, которые генерируются между говорящим и слушающим, и предметы, о которых идет речь. Однако, одна универсальная или формальная прагматика не может выявить все необходимые условия для взаимопонимания. Для этих процессов существенными оказываются также обусловливающие их материальные среди которых в качестве важнейшего Хабермас выделяет понятия объективного мира и жизненного мира.

Список использованной литературы:

1.Современная западная теоретическая социология. Вып. 1. Ю.Хабермас.

2.Хабермас Ю. «Демократия, разум, нравственность.» М., 1992

3.Статья: Ритумс Розенбергс «Проблема социального консенсуса в работах Ю. Хабермаса» 1995 (Розенбергс Р.- младший научный сотрудник Института философии РАН, собственный корреспондент газеты «Labrit» (Рига) в Москве.)

4.Статья: Ритумс Розенбергс «Проблема социального консенсуса в работах Ю. Хабермаса» 1995

5.Статья: «Основные понятия и идеи теории коммуникативного действия Хабермаса.» 6.Ю.В. Громыко «Системо-мыследеятельностный подход Г.П. Щедровицкого и теория коммуникативного действия Юргена Хабермаса. Точки соотнесения и несопоставимости.»

7.М. Соболева «К концепции философии языка Юргена Хабермаса»

8.Электронная энциклопедия «Кругосвет». Биография Хабермаса

Электронная энциклопедия «Кругосвет». Биография Хабермаса

Современная западная теоретическая социология. Вып. 1. Ю.Хабермас. М.- 1992

Хабермас Ю. «Демократия, разум, нравственность.» М., 1992.

Статья: Ритумс Розенбергс «Проблема социального консенсуса в работах Ю. Хабермаса» 1995 (озенбергс Р.- младший научный сотрудник Института философии РАН, собственный корреспондент газеты «Labrit» (Рига) в Москве.)

Статья: Ритумс Розенбергс «Проблема социального консенсуса в работах Ю. Хабермаса» 1995

Статья: «Основные понятия и идеи теории коммуникативного действия Хабермаса.»

Ю.В. Громыко «Системо-мыследеятельностный подход Г.П. Щедровицкого и теория коммуникативного действия Юргена Хабермаса. Точки соотнесения и несопоставимости.»

Ю.В. Громыко «Системо-мыследеятельностный подход Г.П. Щедровицкого и теория коммуникативного действия Юргена Хабермаса. Точки соотнесения и несопоставимости.»

М. Соболева «К концепции философии языка Юргена Хабермаса»

Юрген Хабермас – современный философ и социальный теоретик. Его работы получили широкую известность на рубеже 60-70-х годов, а в начале 80-х с публикацией фундаментального труда «Теория коммуникативного действия» интерес к его идеям среди социологов в странах Запада еще более возрос. Вместе с тем в отечественной литературе социальная теория Хабермаса лишь совсем недавно стала предметом систематического рассмотрения.

Как правило, Хабермаса считают представителем 2-го поколения Франкфуртской школы. На него действительно оказали влияние труды теоретиков неомарксизма: Хоркхаймера, Маркузе и Адорно. Но Х.никогда не стремился просто развить и продолжить их идеи. Он пытался разработать свою собственную концепцию, основанную на реконструкции классических философских и социологических теорий. Он опирался только на марксистскую традицию, но и на идеи Вебера, Фрейда, Мида, Дюркгейма, Парсонса, а также на феноменологическую социологию. Так же среди источников его теории значительное место занимают концепции, заимствованные из различных направлений философии, психологии, лингвистики.

Существенное значение для Хабермаса имеет реконструкция социальной теории Маркса. С одной стороны, Х. во много остается в русле марксистской традиции, но его взгляд на теоретическое наследие Маркса свободен от какого либо догматизма. Х.не принимает то положение классического марксизма, что законы, религия, мораль общества не имеют собственной истории, так как они являются элементами идеологической надстройки, производной от базиса. В отличие от этого Х. придерживается взгляда, что сфера культуры не подчинена целиком экономической сфере, но имеет свою собственную логику развития. С его точки зрения, социальный прогресс определяется не только развитием материального производства, но и ростом человеческого знания. Если Маркс уделял исключительное внимание понятию труда, то Х. настаивает на том, что не меньшее значение для общественного развития имеет коммуникативное взаимодействие между индивидами, направленное на достижение взаимопонимания и согласия относительно целей их деятельности.

Вслед за Вебером Х. рассматривает процесс рационализации различных сфер жизни западного общества. Х.опирается на идеи работы Вебера «Протестантская этика и дух капитализма». Он утверждает, что в теории Вебера существует определенный разрыв между анализом рационализации в сфере этики и культуры, с одной стороны и в сфере политики и экономики - с другой. Согласно Х., рассматривая общество эпохи раннего капитализма, Вебер делает основной акцент на рационализации этической сферы, но не уделяет достаточного внимания экономическим и политическим структурам. В то же время с точки зрения Х. , когда Вебер обращается к анализу современного ему общества, то описывает прежде всего рациональную капиталистическую экономику и рациональное бюроктатическое управление, но не дальнейшую рационализацию культуры и морального сознания. Х. считает необходимым показать, что в и в эпоху раннего капитализма и в XX в.происходит своего рода диалектическое взаимодействие между культурой и политико-экономическими структурами.

Одним из центральных понятий разработанной Х. теории выступает понятие «жизненного мира » (понятие близкое к значению, используемому Щюцом). Жизненный мир представляет собой сферу непосредственного существования людей и их первичных контактов и взаимодействий, включая в себя всю совокупность разделяемого людьми опыта повседневной жизни.

