Архиепископ Варлаам (Ряшенцев). Памятка иноку

(Ряшенцев Виктор Степанович; 8.06.1878, Тамбов - 20.02.1942, Вологда), архиеп. Пермский. Из семьи купца 2-й гильдии, старший брат сщмч. еп. Германа (Ряшенцева) . В. Ряшенцев окончил в 1896 г. тамбовскую классическую гимназию, в 1900 г.- КазДА со степенью канд. богословия. 29 сент. 1901 г. назначен преподавателем рус. и церконослав. языков в Уфимское ДУ. 8 окт. того же года пострижен в монашество с именем Варлаам, 9 окт. Уфимским и Мензелинским еп. Антонием (Храповицким) рукоположен во иеродиакона, 10 окт.- во иеромонаха. 5 марта 1902 г. назначен преподавателем основного, догматического и нравственного богословия в Уфимскую ДС, с янв. 1903 г. инспектор семинарии. Одновременно являлся благочинным единоверческих храмов Уфимской епархии. В авг. 1906 г. возведен в сан архимандрита и назначен ректором Полтавской ДС, одновременно исполнял обязанности председателя Полтавского епархиального училищного совета.

11 янв. 1913 г. в Троицком соборе Александро-Невской лавры в С.-Петербурге состоялось наречение, 13 янв.- хиротония В. во епископа Гомельского, викария Могилёвской епархии, к-рую возглавил С.-Петербургский и Ладожский митр. сщмч. Владимир (Богоявленский) . При наречении во епископа В. сказал: «Времена ныне наступили тяжкие: многие отступают от веры, восстают на Христа и на Его Святую Церковь. Ныне... нужно защищать истину и громко свидетельствовать о ней, быть как бы исповедником. А быть исповедником - значит быть и священномучеником. Таков и есть путь святительский». С окт. 1918 по весну 1919 г. В. находился в Киеве, 29 апр. 1919 г. был уволен от управления Гомельским вик-ством из-за невозвращения в Гомель. 23 июня 1919 г. В. был арестован в Гомеле по «подозрению в контрреволюции», 5 июля приговорен Губревтрибуналом к 2 годам заключения условно, из-под стражи освобожден на основании прошения 5 тыс. верующих. После освобождения назначен епископом Мстиславским, викарием Могилёвской епархии, в 1922 г. временно управлял Могилёвской епархией. 27 июля 1922 г. в Могилёве состоялось первое собрание обновленческого (см. Обновленчество) духовенства, к которому присоединился В. После освобождения Патриарха св. Тихона из-под ареста в 1923 г. В принес покаяние в уклонении в раскол и 16 сент. 1923 г. был назначен епископом Псковским и Порховским, одновременно с 17 июня 1924 г. управлял Гомельским вик-ством. В кон. 1924 г. В. был арестован во Пскове, приговорен к 2 годам тюремного заключения, отбывал срок в политизоляторе Ярославля, освобожден в 1926 г. без права проживания в Ленинградской и Псковской губерниях. Жил в Ярославле, Ярославским митр. св. Агафангелом (Преображенским) был назначен на Любимское вик-ство Ярославской епархии на смену арестованному весной 1925 г. еп. Сергию (Мельникову).

В происшедшем весной-летом 1926 г. споре митрополитов Агафангела и Сергия (Страгородского) о Местоблюстительстве Патриаршего Престола В. поддержал митр. Агафангела, но активных действий не предпринимал. 13 июля 1927 г. Заместителем Патриаршего Местоблюстителя митр. Сергием В. был возведен в сан архиепископа и назначен на Пермскую кафедру, к месту назначения не поехал, 24 нояб. того же года уволен на покой. В кон. дек. 1927 г. митр. Сергий по представлению митр. Агафангела вновь назначил В. временно управляющим Любимским вик-ством. 6 февр. 1928 г. в составе группы ярославских архиереев во главе с митр. Агафангелом В. подписал обращение к митр. Сергию, в к-ром говорилось об отделении ярославских архиереев от митр. Сергия и учрежденного при нем Временного Патриаршего Свящ. Синода с сохранением подчинения находившемуся в заключении Патриаршему Местоблюстителю митр. сщмч. Петру (Полянскому) . 11 апр. 1928 г. митр. Сергий и Временный Священный Синод отстранили В. от управления Любимским вик-ством и временно запретили в священнослужении с требованием в месячный срок подать письменное отречение от обращения 6 февр. В. запрещению не подчинился. Вскоре, как впосл. свидетельствовал В., ярославские епископы поняли, что, хотя «обращение его [митр. Сергия.- Авт .] вводит в заблуждение верующих, но... открытая борьба приведет к разгрому. В данных исторических условиях... раскол, вызванный нашим обращением, ведет к ослаблению Церкви». 10 мая 1928 г. митр. Агафангел, В. и викарный Ростовский еп. Евгений (Кобранов) направили письмо митр. Сергию с разъяснением своей позиции: «Мы... не прерываем нашего молитвенного общения с Заместителем Патриаршего Местоблюстителя митр. Сергием... Распоряжения Заместителя, смущающие нашу и народную религ. совесть и, по нашему убеждению, нарушающие каноны, в силу создавшихся обстоятельств на месте, исполнять не могли и не можем». В Ярославской епархии вплоть до кончины митр. Агафангела богослужебное поминовение митр. Сергия и прошения на ектеньях о властях не совершались. 30 мая 1928 г. запрещение в священнослужении с В. было снято.

Осенью 1928 г. по просьбе тяжелобольного митр. Агафангела В. управлял Ярославской епархией. В окт. того же года, после кончины Ярославского митрополита, управляющим Ярославской епархией был назначен член Временного Патриаршего Синода архиеп. Павел (Борисовский) . В. объявил, чтобы в храмах поминали за богослужением только правящего епископа, а его самого - тогда, когда он служит. Попытки архиеп. Павла ввести в храмах Ярославской епархии поминовение за богослужением митр. Сергия и гражданских властей (архиеп. Павел требовал это в первую очередь от В. как от своего викария) привели к новому обострению ситуации. В рапортах от 25 нояб. 1928 г. (архиеп. Павлу) и 20 янв. 1929 г. (митр. Сергию) В. просил отказаться от введения указанных молитв в храмах Ярославской епархии и оставить епархию в том положении, в каком она была при митр. Агафангеле. После безуспешной попытки убедить митр. Сергия и архиеп. Павла В. заявил, что служить не будет, пока не прекратится насилие над его волей, значительная часть духовенства и паствы епархии его поддержала. На Пасху 1929 г. В. и архиеп. Павлу удалось найти компромисс: В. возобновил священнослужение при условии, что его не будут обязывать поминать митр. Сергия и вводить моление о властях. В июле 1929 г. В. было поручено принять управление также Ростовским вик-ством, в его ведении в 1929 г. находилось ок. 300 православных общин.

7 сент. 1929 г. В. был арестован в Ярославле по делу «церковно-монархической организации «Истинное православие»», обвинен в том, что «совместно с др. лицами... вел организационную работу и агитацию, направленную к подрыву и ослаблению Сов. власти». Содержался в Ярославском доме заключения. 3 янв. 1930 г. особым совещанием при коллегии ОГПУ приговорен к 3 годам ИТЛ, направлен в котласские мастерские Северных лагерей ОГПУ особого назначения, работал в переплетной мастерской. 7 марта 1931 г. арестован в лагере, помещен в котласский следственный изолятор, 20 мая 1931 г. постановлением коллегии ОГПУ срок заключения В. был увеличен до 10 лет, архиерея перевели в СЛОН. 22 февр. 1933 г. В. был досрочно освобожден, сослан в Северный край, поселился в Вологде. 19 сент. 1934 г. В. подал заявление в Вологодский сектор НКВД, в к-ром просил досрочно освободить его из ссылки, 29 окт. получил отказ.

В Вологде В. вел аскетический образ жизни, совершал тайные богослужения дома. К нему приходило множество людей за советами и наставлениями, В. также лечил гомеопатическими средствами физические недуги. К архиепископу часто приезжали священнослужители, жаловавшиеся на невыносимые условия, в которые поставила их советская власть, и просившие благословения оставить священнослужение и пойти на светскую работу; таким В. настоятельно советовал терпеть до конца и службы не оставлять. В. окормлял бывш. насельниц закрытых мон-рей. Многие из его духовных чад в Вологде, Житомире, Гомеле, Орле и др. городах, объединившись по 2-3 чел., селились в одной квартире и вели монашеский образ жизни. В Вологде под рук-вом В. были созданы небольшие монашеские общины под управлением бывш. игум. жен. мон-ря в Орле Евгении (Тимашевой), игум. Серафимы (Чичаговой), бывш. насельницы жен. монастыря в Риге, дочери митр. сщмч. Серафима (Чичагова) . В. наставлял своих духовных детей в письмах, которые доставлялись до адресатов членами тайных общин. Архиерей рекомендовал своим духовным чадам не участвовать в общественной жизни, не читать советской лит-ры, не посещать кинотеатров, театров, регулярно бывать в храме, больше молиться, читать религ. литературу. В. составлял для своих духовных чад подборки поучений и выписок из имевшихся у него святоотеческих книг, эти подборки («О любви и дружбе», «Как сохранить веру», «Краткие правила жизни» и др.) переписывались вологодскими последователями В. Архиерей стремился поддерживать репрессированных за веру: в 1937 г. послал одну из духовных дочерей в Сыктывкар для помощи сосланному бывш. Вологодскому еп. Стефану (Знамировскому) , помогал деньгами и вещами епископам Варсонофию (Лузину) , Евгению (Кобранову), Иоасафу (Удалову), прот. Константину Гриневичу (впосл. архиеп. Варсонофий), игум. Корнилию (Афанасьеву) и мн. др.

11 нояб. 1940 г. В. был арестован в Вологде, заключен во внутреннюю тюрьму УНКВД. При обыске у него были изъяты 330 книг, обширная переписка, архиерейское облачение и др.; книги были уничтожены сразу, все остальные предметы - по окончании следствия. В. обвинялся в том, что создал и возглавил на территории Вологодской обл. «широкоразветвленную контрреволюционную орг-цию церковников... Главной целью их была непримиримая борьба с советской властью с целью свержения ее и восстановление монархического строя». 26 авг. 1941 г. судебная коллегия по уголовным делам Вологодского областного суда приговорила В. к расстрелу, постановлением Президиума Верховного Совета СССР от 25 нояб. 1941 г. расстрел был заменен на 10 лет ИТЛ. В. скончался в тюрьме № 1 Вологды.

Соч.: Ренан и его кн. «Жизнь Иисуса»: Излож. содерж. и критич. разбор при свете евангельского учения. Полтава, 1908; О христ. воспитании детей. Полтава, 1910; В труде - жизнь. Полтава, 1912; Вера и причины неверия. Полтава, 1912; Теософия перед судом христианства. Полтава, 1912; Речь при наречении во еп. Гомельского // ПрибЦВед. 1913. № 2. С. 65-67; Письма из ссылки // ВРСХД. 1973. № 108/110. С. 36-45.

Лит.: Иоанн (Снычёв), митр . Расколы // ХЧ. 1991. № 6. С. 33-34, 42; он же. Церк. расколы. С. 106-108, 111, 115, 119, 120; Не предать забвению: Кн. памяти жертв полит. репрессий, связанных судьбами с Ярославской обл.: В 3-х кн. Ярославль, 1993. Кн. 2. С. 79; Дамаскин . Кн. 2. С. 393, 396, 397, 399, 422, 519; Следственное дело Патриарха Тихона: Сб. док-тов. М., 2000. С. 899; Политбюро и Церковь. Кн. 2. С. 325, 500, 530; Шкаровский М. В . Иосифлянство: течение в РПЦ. СПб., 1999. С. 19, 130-136, 144, 189, 276-277.

А. В. Мазырин, М. В. Шкаровский

Архиепископ Пермский Варлаам (в миру Виктор Степанович Ряшенцев) родился 8 июня 1878 года в Тамбове в семье купца второй гильдии Степана Григорьевича Ряшенцева. Мать, Мария Федоровна, урожденная Затонская, также происходила из купцов. В семье было восемь детей. Уклад был традиционно православным, в доме строго соблюдались посты. Религиозность и высокий духовный настрой матери в наибольшей степени передались ее сыновьям Виктору и Николаю (в будущем также епископу, священномученику Герману, 1883-1937), которые даже лицом были более других детей похожи на мать .

Наследственными в семье были музыкальная и художественная одаренность, легкий и жизнерадостный нрав. Почти все дети получили высшее образование — экономическое, медицинское, а Виктор и Николай — богословское.

Степан Григорьевич, выходец из крестьян, имел мануфактурный магазин на главной улице города, семья жила в большом двухэтажном доме. Но после его смерти (по-видимому в начале 1890-х годов) вдова, мать Владыки, не смогла вести дела и разорилась, магазин купили приказчики. Спустя несколько лет пришлось продать и большой дом и переселиться в маленький, одноэтажный.

Примечательны слова владыки Варлаама, сказанные при наречении во епископа. Они звучат как предвидение им своего исповеднического пути:

Времена ныне наступили тяжкие: многие отступают от веры, восстают на Христа и на Его святую Церковь . Ныне, когда путь истины — в поношении от многих (см.: ), пастырю уже нельзя молчать и молча переносить скорби. Нужно защищать истину и громко свидетельствовать о ней, быть как бы исповедником. А быть исповедником — значит быть священномучеником. Таков и есть путь святительский.

В первый раз владыка Варлаам был арестован 23 июня 1919 года в Гомеле, «по подозрению в контрреволюции», но уже 5 июля освобожден на основании прошения пяти тысяч верующих. После освобождения Владыка был назначен епископом Мстиславским, викарием Могилёвской епархии, в 1922 году он временно управлял Могилёвской епархией. С 16 сентября 1923 года он епископ Псковский и Порховский, одновременно с 17 июня 1924 г. управлял Гомельским викариатством.

Второй арест произошел в конце 1924 года в Пскове. Владыка Варлаам был приговорён к двум годам тюремного заключения и отбывал срок в ярославском политизоляторе. В 1926 году он был освобожден без права проживания в Ленинградской и Псковской губерниях и остался жить в Ярославле. Ярославским митрополитом священноисповедником Агафангелом (Преображенским) епископ Варлаам был назначен на Любимское викариатство Ярославской епархии на смену арестованному епископу.

13 июля 1927 г. Заместителем Патриаршего Местоблюстителя митрополитом Сергием владыка Варлаам был возведен в сан архиепископа и назначен на Пермскую кафедру. 24 ноября того же года он был уволен на покой. В конце декабря 1927 г. митрополит Сергий по представлению митрополита Агафангела вновь назначил владыку Варлаама временно управляющим Любимским викариатством.

В июле 1927 года появилась Декларация Заместителя Местоблюстителя патриаршего престола митрополита Сергия о лояльности к советской власти. Ее появление было связано с попыткой митрополита Сергия обеспечить Церкви легальный статус в новых исторических условиях — в условиях советского режима, который не собирался падать, а всеми признаками показывал, что будет стабильно существовать еще долгие годы.

В конце 1927 года некоторые архиереи, не согласные с Декларацией, заявили о своем отделении от митрополита Сергия, высказав намерение править епархиями самостоятельно. 6 февраля 1928 от митрополита Сергия с сохранением подчинения находившемуся в заключении Патриаршему Местоблюстителю митрополиту сщмч. отделилась и Ярославская епархия во главе с авторитетнейшим иерархом митрополитом Агафангелом. В составе группы ярославских архиереев, поддержавших позицию митрополита Агафангела, был и владыка Варлаам.

Вскоре, как впоследствии свидетельствовал сам владыка Варлаам, ярославские епископы поняли, что, хотя «обращение его [митрополита Сергия] вводит в заблуждение верующих, но... открытая борьба приведет к разгрому. В данных исторических условиях... раскол, вызванный нашим обращением, ведет к ослаблению Церкви». Уже 10 мая, в результате переговоров с митрополитом Сергием, ярославские архиереи ради сохранения церковного мира и единства заявили о возвращении в молитвенное общение с первоиерархом. Инцидент, таким образом, был исчерпан.

Осенью 1928 г. по просьбе тяжелобольного митрополита Агафангела владыка Варлаам управлял Ярославской епархией вплоть до кончины священноисповедника, последовавшей 16 октября того же года. В июле 1929 года архиепископу Варлааму было поручено принять управление также Ростовским викариатством, в его ведении в 1929 году находилось около 300 православных общин.

7 сентября 1929 года архиепископ Варлаам был арестован в Ярославле по делу «церковно-монархической организации “Истинное православие”» и обвинен в том, что «совместно с другими лицами... вел организационную работу и агитацию, направленную к подрыву и ослаблению Советской власти». 3 января 1930 года особым совещанием при коллегии ОГПУ он был приговорен к 3 годам ИТЛ и направлен в котласские мастерские Северных лагерей ОГПУ особого назначения, где работал в переплетной мастерской.

7 марта 1931 года архиепископ Варлаам был арестован в самом лагере и помещен в котласский следственный изолятор. 20 мая 1931 г. постановлением коллегии ОГПУ срок заключения Владыке был увеличен до 10 лет, его перевели в СЛОН. В 1933 году заключение в лагере было заменено на ссылку: архиепископ Варлаам был сослан в Северный край и поселился в Вологде.

К старцу-архиепископу за духовными советами и наставлениями обращалось в Вологде множество людей. Владыка лечил и физические недуги — гомеопатическими средствами.

К архиепископу часто приезжали священнослужители, жаловавшиеся на невыносимые условия, в которые поставила их советская власть, и просившие благословения оставить священнослужение и пойти на светскую работу. Таким Владыка настоятельно советовал терпеть до конца и служения не оставлять.

Архиепископ Варлаам

Живя в ссылке, Владыка окормлял бывших насельниц закрытых советской властью монастырей. Многие из его духовных чад в Вологде, Житомире, Гомеле, Орле и других городах, объединившись по 2-3 человека, селились в одной квартире и вели монашеский образ жизни. К ним Владыка посылал письма с духовными наставлениями. Он рекомендовал регулярно бывать в храме, больше молиться, читать духовную литературу.

Для пользы своих духовных чад Владыка составлял подборки поучений и выписок из святоотеческих книг («О любви и дружбе», «Как сохранить веру», «Краткие правила жизни» и др.), которые переписывались его вологодскими последователями. Сам находясь в ссылке, Владыка помогал чем мог другим репрессированным за веру: кому деньгами и вещами, а кому посылая для помощи своих духовных чад.

В воспоминаниях о жизни церковной Вологды 30-40-х годов протоиерей Алексий Резухин, в то время иподиакон вологодского архиерея, так писал о владыке Варлааме.