С точки зрения Х., эволюция общества сопровождается процессом рационализации жизненного мира. Так, в традиционных обществах преобладало мифологическое мышление, а господствующая культурная традиция навязывала индивидам определенные нормы и ценности. В отличие от этого в современном обществе сама культурная традиция становится предметом рефлексии, критического осмысления, в результате чего мировосприятие современного человека характеризуется значительно большей логической последовательностью и рациональностью.

Каким же образом может быть достигнуто подлинно рациональное взаимодействие? Прежде всего, Х. обращается к ситуации, когда поведение людей не является вполне рациональным, а коммуникация между ними оказывается систематически искаженной. Возможность выхода из такой ситуации Х. связывает с использованием некоторых идей Фрейда и в частности разработанных им методов психоанализа. Согласно Фрейду, в ходе психоаналитической процедуры пациент приобретает способность анализировать свои воспоминания или содержание своих снов таким образом, что им осознаются вытесненные ранее в сферу бессознательного побуждения. В случае успеха такой процедуры пациент освобождается от искаженных восприятий и достигает большей степени рационального контроля над своими действиями. Тем самым устанавливается подлинно рациональная коммуникация между терапевтом и пациентом. По мнению Х., этот пример может служить моделью всякой коммуникации, то есть, в конечном счете, возможно преодолеть причины, искажающие процесс коммуникации между взаимодействующими индивидами.

Х. использует понятие «идеальной речевой ситуации» для обозначения такого положения дел, когда все разногласия и конфликты между людьми разрешаются в процессе коммуникации, полностью свободной от какого-либо принуждения. Идеальные речевые ситуации должны удовлетворять 2 условиям: 1. все потенциальные участники дискурса должны иметь равные шансы на использование коммуникативных актов. 2. все участники дискурса должны иметь равные шансы на выдвижение толкований, утверждений, рекомендаций, оправданий и на проблематизацию, обоснование и опровержение их притязаний на значимость, так что ни одно предвзятое мнение не может долго избегать тематизации и критики.

Подобная ситуация предполагает, что равноправные индивиды в ходе обсуждения интересующих их проблем подчиняются лишь силе более убедительных аргументов, но не внешнему давлению. При этом целью коммуникации является достижение консенсуса , согласия между всеми ее участниками. Х. рассматривает такую ситуацию в качестве идеального типа, с которым должны сопоставляться реальные процессы коммуникации, являющиеся в той или иной степени искаженными. Вместе с тем Х. очевидно придерживается точки зрения, что идеальная речевая ситуация в принципе вполне достижима.

Данная концепция Х. нередко подвергалась критике. При этом прежде всего подчеркивался утопизм предложенной им модели коммуникации. Идеальная речевая ситуация подразумевает, что все участники коммуникации обладают равными возможностями отстаивать свою точку зрения. Между тем в реальной жизни уровень образования и степень компетентности индивидов в той или иной сфере могут существенно различаться. Представители некоторых социальных групп обладают явными преимуществами в доступе к образованию и культурному капиталу. Так же с точки зрения критиков, даже при условии примерно равной компетентности участников коммуникации достижение согласия может быть затруднено, когда речь идет о взаимодействии между представителями разных культур или сторонниками различных научных парадигм.

Большое внимание Х. уделяет проблеме социального действия . Он разрабатывает свою собственную концепцию типов социального действия, которая противопоставляется им концепции Вебера. Основное значение для Х. имеет понятие коммуникативного действия, но оно выступает лишь как один из идеальных типов. В концепции Х. телеологическое действие направлено на наиболее эффективное достижение какой-либо цели. Такое действие разделяется им на два вида: инструментальное (направлено на природные объекты) и стратегическое (предполагает взаимодействие с окружающими людьми. Но при этом субъект стратегического действия рассматривает др. людей как средства достижения своей цели). Нормативное действие подчинено каким-либо общеразделяемым ценностям и нормам, с которыми индивид должен соотносить возможные последствия своих поступков. Драматургическое действие связано с самовыражением действующего индивида, с попыткой создать определенный образ в глазах окружающих. Коммуникативное действие направлено на достижение совместных результатов на основе добровольного согласия его участников.

Если субъектом стратегического действия выступает отдельный индивид, стремящийся к достижению своих эгоистических целей, и такое действие в сущности не является социальным в полном смысле этого слова, то каждый из последующих типов так или иначе соотносится с действиями др.людей. Коммуникативное действие в наибольшей степени направлено на достижение взаимопонимания между индивидами. Оно всегда предполагает возможность установления между ними подлинно рациональной коммуникации.

Как полагает Х., какие-либо искажения коммуникации, порожденные самим жизненным миром, возникшие в силу недостаточной рационализации взаимодействия индивидов, могут быть преодолены. Тем не менее, процесс коммуникации продолжает оставаться искаженным, теперь уже в силу влияния внешних причин. Жизненный мир подвергается экспансии со стороны системы, то есть экономической и политической организации общества. Понятие жизненного мира, обозначающее сферу непосредственного общения индивидов, отражает лишь одну сторону социальной реальности. Вторая сторона этой реальности представлена понятием системы, которое включает в себя прежде всего рыночный механизм и бюрократические управленческие структуры.

Рыночная экономика и государственная власть вторгаются в сферу межличностного взаимодействия и навязывают ей свои требования. Этот процесс обозначается Х. как колонизация жизненного мира системой. В результате такого процесса на уровне жизненного насаждаются товарно-денежный обмен и отношения господства и подчинения. Вместе с тем Х. не считает колонизацию жизненного мира необратимой. В качестве основных сил, противодействующих в современном обществе влиянию системы, он рассматривает новые социальные движения: антивоенное, экологическое, феминистское и др. Деятельность такого рада движений позволяет хотя бы частично ограничить дальнейшую экспансию системы.

Похожая информация.