Среди находящихся на вольном поселении в Вологде были в одно время, в 1934-35 годах, два архиерея — архиепископ Варлаам (Ряшенцев) и епископ Евгений (Кобранов). Оба они ходили молиться в храм на Богородском кладбище. Никакого участия в богослужении они, конечно, не принимали.

Архиепископ Варлаам был в возрасте 55-56 лет, худощавый, прямой, среднего роста, седой, с небольшой полной бородой, с мелкими чертами лица, заостренным носом и удивительно чистыми небольшими голубыми глазами. Волосы на голове у него были редкие и длинные. Я видел Владыку всего несколько раз в летнюю пору. Он ходил в храм только к ранним литургиям, а я всегда к поздним, притом он ходил только в праздничные дни и стоял в конце храма с правой стороны у стола, где лежали поминальники, чуть-чуть впереди нищих. Одет Владыка был в серый, самый простой плащ, из-под которого выглядывал черный подрясник. На голове у него была черного цвета поношенная скуфья. Владыка был очень скромным, осторожным, ни с кем в храме не заводил знакомства и не разговаривал, вел себя так, что можно было его и не заметить, выходил со службы и сразу же смешивался со всеми. Квартировал он на улице Транспортной.

Владыка Варлаам, как потом я узнал, был видным архиереем и старцем. Когда я поступил учиться в Богословский институт, то там встретился с пожилым москвичом, интеллигентным церковным человеком. Узнав о том, что я из Вологды, он, возгоревшись духом, сказал: «Там же был архиепископ Варлаам!» Далее он восторженно сообщил, что владыка Варлаам был большим старцем, духовным руководителем многих москвичей. В Вологде я знал монахиню Капитолину, алтарницу Рождественско-Богородской церкви сороковых-семидесятых годов. Как-то в разговоре с ней выяснилось, что она была духовной дочерью архиепископа Варлаама и многие вологодские монахини были руководимы этим старцем. Время сохранило духовный труд Владыки в виде машинописи на 42-х листах под названием «Наставления Преосвященного старца архиепископа Варлаама (Ряшенцева) . Памятка иноку».

В Туле живет наш большой друг — крестная моей дочери Марии — Наталия Александровна Верховцева, девяностодвухлетняя старица, которая была хорошо знакома в двадцатых годах с владыкой Варлаамом. Архиепископ подарил ей и ее матери Вере Тимофеевне свою фотографию с такой надписью на обороте: «Родным по духу и искренне уважаемым р.Б. (рабам Божиим) Вере и Наталии на молитвенную память от е[пископа] Варлаама. 11 января 1927 г.» Это фотоизображение Наталия Александровна подарила мне, как и «Памятку иноку», о которой говорилось выше.

Кроме наставлений духовным чадам «Памятка иноку» до нас дошли и некоторые письма владыки Варлаама из ссылки.

Дух писаний Владыки подлинно святоотеческий. Стиль — ясный, лаконичный, простой, лишенный какой бы то ни было академической вычурности. Слова его идут от сердца, от личного опыта. Да и сам Владыка подчеркивал в своих работах, что вопросы веры могут постигаться лишь самой жизнью.

Из следственного дела. Внутренняя тюрьма УНКВД. 1940г.

11 ноября 1940 года архиепископ Варлаам был арестован в последний раз и заключен во внутреннюю тюрьму УНКВД. При обыске у него нашли 330 книг, обширную переписку, архиерейское облачение и др. Книги были уничтожены сразу, все остальные предметы — по окончании следствия. Владыка обвинялся в том, что создал и возглавил на территории Вологодской области «широко разветвленную контрреволюционную организацию церковников... Главной целью их была непримиримая борьба с советской властью с целью свержения ее и восстановление монархического строя». 26 августа 1941 года судебная коллегия по уголовным делам Вологодского областного суда приговорила архиепископа Варлаама к расстрелу. Постановлением Президиума Верховного Совета СССР от 25 ноября 1941 года расстрел был заменен 10-ю годами лагерей. Но этот срок владыке Варлааму отбывать уже не пришлось: Господь освободил Своего верного раба от земных уз — архиепископ Варлаам умер 20 февраля 1942 года в тюремной больнице г. Вологды.

Вот строки из письма монахини Сергии (Клименко), лично знавшей брата Владыки сщмч. Германа:

«Стяжи Друга — Господа», — говаривал наш современный мученик архиепископ Варлаам (Ряшенцев) , умерший в вологодской тюрьме. По словам воришек, в камере с которыми был заключен Владыка, когда он умер, то свет излучался от него.

Сведения о семье владыки Варлаама взяты из книги: «Письма владыки Германа», М., ПСТГУ, 2004.

Мудрый духовный писатель и наставник, прозорливый старец, кроткий и смиренный подвижник, терпеливо переносящий страдания. Митрополит Мануил (Лемешевский) в своем труде «Русские православные иерархи» об архиепископе Варлааме написал, что он был «смиренный монах, добрый и сердечный, любил церковные уставные службы, старчествовал».

Архиепископ Варлаам (в миру Виктор Степанович Ряшенцев) родился 8 июня 1878 года в купеческой семье в Тамбовской губернии. В 1896 году окончил Тамбовскую классическую гимназию, в 1901-м - Казанскую духовную академию со степенью кандидата богословия. . 8 октября 1901 году был пострижен в монашество, 9 октября 1901 был рукоположен во иеродиакона, а 10 октября 1901года -во иеромонаха. С 1901 года по 1902 год он преподавал в Уфимском духовном училище, в 1903-1906 годах был инспектором Уфимской духовной семинарии.

В 1906 году в сане архимандрита был назначен ректором Полтавской духовной семинарии. В период с 1906 года по 1913год написал ряд богословских трудов.

В 1913-м архимандрит Варлаам был хиротонисан во епископа. При наречении его во епископа Гомельского в январе 1913 года он сказал: «Времена ныне наступили тяжелые, многие отступают от веры, восстают на Христа и на Его святую Церковь. Ныне, когда путь истины - в поношении от многих (см.: 2 Пет. 2, 2), пастырю уже нельзя молчать и молча переносить скорби. Нужно защищать истину и громко свидетельствовать о ней, быть как бы исповедником. А быть исповедником - значит быть священномучеником. Таков и есть путь святительский». Этими словами можно охарактеризовать всю дальнейшую жизнь преосвященного старца. (Следует отметить, что его брат епископ Вязниковский Герман (в миру Николай Степанович Ряшенцев) (1883-1937) был расстрелян 15 сентября 1937 в Сыктывкарской тюрьме. (В 2001 году Священный Синод Русской православной церкви постановил включить имя епископа Германа в Собор Новомучеников и Исповедников Российских.)

Из воспоминаний племянницы владыки Варлаама Г.Л. Солоповой: «В отдалении от большого дома, примерно в полукилометре от него, был построен маленький деревянный домик для монашествующих Варлаама и Германа. Там они жили, когда приезжали на дачу. Этот домик назывался «скит». Мы, дети (а нас было семь человек), сами понимали, что здесь особый мир, и не бегали, не шумели около него. Отец Варлаам был необыкновенно добр и кроток, глаза его так и сияли лаской. Никогда нельзя было услышать от него повышенного, сердитого тона. Всегда ровный, спокойный, самоуглубленный, удивительный… Недаром в семье его называли «кроткий ангел», «тихий ангел». Он был какой-то неземной! К отцу Варлааму мы относились с невольной почтительностью, удивлением и даже страхом. Мы считали его святым, хотя никто не говорил нам этого».

В 1913 году владыка Варлаам возглавил Мстиславскую кафедру и был временным управляющим Гомельской кафедрой. 23 июня 1919года он был арестован в Гомеле, но 5 июля 1919 гогда - освобождён по прошению 5 тысяч верующих. В 1922 - 1924 годах он был временно управляющим Могилевской кафедрой.

В 1924 году его арестовали в Пскове и приговорили к двум годам тюремного заключения. В 1924-1926 годах он находился в заключении в Ярославской тюрьме. 13 июля 1927 года владыка стал архиепископом Пермским, но уже 11 ноября был уволен на покой. С декабря 1927 года он - викарий Ярославской епархии, временно управляющий Любимским викариатством. В подведомственных ему викариатствах насчитывалось около 300 общин.

6 февраля 1928 он в составе группы ярославских архиереев отделился от Заместителя Патриаршего местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского), поддержав позицию митрополита Агафангела (Преображенского). 11 апреля ему было запрещено священнослужение. 10 мая он заявил о возвращении в молитвенное общение с митрополитом Сергием, после чего 30 мая 1928 года Синод снял запрет в священнослужении.

В сентябре 1929 года архиепископ Варлаам был вновь арестован. Его обвинили в руководстве контрреволюционной организацией ИПЦ и приговорили к 3 годам лишения свободы. Владыка отбывал наказание в Севитлагере ОГПУ (г. Котлас), затем в Беломорских лагерях. В мае 1931 года владыка Варлаам был приговорен к десяти годам лишения свободы. Отбывал наказание на Соловках, досрочно освобожден и выслан в город Вологду на оставшийся срок.

Известно, что в ссылке в Вологде 1934-1941 годы он жил вместе с келейницей-монахиней на квартире, где тайно служил, вел полузатворнический образ жизни. По свидетельству духовных чад, подвижник иногда принимал посетителей, которые обращались к нему как к духовному старцу. Изредка к нему приезжали духовные чада.

По свидетельству духовной дочери владыки монахини Капитолины (Кашиной), в Вологде владыка жил под домашним арестом, он не имел права выходить из кельи. Жил он напротив Лазаревской Горбачевской церкви, которая находилась на кладбище, у самого выезда из города. Ему разрешали приходить в церковь, но не служить. По словам духовной дочери, владыка «прислуживал, со свечой выходил, Апостол читал, а служить не мог».

Несмотря на запрет, владыка переписывался с духовными чадами. Поскольку за ним следили, монахиня Капитолина под его диктовку записывала его фразы, которые другому человеку понять было бы нельзя, подписывала конверт и посылала письма из Вологды или из ближайших вологодских деревень.

В лагере монахиню направили в больничный барак, как и предсказывал владыка. Был там и « доктор-еврей», о котором предупреждал прозорливец. Наивная девушка и не подозревала об опасности, которая её подстерегает, принимала от него гостинцы: кусочки хлеба и сахара. А когда он однажды заманил её в кабинет и закрыл за собой на ключ дверь, неожиданно вспомнила слова духовного отца, кинулась к двери, успела открыть и с криком выскочила. По молитвам старца, опасность миновала.

Владыка поддерживал духовную дочь письмами, однажды, за полгода до конца срока, где-то весной она получила посылку. В посылке было что-то необходимое и хлеб. Там же была записка, что в хлебе – Святые Дары. Было написано: «Посылаю тебе хлеб, а в хлебе - Сам Хлеб».

Из воспоминаний монахини Капитолины: «Я как прочла это, так стала плакать, так плакать, ничего читать больше не могла. Думаю: мне так бы надо исповедоваться… Я не могла дальше читать. А когда смогла, то прочла, что дальше владыка написал, предвидя слёзы: «Что же ты плачешь? Ты пойди в четверг (а четверг-то был Великий, перед Пасхой) куда-нибудь в рощицу, там водичка течет (прямо, как видел все!), встань и поисповедуйся, все-все скажи мне, а я в этот час прочитаю тебе разрешительную молитву». И я никогда в жизни не причащалась так, как в тот день…» Он кончил свое письмо словами: «Мы с тобой уже не увидимся здесь. Но, если даст Бог, увидимся потом, и тогда всегда будем вместе. Только не гордись, а будь смиренной и спасешься».

Владыка всегда и везде помнил своих духовных чад, молился о спасении их душ, переписывался с ними. В его письмах к духовным чадам содержится много духовных наставлений, приведём лишь некоторые из них:

«Приветствую моих духовных чад!

Не ждите добродетели, как выпечки блинов, она достигается годами, а что нужно - это всегда, даже до гроба, принуждать себя ко всякому добру, оплакивать погрешности и смиряться, надеясь, что Господь не осудит смиренного и сокрушенного сердцем.

И смирение, опять, приобрести трудно, но, по крайней мере, стремись к нему, и укоряй себя, как мытарь. Это могут делать все. Надо со грехом бороться всегда и укорять себя за неисправность и грехи, и смиряться, и оплакивать, за это Господь и помилует. А исправности ждать на небе, на том свете.

Худо бывает, когда человек при неисправности еще и дерзок, не смиряется, от этого отставать надо. Архиепископ Варлаам».

«Молитвенно приветствую всех вас, своих духовных чад!

Желаю вам всем идти путем правым , Божиим, не свертывая на распутии, не потерять венец. Чтобы этого навеки печального конца не случилось с вами, нужно всегда возобновлять в памяти главные основы. В чем заключаются эти основы? Многие подумывают, что они заключаются в молитве, в посте, в целомудрии, нестяжательности. И это отчасти верно, и тоже весьма необходимо, но все-таки это не самое главное. Пример фарисея показывает, что и пост, и молитва могут быть и не приняты Богом. Ничего не ест и бес. И нерадивые девы блюли целомудрие и не имели стяжаний. Однако, все указанные добрые подвиги не помогли перечисленным лицам: они отвергнуты Господом за то, что не имели в душе главного, не имели соли, которая осолила бы духовные подвиги и соделала их пригодными и доброплодными. Вот как важно иметь основу в душе, фундамент. Да и в житейских делах без фундамента не прочно никакое дело и никакая вещь.

Итак, в чем же главная основа духовной жизни? Тем более равноангельской? Слово Божие говорит об этом ясно: «На кого воззрю, - спрашивает Господь, - только на кроткого и смиренного»... Ибо послушание паче поста и молитвы. Итак, вот главная основа: смирение, послушание и кротость. Без них теряют цену все наши подвиги. Монах без послушания тоже, что мирянин. Ангел, живущий без послушания и живущий по своей воле, есть бес. Он бесом соделался через ослушание и дальнейшее противоречие и противоборство. Как известно, жизнь наша духовная протекает теперь в большом неустройстве и без руководства. Вот и нужно еще больше испытывать себя, как советует апостол: «В вере ли мы?» Или уже потеряли главное, т.е. основу, или близки к потере, уклонились на самостоятельную жизнь, выйдя из воли Благодати, а вместе и утеряв первую Благодать?

Вот в духовной жизни грех ослушания и своеволия один из самых тяжелых. Наоборот, послушание и смирение сильны сами по себе и без других подвигов и даже при больших грехах, как это видим на примере мытаря, блудницы и блудного сына покаявшихся. Архиепископ Варлаам».

В 1941-м году владыку вновь арестовали, его обвинили в том, что он руководил церковно-монархическая организацией «Истинно-Православная церковь» и приговорили к расстрелу, но позже заменили на 10 лет заключения в лагере. Умер владыка Варлаам 20 февраля 1942 года в одном из лагерей Вологодской области.

Своей жизнью высокопреосвященный владыка подтвердил и исполнил слова, сказанные им при наречении его во епископа Гомельского. Он сумел защитить истину и громко свидетельствовать о ней, он был исповедником, до последнего дыхания мужественно нёс свой святительский крест.

Духовные советы и высказывания Архиепископа Варлаама
Не беги скорби.

Бойся тщеславия и самоцена.

Не ищи радостей и справедливостей.

Молчи - и сохранишь душу от многих грехов.

Терпи скорбное с благодарением, этим очищаются грехи.

Молись в душе непрестанно - и избежишь многих напастей.

Проводи каждый день как последний в жизни - и не будешь унывать.

Не разбирай своих помыслов - это враг отвлекает каждого от молитвы.

Ни к кому и ни к чему не привязывайся, иначе потеряешь Бога и небо. Люби Бога - и Он спасет тебя.

Спасаемся верой и покаянием, а не расценкой дел и исправностью

Благодари Бога за Его благодеяния, за самую жизнь и за спасение от грехов.

Заботься иметь душевный мир, а для этого все делай не спеша, с молитвой, как бы в живом присутствии Божием, но говори себе: «Может быть, живу последний день».

Всем старайся сказать и сделать что-либо доброе - это будет бальзам для них и на твои раны.

Терпи все обиды кротко, не осуждай обидчика, говоря себе: «Это мне за мои грехи прежние».

Никогда не унывай, если и погрешишь: Христос пришел ради грешников.

Терпи самого себя и свои слабости, не приходи от них в уныние, а смиряйся - Господь любит таких.

До конца дней своих считай себя недостойным благодеяний Божиих и даров благодати и на добрые дела свои не засматривайся они от благодати, а не от наших подвигов. Всегда считай себя первым грешником…

Грехи и страсти отделяй от себя, отнеси их к демону и борись с ними молитвой, смирением, терпением - получишь мученический венец,

Враг наводит на тебя грех через помыслы. Не беседуй с ним и не разбирай помыслов - избежишь и смущения. Беседуй с делами, с людьми , а паче всего с Богом. Сказано: Непрестанно молитесь (1 Фес. 5,17).

Всякую печаль и скорбь переводи на молитву и успокаивайся в Боге: Он спасает и прощает тех, кто кается.

Не строй никаких планов, а все свои желания повергай на волю Божию и всегда говори: «Господи, да будет воля Твоя».

Очищается душа постом , молитвой, сокрушением и плачем о грехах, всяким терпением и злостраданиями, усердным несением трудов, а прежде всего и главнее всего исполнением заповедей Божиих…

Жди удара вражия после посещения благодати.
О заповедях Божиих
Все заповеди можно свести к двум: 1. Возлюби Господа всей душой и больше всего на свете. 2. Возлюби ближнего своего, как самого себя, а себя отвергнись. Ищи не покоя, а богоугодных трудов, распинай плоть свою со страстями и похотями.

Изучение и исполнение заповедей Божиих есть основа всей духовной жизни, так как всякая заповедь непременно врачует какую-либо страсть в человеке и без них никак нельзя очиститься от грехов и исцелеть душой. Никакие подвиги, даже пост и молитва и участие в службе церковной, не помогут, если человек не будет стараться быть смиренным, кротким, правдолюбивым, милостивым, целомудренным, миротворцем, терпеливым, незлобивым, всех любящим, как учил Христос (см.: Мф. гл. 5).

О смирении
Смирение - прямой путь к небу и Богу, главный ключ к получению благодати и просвещению души, грозный меч на демона, скорое разрушение всех его козней, быстрое очищение души от страстей, крепкий залог спасения и замена всех подвигов и вместе их божественное завершение. Смирихся, и спасе мя Господь (Пс. 114, 6). На кого воззрю? Только на кроткого и смиренного (ср.: Ис. 66, 2). Научитесь от Меня, - сказал Господь. - яко кроток и смирен сердцем (Мф. 12, 29). Зло вошло через гордыню в мир - так пали ангелы и человек. Спасение приобретается смирением и покаянием - так вошли в рай разбойники, мытари, прелюбодеи. Только при смирении луч благодати входит в сердце, и отверзаются духовные очи человека, и он зрит тот мир, мир Божественных предметов. Только при смирении можно восчувствовать райское обоняние добродетелей христианских… Смирение рождается от недоверия своему уму и своим взглядам, от проверки их словом Божиим и учением Церкви, а главнее всего от послушания духовному наставнику и отцу. Где послушание, там и Дух Божий…

Кто гордится умом и верит своим взглядам, не стараясь их проверить, тот всегда на опасном пути и непременно страдает большими уклонениями в духовной жизни.

О молитве
Цель молитвы - смиренная беседа с Господом и припадание к Нему в чувстве покаяния и умиления, но вовсе не услада, так сказать, духовными яствами, то есть процессом молитвы…

Молитва Иисусова, как и всякая другая молитва, получает силу не от механического произнесения святых слов, а от «сочувствия» к ним, от чувства смирения и сокрушения, от покаянного припадания к Господу за помилованием. Без этих чувств она превратится в пустой звук и самообман. Поэтому твори всякую молитву, в том числе и Иисусову, от сердца, не как урок и правило, а как вопль твоего сердца, скорбящего болезненно, ищущего Господа и Его животворящей благодати. Для этого никогда не заботься о количестве молитв и поклонов и правило ограничь лучше временем, сообразно со временем, делами и умением, например полчаса, час, два, лучше по совету с духовным отцом. Иногда можно один псалом читать и перечитывать целый час и наплакаться вдоволь. Это и будет настоящая молитва, и это заменит все правила.

Не ищи на молитве приятных ощущений и высокой радости и не услаждайся… Подробнее о молитве Иисусовой и прелести читай у святителя Игнатия (Брянчанинова) (т. 1) и в письмах святителя Феофана Затворника о духовной жизни…

Не ищи радости , а ежедневно готовься к смерти, проводя день молитвенно, как бы в живом присутствии Бога, без легкомыслия, смеха, шуток, празднословия, а, наоборот, в молчании, сердечном сокрушении, воздыхании к Богу через краткую молитву…

Проси себе у Господа на молитве не радости, а прежде всего плача о грехах, чтобы омыть душу; проси себе сердце сокрушенное и смиренное. Это жертва, приятная Богу, и иной Он не приемлет от нашего падшего естества. За это и грехи прощает, как говорит Псалмопевец: Смирихся, и спасе мя Господь (Пс. 114,6), и дарует мир душевный…

Не ищи на молитве слез и много не оглядывайся назад, на бывшие и исповеданные грехи, если это приводит тебя в уныние и колеблет надежду на милость Божию. Это тоже уловка вражия: озирание назад расстраивает человека и затрудняет путь вперед к Богу

Причащение Святых Христовых Таин
Причащение Святых Христовых Таин есть величайший момент жизни: душа встречается и соединяется с Божеством. Чтобы не причащаться в суд и осуждение, нужно испытывать себя и готовиться, или, как говорится, говеть, то есть поститься, исповедоваться, читать правила…

Всем полезно было, даже и мирянам, причащаться раз в месяц, а при собранной жизни и смирении даже дважды. При глубоких переживаниях от скорби, болезни, напасти и истощении духовных сил, от непосильных и чрезвычайных духовных трудов разрешается и бывает нужда в еще более частом Причащении…Умирающие и переживающие смертельную опасность также имеют потребность почти в ежедневном Причастии…

Об отношении к ближним
Не огорчайся на ближнего, встречая вместо любви холодность с его стороны, иначе огорчится на нас Дух Божий, а это великая беда. Чтобы не было огорчений:

Не ищи друзей на земле, а имей и ищи другом Господа и святых во главе с Материю Божией.

Если случится друг, благодари Господа, давшего его, но сам утешайся не им, но Господом, чтобы чувство одиночества у тебя не пропадало. И ты не будешь одиноким, а с тобой будет Господь,

Господа ни на кого не меняй и сердца не разделяй, а отдай его целиком Господу и ближнего люби не самостоятельно, ради его хорошести, и не эгоистично, ради своего утешения, а ради Господа, как Его чадо, люби во свете любви Божией, как любим Пасху, чисто и светло.

Старайся всем служить, опять во имя Божие, а не по уважению и симпатии друг друга, по возможности люби всех одинаково, по-братски, но ответной любви не жди и не утешайся ею, если она будет, чтобы сердце не потеряло любви к Богу и не променяло небесной радости с Господом на ревнивую муку и досаду с человеком.

Обращаясь с людьми, помни, что все люди немощные и могут несправедливо обидеть тебя, не смущайся этим и не соблазняйся; зло отнеси к диаволу, а обиду считай наказанием тебе за какие-либо грехи, особенно за гордость и самоцен, и нисколько не считай себя лучше других, лучше обидчика - он тут ни при чем, он простой передатчик воли Божией.

Если ты на кого огорчился, то знай, что ты горд, любишь себя, а не Бога и ближних, и забыл о своих грехах и о том, чтобы смиряться и терпеть. Кайся во всем этом и укоряй себя. Бог гордым противится, а смиренным дает благодать (1 Пет. 5, 5).

Скажешь, что это трудно, но с Божией помощью возможно, а главное, станешь другом Господа и, утешаясь этим, станешь и сам тяготиться даже чистой дружбой, так как все Божие неизреченно сладостно, а человеческое тягостно и смрадно. Итак, не унывай, всех люби и от всех беги, дружбы не ищи…

Об искушениях
Кто правильно спасается, то есть ищет покаяния, сокрушения, терпения и служения ближним, у того ежедневно бывают скорби и укоры от врагов, ненавидящих правильный путь. Никто не восходил на небо, живя прохладно (преподобный Исаак Сирин), путь Божий есть ежедневный крест. Главный путь духовной жизни - смиренная молитва и терпение. Враг этому больше всего противится и наводит на человека, например, на молитве всякие помыслы, иногда добрые или богословские, но не относящиеся к делу спасения прямо и в данный момент, или побуждает разбирать жизнь и характер людей, вспоминать подробности пережитого... Все лишнее, даже и доброе, гони от души. Пусть помыслы будут только деловые и молитвенные…
Об обидах и злобе
Не мысли ни о ком зла, тем более не делай никому зла, ибо зло - от диавола, и его ненавидит Бог. Поэтому помни: за всякое зло, даже в мыслях, если не отбросишь его с чувством покаяния и сокрушения, ты непременно получишь возмездие от Господа: или скорбь, или напасть, или мучительную брань от врага. Пока зло будет в тебе, дотоле и враг будет в тебе, и молитва твоя не приемлется Богом. Так пожалей себя, не накликай на себя беду и беги от всякой злой мысли, как от демона, как от геенского огня, который тебя будет жечь…

Если не прощаешь, и тебя Господь не простит. Терпи обиды, неприятности, несправедливости, не дерзай по гордости винить в них ближнего. Поверь, вина лежит не в нем , а в тебе: Господь желает очистить твои грехи, вот и посылает тебе как бы незаслуженную скорбь и обиду, но опять напоминаю, она заслужена тобой, твоими грехами, разными, другими, прежними. И приими скорбь с радостью, как лекарство очистительное от Самого Господа, а обидчика считай небесным другом, целителем твоей души. Тогда никакая обида не потревожит твоей души, а будет звать к покаянию, будет увеличивать здравие твоей души и делать полезным Богу.

Бойся судить обидчика, укорять и т. д.: ведь он твой благодетель, допущен Богом для очищения твоих грехов, для твоего смирения и терпения. Если грехов у тебя мало, а обижают тебя много, то опять не беспокойся, за все получишь возмездие от Бога, сказано: Блажени вы есте, егда поносят вам и ижденут и рекут всяк зол глагол на вы лжуще Мене ради, радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех (Мф. 5,11-12). Будь покоен за обидчика: и над ним есть строгий Судия - Господь, Который будет судить и его и тебя нелицемерно. Но ты не радуйся, если обидчик впадет в беду, все же он твой целитель был, допущенный или прямо посланный Богом. Осуждая или злорадствуя его беде, ты сам становишься другом демона. Поэтому по истине поступишь, если о всех будешь мыслить только доброе, за всех молиться и всем благотворить, особенно обидчикам, они твои целители и духовные друзья.

О болезнях
Болячки и немощи бывают подчас тяжелы… Но они попускаются Богом для нашего спасения, ведут к смирению, к сознанию греховности своей, заставляют бояться греха, думать о спасении души… Их надо терпеть со смирением, как крест, не роптать, а благодарить, потому что за терпение Бог даст венец и спасение. Без болячек и терпения не будет ни венца, ни спасения.

Не унывай, если немощи и болячки несешь, не раздражайся, ты через них получишь вечную прибыль. Так и терпи их с благодарностью, а досаду и нетерпение, возникающие в тебе, не считай своими, а отнеси к демону, который через них старается лишить тебя венца.

О духовной жизни
Духовная жизнь есть невидимая, но постоянная брань со страстями и помыслами греховными, которыми забрасывают нас и разжигают демоны. Поэтому христианин мирянин есть на земле воин, а монах - вдвойне и должен вести себя как воин на поле брани, то есть не предаваться веселию и обжорству, не спать, не увлекаться куплей и продажей, а быть на страже, сражаться и получать венцы. Облекитеся, сказано, во всеоружие Божие (Еф. 6, 11), то есть в подвиги поста, молитвы, поучения в страхе Божием , послушания и т. п., а больше в смирение, чтобы возмочь встать противу козней диавольских и победить их…

Плод духовный есть любовь, мир, радость, долготерпение (Гал. 5, 22). Плоды вражия засилия обратные: раздражение, гнев, нетерпение, уныние, нечистота, блуд, море помыслов (даже неверия и хулы)…

Главные брани, которым подвергается инок да и всякий христианин, следующие: брань высокоумия, брань чревоугодия, брань корыстолюбия, блудная брань.

Брань высокоумия бывает обычно у людей образованных, много читающих и знающих и старающихся веру проверить разумом и постигнуть догматы, насколько это возможно. Такое настроение иначе называется рационализмом и умничанием. Брань эта трудна очень, и человек всегда бывает побежден помыслами неверия и маловерия... Тут одно средство: сознай, что все помыслы сомнения - от врага, и совершенно их брось, то есть не беседуй, не разбирай и не верь им, а успокаивай себя непогрешимым учением святой Церкви и опытами святых угодников... Проси себе у Господа живой веры, и тогда все сам поймешь и увидишь духовные предметы духовными очами или особым внутренним чувством, осязающим и вкушающим то, что хотя и невидимо, но реально, поистине существует.

Вторая брань - чревоугодия. Обычно она бывает не в начале подвига, когда ревность сильна, а спустя продолжительное время, когда ревность ослабевает. Чем ревностнее человек в начале, тем сильнее может быть эта брань впоследствии.

Блажен тот, кто идет средним путем, то есть соблюдает во всем умеренность и избегает чрезмерного и пищу старается вкушать, не смакуя, не упиваясь сластолюбием (повкуснее, поприятнее), а с благодарением Богу, с рассуждением о пользе для организма. Сласти очень опасны в духовной жизни: ими питается похоть. Поэтому ими пользоваться нужно только в необходимой мере, как своего рода лекарствами… От сытости бывает брань маловерия, блуда, раздражения и т. п. Поэтому и сказал Господь: "Горе вам, насыщенным" (ср.: Лк. 6, 25)… Очень плохо молиться на сытый желудок. Душа бывает голодна и как бы мертва. Все долголетние люди были непременно и постники. Лучше есть почаще, но понемногу, со страхом Божиим, благодаря Господа, заботясь о необходимой поддержке организма…

Третья брань - корыстолюбия, или заботы о средствах к жизни, тоже развивается постепенно. Блажен тот, кто довольствуется насущным хлебом и дальше сегодняшнего дня не смотрит вперед, возлагая несомненную надежду на Промысл Божий… Следствием корыстолюбия являются сухость и холодность сердца в отношении к ближним, несочувствие, немилосердие, зависть, уныние, раздражение, суетность, подчас отчаяние, ропот на Бога, хула... Блаженны живущие в бедности и беспристрастии. Таковые бывают богаты дарами Духа Святого и становятся друзьями обнищавшего нас ради Господа.

Четвертая брань - блудная, как естественная, в разной степени борет всех спасающихся, пока не достигнуты вожделенные чистота или смирение.

О подвигах
Все подвиги (пост, молитва, поклоны и т. п.), даже молитва Иисусова, суть только помочи для правильного хождения, суть орудия для возделывания нивы сердца, но не самая искомая вещь, не самый предмет. А предмет в том, чтобы достичь покаяния и очищения души , иметь сердце сокрушенное и смиренное. Это самая приятная жертва Богу, а далее жертва хвалы и благодарения за все дела Божий и за очищение души.

Все подвиги суть как бы духовная азбука, а если ученик тщеславится азбукой, но не изучает науки и не приобретает знаний, то он теряет все. Так и христианин теряет, если кичится подвигами и придает им самостоятельную оправдательную силу, но не заботится прийти через них ко спасению, то есть к глубокому покаянию и смирению, к терпению обид и напраслин, к нелицемерной любви к ближнему, особенно к несчастным и нуждающимся…

Услаждаться подвигами, хотя бы и молитвой Иисусовой, есть духовное сластолюбие и погрешительно,…Услаждающийся подвигами неизменно впадает в прелесть, считая себя угодным Господу, а в сущности, еще более остается себялюбивым и гордецом, далеким от Бога и духовного очищения. Все подвиги являются для него как бы приятным развлечением, наподобие музыки и концерта. У таких бывает мало и искушений - враг им подбавляет свою сласть в приятные ощущения, и они бывают в его власти, услаждая себя, но не заботясь о чистоте сердца.

Кто внешне спасается и ценит свои подвиги, тому полезно и даже необходимо все эти подвиги сократить, увеличить служение ближним, особенно несчастным, приучить себя к памяти смертной и всяческому терпению.

Главные чувства, с какими надо проходить труды и подвиги, - это глубочайшее смирение и страх Божий, постоянное покаяние и искреннее сознание, что я ничто пред очами Божиими, все во мне погрешительно и худо, и если бывает доброе, то это не мое, а дар Божий, данный по Его милости, но не за мои заслуги и подвиги. Да не гордимся и подвигами - мы подвизаться должны, ибо, и созданы на дела благие.

…Ищи тех, кто совершенно не говорит о подвигах, хотя и делает их, ищет смирения, сокрушения и сознает свое полное окаянство во всем, только отнюдь не унывает, а крепко держится за Господа и в Нем полагает надежду своего спасения…

Если же человек забывает главную цель жизни и начинает гордиться своими усилиями и подвигами, как самостоятельной ценностью, то он творит безумие, подобно тому, как если бы ученик стал бы гордиться умением читать, писать и не стал бы изучать науки или путник в пустыне, идущий за ключевой водой, совершивший длинный путь, остановился бы на полдороги и стал бы хвалиться пройденным путем трудным, а сам бы не дошел до ключа и в конце концов умер бы от жажды.

В гл. 6 в Евангелии от Матфея Господь назвал такую праведность, похвалу, то есть подвиги без стяжания чистоты сердца, бесплодною, фарисейскою, а в гл. 5 сказал: Если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное, Итак, всякий подвизающийся и молящийся, помни, что не пост и молитва, и поклоны, и акафисты имеют значение сами по себе , а их плод, выращиваемый ими при помощи Божией, заключающийся в сердечном сокрушении, смирении, глубокой вере, покаянии, чистоте сердца…

О монашестве
Монашеская жизнь, или равноангельная, заключается не в постриге, а в делах жизни евангельской (ангельской), то есть в глубокой сердечной любви к Богу, во всякой чистоте и девстве, во всяком забвении себя, в усердном, согретом Божией любовью служении ближним в деле спасения и нуждах их. Кто это будет творить, тот в очах Божиих и есть уже монах, хотя бы и не имел пострига…

Монашество есть путь покаяния и очищения души от страстей, что достигается удалением от мира и мирской суеты, так как мир лежит во зле…

Монашество есть подвиг чистой жизни, есть отказ от всех низких плотских, тем более смрадных чувств, как животных, недостойных человека, созданного по образу Божию, и затемняющих и губящих все духовные чувства, все благоухания добродетелей и их благодатных воздействий…

Монашество, как и жизнь всякого христианина, есть брань, или духовная война, с сильным врагом и губителем душ - демоном. Несть наша брань к плоти и крови, но к началам, ко властем, к миродержителем тьмы века сего, к духовом злобы поднебесным. Посему надо облечься во всеоружие Божие, чтобы возмощи противу кознем диавольским (Еф. 6, 11-12). Надо всегда бодрствовать и трезвиться, почему монашеская жизнь иначе называется трезвенной жизнью.

Монашество есть путь покаяния, самоотвержения, злострадания, но не покоя, не почета, не самоугодия и сытости…

Главным правилом духовной жизни, а тем более монашеской является откровение помыслов старцу, то есть духовному отцу, и по возможности постоянное руководство, личное или письменное. Где действуют откровение и послушание, там бездействуют и посрамляются враг и все его козни: они лопаются, как мыльные пузыри под действием силы Божией через откровение…

Краткий путь к побеждению страстей - не заниматься не только греховными, но и всякими излишними помыслами, как если бы мы проводили последний день жизни. Думать только о деле и послушании на нынешний день, посвящая все остальное время сердечной молитве (Иисусовой) и сокрушению о грехах…

Молитвенное правило назначается иноку сообразно с его силами, возрастом, трудами и послушанием. Оно обычно состоит из молитв утренних и вечерних с присоединением сюда чтения канонов, акафистов, Псалтири и слова Божия - Евангелия с Апостольскими посланиями. Кроме того, даются одна сотница, или три сотницы, или пятисотница молитв Иисусовых. (Цитаты из «Памятки иноку»)

2 января 1958 года я приехала в Вологду после того, как несколько месяцев искала пристанища где бы то ни было. Я хотела работать в Церкви. Поиски были совершенно безнадежными, ни один архиерей меня не принимал, смотрели удивленно, с такой скрытой, а иногда и явной улыбкой, и говорили, что «не надо». Ну, понятно, девица, которая родилась в Париже, со странной биографией, где есть и ссылка, и тюрьма, и не замужем, и без всяких отметок в паспорте. Никто не принимал. А знакомый мне еще по Парижу митрополит Николай (Ярушевич) только и делал, что писал письма то к одному архиерею, то к другому. Все так теперь называемое Золотое кольцо я объездила – и Владимир, и Калугу, и Смоленск!

И вот однажды владыка Михаил (Чуб) направил меня в город Гжатск, где жил игумен Никон (Воробьев). Он сказал мне два слова о нем, и сердце мое вспыхнуло: неужели это правда? Я не буду сейчас рассказывать о том, что произошло, потому что это совершенно особая тема, наверное, самая большая в моей жизни. Но все-таки работать там было нельзя. Ни прописки, ни денег у меня не было, и отец Никон все время повторял: «Попробуйте в Вологду». Я спрашивала: «А Вы там были, Вы знаете?» Он никого там не знал и никогда не был. А это еще дальше от Москвы и еще холоднее. Уже стоял декабрь, я была в туфельках и холодном пальто из Ташкента.

И все же в Вологду я попала. После того, как в Калуге меня огорошил владыка Онисифор, выгнавший меня из церкви: «Зачем Вы приходите? Нам не надо никакого делопроизводителя. Я сам печатаю свои письма». Он, видимо, просто испугался – какая-то комсомолка, вид у меня был совсем не церковный, платочков я не носила. От него я ушла в слезах и на привокзальной площади увидела вывеску «Трудоустройство». Поскольку я советского языка не знала совсем, то стала размышлять, что же может обозначать такое длинное слово? И подумала, что это могло быть «устройство на работу». Решила зайти. Зашла и в одном из кабинетов увидела объявление о наборе рабочих на Крайний Север на три года и на пять лет на Дальний Восток – лес рубить, еще что-то делать, уже не помню. По возвращении обещали большую зарплату. И я поняла, что нашла выход. А на мне держалась семья, которую надо было вытаскивать из жутких условий: разбитый, больной отчим, больная мама и младшие сестра и братья. Решила поехать туда, где брали на три года. И уже, было, записалась на это дело. Но тут мне сказали: «Давайте ваш чемодан», а в нем у меня были книга и икона, которые я ни за что не сдала бы на дезинфекцию от насекомых. Я спросила: «Можно мне послезавтра приехать?» «Пожалуйста, у нас 2 января есть отъезжающая партия». А был конец декабря.

Я тут же отправилась к отцу Никону. С воодушевлением рассказала, что нашла работу, попросила разрешения оставить у него святыни. Он так обрадовался: «Ну, слава Богу, нашли! Где?» Когда я рассказала, он посмотрел на меня удивленно, не понимая моей радости, и сказал: «Да нет, туда не надо ехать». Я удивилась: «Как?!» Перечислила все, как мне представлялось, положительные стороны. Он снова сказал: «Поезжайте в Вологду». Твердо так сказал.

И я поехала в Вологду, прямо с чемоданами пришла в собор. Это было 2 января. А для меня 2 января – совершенно особенный, святой день: это день кончины отца Иоанна Кронштадтского и день ангела епископа Игнатия (Брянчанинова). И вот я прихожу, конец службы, священник стоит с крестом, а рядом благословляет архиепископ Гавриил (Огородников), которому мне и нужно было передать письмо, написанное митрополитом Николаем. Я очень боялась этого момента, потому что последний раз в Калуге на меня прямо в церкви обрушился архиепископ. Я подошла к архиерею и сказала: «Владыка, вот у меня к Вам письмо от митрополита Николая». И он на всю церковь: «О-о-о! От владыки Николая! Пойдем-пойдем! Вот сейчас попьем чайку, прочитаем письмо. Пойдем со мной». Я не поверила своему счастью, но сразу подумала, что тем тяжелее будет, когда и он скажет: «Нам не надо». Я слышала это «не надо» уже десятки раз.

Он повел меня к себе (жил он в маленьком домике около храма), и так я осталась в Вологде. Это было чудо. Хотя я и тогда не поняла, что отец Никон, повторявший «езжайте в Вологду», не просто так это говорил. Он всегда тщательно скрывал свою прозорливость, посмеиваясь, говаривал: «Прожорли вые? Да, таких знаю».

Оказавшись в Вологде, я застала там монахов и монахинь, переживших страшные годы гонений. В те времена не принято, да и опасно было рассказывать про все ужасы этих лет. А теперь я понимаю, что Господь сподобил меня близкого общения с исповедниками веры. Жаль, что так и не пришлось записать их рассказы.

Самый глубокий след в моей душе оставила монахиня Анна (Рогозина). Когда мы познакомились, ей было уже около восьмидесяти лет. Пострижена она была до революции. Я запомнила один из ее рассказов о том, как в Патриархии в эти тяжелые годы, в конце 1920-х – начале 1930-х, ей дали письмо для епископа, кажется, Стефана. И нужно было ему доставить это письмо в один из страшных лагерей за Полярным кругом. О пересылке письма почтой не могло быть и речи. Для мужчин, священников все это было очень и очень опасно. Наилучшим образом для такого дела подходила монахиня. Теперь все знают, что в эти годы Церковь во многом держалась на подвиге женщин, и особенно верных монахинь! Мать Анна отправилась с этим письмом.

Она рассказывала: «Ох, Оленька, знаешь, как страшно было через лес ночью идти! Там какие-то звери были, а еще страшнее люди. Я так боялась их!» Она всю жизнь прожила в вологодском Успенском монастыре, а тут!!!

Еще она говорила: «А ты знаешь, я сейчас вспоминаю: ночь та прошла как мгновение. Словно Господь перенес». Она не одну ночь, конечно, шла. И дошла, донесла письмо. А там стала искать. Действовать ведь нужно было с большой осторожностью. Спрашивать и узнавать было нельзя, вот тут и проверялась сила веры и преданность в волю Божию. Только и просила: «Господи, помоги!». И вот, когда она добралась до нужного места, выяснилось, что за неделю до этого владыку расстреляли. Пришлось ей с письмом возвращаться в Москву. Но мне не хватает слов передать ее рассказ!

Однажды, когда я решилась рассказать ей о чудесной помощи Матери Божией нашей семье, явленной через почитаемую древнюю семейную Тихвинскую икону, которую при последнем аресте моего отчима забрали чекисты, она сняла с груди серебряную иконку Тихвинской Божией Матери и подарила ее мне.

У нее была духовная дочь – Капитолина (Кашина). В народе ее звали мать Капитолина. Одевалась она в платочек, длинную юбку, но мало кто знал, что она пострижена с именем Серафима. (В Вологде постриженных в мантию называли «манатейными монахинями», я долго не могла понять, что это значит.) Очень скоро мы сблизились. Замечательный человек! Умная, деликатная, с каким-то врожденным благородством. В школу она ни одного дня не ходила, а с детства была отдана в этот самый монастырь в Вологде. Там она и росла, там научилась грамоте, хорошо пела, читала, прекрасно знала устав. После революции, когда монастырь разорили, многие монахини были арестованы, сосланы. Из уцелевших многие пошли работать уборщицами в разные места; конечно, старались устроиться при церкви, но в Вологдеочень скоро осталось всего две действующие церкви. Молоденькую Капушку взяли в храм Рождества Пресвятой Богородицы, который потом стал кафедральным собором. Она работала сначала уборщицей, а впоследствии алтарницей, жила в маленькой каморке под колокольней, куда я часто приходила, и она много-много-много мне рассказывала. В частности, она мне рассказала про замечательного владыку Варлаама .

Однажды я пришла и увидела вот эту фотографию. На ней владыка Варлаам, вот этот, маленький, а второй – до сих пор не знаю кто. Если бы вы смогли найти и узнать, кто это! Вообще я фотографии не рассматриваю, они мне ничего не говорят, мне человек говорит. Это был единственный раз в жизни, когда я увидела и воскликнула: «Ах, какое лицо!» А она и говорит: «Тебе нравится? Я тебе подарю! Его зовут владыка Варлаам, я тебе расскажу про него». И подарила мне эту фотографию. Вот с тех пор, а это было в 1958 или 1959 году, с тех пор эта фотография у меня. Все, что я помню о владыке Варлааме, я сейчас вам постараюсь рассказать.

Он прошел через многие ссылки и аресты, с 1919 по 1940 год он практически все время был в заключении или ссылке. Жуткие условия, Соловки – он через все это прошел. После окончания очередного срока его сослали в Вологду под домашний арест. Он не имел права выходить из кельи. Жил напротив Лазаревской Горбачевской церкви, что на кладбище, у самого выезда из города. Ему разрешали приходить в церковь, но не служить. Мать Капитолина говорила: «Владыченька прислуживал, со свечой выходил, Апостол читал, а служить не мог».

Владыка вел переписку. А поскольку за ним следили, то он пользовался услугами Капитолины, которую он ласково называл Капушкой, ее неграмотным почерком и неумением писать. И он «писал» отдельным лицам фразы в иносказательном смысле, очень значимые, которые другому человеку понять было бы нельзя; то есть писала Капушка, она же писала и адрес и посылала из Вологды или из ближайших вологодских деревень.

Владыка был прозорливый. Я расскажу вам один факт. Это были 1930-е годы, но еще не 1937-й. В Вологде арестовали почти всех уцелевших монахинь Успенского монастыря. А мать Капитолина была по возрасту самая молодая. Начался суд, присудили длительные сроки, было очень тяжело. Ее не тронули. Она рассказывала, что сетовала владыке: «Вот, меня Господь не удостоил», и владыка, утешая, отвечал ей что-то духовное. И вот проходит несколько месяцев. Однажды летом, в разгар летней жары, она как всегда берет благословение, собираясь уходить к себе, а владыка ей говорит: «Подожди, Капушка, посиди еще немножко». – «Владыка, да темно, я боюсь». – «Ну, немножко посиди». И он стал ей говорить, не открывая своей прозорливости: «Ты знаешь, да время сейчас такое, что угодно может быть. Мало ли. Если тебя тоже арестуют, имей в виду: опасайся… таких, как ты, обыкновенно в медпункт отправляют уборщицей, ну на что ты еще способна? Главное, опасайся… а врачи всякие ведь бывают, особенно евреи. Будь осторожна, будь осторожна! Всякое может быть… ну ладно, иди с Богом теперь». Благословил, потом опять говорит: «Ну, подожди, подожди минутку», – и достал ей теплую шаль. А она говорит, она простая такая была: «Да жарко, Владыка, зачем?» – «Ну, не сейчас, так потом наденешь, что она у меня валяется? Возьми-возьми». Она взяла, пришла домой. Ночью останавливается грузовик: пришли ее арестовывать.

Помню, она рассказывала мне: «Они пришли, представляешь, а я и говорю им: ой, а я все сухарики свои съела». Оказывается, когда были повальные аресты, она приготовила себе сухарики. Разрешили взять с собой белье; она в слезах и растерянности собрала вещи, а когда в тюрьме открыла мешок, то увидела, что взяла одни наволочки.

А потом был суд. Она вспоминала интересный такой момент. Судили одну из паломниц монастыря. Ее спросили: «Вы антисоветскую агитацию вели?» А та старушка плохо слышала и говорит: «Так темный человек, как же не вести? Конечно, вела». Темными в Вологде называли слепых, а у нее как раз жила слепая старушка, по имени Афанасия. «Подпольной работой занимались?» «Так все у нас под полом. А как же? И огурчики, и капуста, и все остальное». Матушка Капитолина рассказывала мне эту историю как анекдот. И вот остававшимся на свободе монахиням, послушницам и паломницам – всем дали по пять лет. А ей – три. Или, не помню… или всем дали по семь, а ей – пять. Когда приговор зачитали, она удивилась вслух: «А почему мне только три?» И те все рассмеялись; она еще совсем молоденькая была.

Отправили ее в лагерь вместе с блатными. Контингент страшный, женщины-преступницы, грубые, развратные. Она говорила: «Я, Оленька, вначале ничего не понимала, что они говорят, да не по-русски-то говорили да надо мной смеялись. А видела я там такое… еще в дороге». Привезли их на Север и стали распределять на работу. Капушку поставили в какой-то больничный уголок. Она даже и не сопоставила это с тем, что ей владыка говорил. Она вспоминала: «Ты только не говори никому, я акафисты Спасителю и Божией Матери наизусть знала, как я была рада! Когда можно было, уходила на берег речки и там, на берегу, молилась со слезами». Еще она говорила: «Ты знаешь, что такое Иисусова молитва? Это только там можно узнать. Нигде и никогда я больше так не молилась». Конечно, я не знала того, что знала она, но, безусловно, молитва «там» совсем другая, чем молитва на свободе.

«А доктор-еврей, с которым я работала, очень хороший был. Он мне часто кусочки хлеба приносил, сахару, помогал. А как-то раз пришел с улыбкой, что-то принес. И смотрю: запер дверь за собой на ключ. Я-то и не подумала ничего. Подошел ко мне, стал что-то говорить, а потом вот так встал… тут я все поняла – сразу вспомнила слова владыки! Если бы я его слов не вспомнила, то уже бы ничего не успела. Я сразу кинулась к двери, он ключ-то оставил в дверях, открыла и с криком выскочила».

А дальше она продолжала жить в лагере, получала раз в месяц письма, и всегда было какое-то слово от владыки. Однажды, уже за полгода до конца срока, где-то весной получила она посылку. В посылке было что-то необходимое и хлеб. Там же была записка, что в хлебе – Святые Дары. Написано было иносказательно, не рукой владыки, но им продиктовано, что «посылаю тебе хлеб, а в хлебе Сам Хлеб».

«Я как прочла это, так стала плакать, так плакать, ничего читать больше не могла. Думаю: мне так бы надо исповедоваться! Ты знаешь, я одно просила у Господа: «Дай мне перед смертью поисповедоваться, я через такое прошла…» Она ведь раньше не знала всей этой грязи. «Долго я не могла снова читать. А когда смогла, то прочла, что дальше владыка пишет: что же ты плачешь? Ты пойди в четверг – а четверг-то был Великий, перед Пасхой – куда-нибудь в рощицу, там водичка течет (прямо, как видел все!), встань и поисповедуйся, все-все скажи мне, а я в этот час прочитаю тебе разрешительную молитву. И я никогда в жизни не причащалась так, как в тот день…»

Мне кажется, что кроме святости и духовной заботы владыки Варлаама, это еще и свидетельство о реальности такого духовного окормления в те страшные годы. Он кончил свое письмо словами: «Мы с тобой уже не увидимся здесь. Но, если даст Бог, увидимся потом, и тогда всегда будем вместе. Только не будь гордись, а будь смирись, и спасешься». Она мне потом часто напоминала эти его слова.

Когда через полгода она освободилась, первый вопрос ее по возвращении был: «Владыка жив?» – «Да-да, слава Богу, жив, но его посадили. Он в тюрьме, в Вологде. Но бывают свидания». Она кинулась хлопотать о свидании, но выяснилось, что его расстреляли.

Я хочу зачитать несколько строк, написанных племянницей владыки Варлаама Г.Л. Солоповой о жизни семьи Ряшенцевых: «В отдалении от большого дома, примерно в полукилометре от него, среди поля, был построен маленький деревянный домик для монашествующих Варлаама и Германа. Там они жили, когда приезжали на дачу. Этот домик назывался “скит”. Мы, дети (а нас было семь человек), сами понимали, что здесь особый мир, и не бегали, не шумели около него. Отец Варлаам был необыкновенно добр и кроток, глаза его так и сияли лаской. Никогда нельзя было услышать от него повышенного, сердитого тона. Всегда ровный, спокойный, самоуглубленный, удивительный… Недаром в семье его называли “кроткий ангел”, “тихий ангел”. Он был какой-то неземной! К отцу Варлааму мы относились с невольной почтительностью, удивлением и даже страхом. Мы считали его святым, хотя никто не говорил нам этого». Вот такой образ владыки Варлаама.

Воспоминания монахини

Дата рождения: 22 июня 1974 г. Страна: Россия Биография:

Родился 22 июня 1974 г. в г. Изобильный Ставропольского края в семье рабочих. Крещен в младенчестве.

В 1989 г. окончил среднюю школу № 1 г. Изобильного, в 1992 г. — политехнический лицей № 1 г. Ставрополя. В 1998 г. окончил Ставропольскую духовную семинарию.

Во время обучения в семинарии 17 июля 1996 г. принял монашеский постриг с именем Варлаам в честь прп. Варлаама Хутынского. Постриг по благословению митрополита Ставропольского и Бакинского Гедеона (Докукина) совершил инспектор семинарии игумен Петр (Кузовлев).

15 сентября 1996 г. в кафедральном соборе ап. Андрея Первозванного г. Ставрополя митрополитом Гедеоном рукоположен во иеродиакона, 27 сентября в том же храме — во иеромонаха. Назначен настоятелем Никольской церкви станицы Сотниковской Благодарненского р-на Ставропольского края.

По окончании семинарии в 1998 г. назначен клириком храма св. Феодосия Черниговского г. Ипатова. В 1999 г. назначен настоятелем храма свт. Николая Чудотворца станицы Кармалиновская Новоалександровского р-на Ставропольского края.

25 декабря 1999 г. назначен настоятелем Покровской церкви станицы Слепцовская Сунженского р-на Республики Ингушетия.

В 2004 г. назначен благочинным Республики Ингушетия и Чеченской Республики. В том же году назначен настоятелем церкви Архистратига Божия Михаила в г. Грозный с сохранением всех ранее возложенных послушаний.

Ко дню Святой Пасхи в 2005 г. в кафедральном соборе ап. Андрея Первозванного г. Ставрополя возведен в сан игумена. В 2010 г. удостоен права ношения палицы.

В 2005 г. вошел в состав Общественного совета при президенте Ингушетии. 9 октября 2006 г. указом президента Чеченской Республики утвержден членом Общественной палаты Чечни. В марте 2011 г. введен в состав рабочей группы по укреплению межэтнических отношений по Чеченской Республике.

В августе 2011 г. переведен во и назначен помощником настоятеля Спасо-Преображенского монастыря г. Мурома, а также директором православной гимназии в честь прп. Илии Муромца.

В декабре 2011 г. назначен и.о. настоятеля Спасо-Преображенского мужского монастыря г. Мурома.

Решением Священного Синода от 7 июня 2012 г. () назначен на должность настоятеля (игумена) Спасо-Преображенского монастыря г. Мурома.

Решением Священного Синода от 26 декабря 2012 г. () избран епископом Махачкалинским и Грозненским.

Во епископа 18 января 2013 г. в г. Москвы. 27 января за Божественной литургией в Храме Христа Спасителя в Москве. Богослужения возглавил Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл.

Решением Священного Синода от 19 марта 2014 г. () назначен игуменом Ново-Синайского мужского монастыря в честь Покрова Пресвятой Богородицы в станице Орджоникидзевская Сунженского района Республики Ингушетия.