Кирилло-белозерский монастырь. Кириллов
Сейчас трудно представить былую красоту интерьера Успенского собора. По роскоши убранства он выделялся не только среди остальных храмов монастыря, но и принадлежал к числу наиболее богатых на Руси. Сама удаленность монастыря обладала как бы дополнительной притягательной силой. К нему стекались богатые вклады не только деньгами, но и драгоценной утварью, иконами, шитьем, книгами, облачениями. Об убранстве собора можно судить по самой ранней из сохранившихся описей монастыря 1601 года, в которой о каждой вещи рассказано емким, образным языком того времени. Особое внимание в ней уделено четырехъярусному иконостасу, оклады икон которого украшали жемчуг, драгоценные камни, гривны, цаты, венцы; открытыми оставались только лики и руки изображений. Под местными иконами помещался целый ряд шитых икон-пелен. Каждая икона имела пелену "праздничную" и "повседневную" на тот же сюжет. Над местным рядом на брусе, расписанном по красному фону разными травами, вплотную стояла 21 икона деисусного ряда. Сохранилось описание уборов для икон: "В деисусе же у семи образов гривны серебряные, золоченые, басмяные, а в них 18 камней розными цветы, да раковина жемчужная, да у 14 образов гривны серебряные, золочены, басмяны, да 84 гривны витые, серебряные, золочены, да 6 понагей... да 11 икон резаны на костех... В деисусе же 19 свечников деревянных, золоченых".
Над деисусными иконами стояли 25 праздничных икон. Завершался иконостас пророческим рядом: поясные изображения пророков были сгруппированы по 2-3 на каждой доске. Тябла верхних ярусов были резные, золоченые. Стены и столбы церкви опоясывали ряды икон в киотах резных, расписных, золоченых, обложенных просечным оловом на цветной слюде. И здесь у икон помещались пелены, всего же в соборе их было около сорока. Клиросы, аналои, шкафчики, скамьи, тощие свечи - все украшалось росписью и резьбой. Практически не было ни одной неукрашенной вещи. Освещался собор шестью паникадилами разнообразного устройства.
Иконостас в Успенском соборе считался по тому времени одним из самых больших на Руси. Начало созданию таких грандиозных ансамблей положил Андрей Рублев, который в 1408 году написал со своей артелью для Успенского собора Владимира более 80 икон. Рублевский иконостас надолго стал образцом для создававшихся вновь иконостасов в крупных соборных храмах. Подобных иконостасов в XV веке создавалось немало, но в наиболее полном виде дошел только иконостас из Успенского собора Кирилло-Белозерского монастыря. Его почти пятисотлетняя история полна событиями. Уже через 40 лет после написания все иконы стали обивать серебряными позолоченными басменными окладами, которые остались и поныне на деисусных и праздничных иконах. В 1630 году добавили еще один ярус из 25 икон - праотеческий. Хотя иконы для Успенского собора создавались в Москве на вклад знатного боярина Василия Ивановича Стрешнева, писал их вологодский иконник Ждан Дементьев, известный по работе в вологодском Софийском соборе. Позже, в 1645 году первоначальные царские врата заменили новыми, пожалованными царем Михаилом Федоровичем,- в великолепном серебряном позолоченном чеканном окладе прекрасной московской работы, сохранившимся до сих пор. Хорошо сохранившиеся оклады такого же рисунка получили тогда и местные иконы.
Существенно переделали иконостас в XVIII веке (после 1764 года). Древнюю тябловую конструкцию, при которой иконы вплотную рядами стояли на украшенных брусьях, в 1757 году заменили заурядным резным позолоченным иконостасом работы вологодского мастера резного цеха Василия Федоровича Деньгина, который сохранился до нашего времени. В XIX веке и без того невыразительную резьбу перезолотили, положив еще один толстый слой грунта. На многие местные иконы при перестройке иконостаса одели серебряные чеканные ризы. Значительная часть древних икон в новом иконостасе не поместилась, и их убрали. В праздничном ряду их оставили только 15, в деисусном - 16, а пророческий ряд убрали целиком, так как его длинные доски не укладывались в новую схему расстановки икон. Обойтись вообще без пророческого ряда было нельзя, поэтому под иконами местного ряда в "тумбах" вместо пелен написали на особых вставных досках полуфигурные изображения пророков. По-ремесленному робкая живопись, по-видимому, выполнена монастырскими иконописцами.
Долгое время убранные из иконостаса древние иконы стояли в алтаре, а затем их постепенно стали вывозить из монастыря и след многих потерялся. Оставшиеся в иконостасе памятники были очень изменены многочисленными поновлениями и не привлекали особого внимания. В местном ряду осталась только одна икона 1497 года - "О Тебе радуется", две другие находятся теперь в Третьяковской галерее, в том числе и храмовая главная икона "Успение". Остальные, стоящие сейчас в местном ряду иконы относятся к более позднему времени: "Неопалимая купина" к XVI веку, "Троица", "Предста Царица" к XVII веку и т. д.
В конце 1960-х годов приступили к реставрации икон 1497 года из Успенского собора. Длилась она несколько лет и сейчас полностью закончена. За это время в разных музеях обнаружили попавшие туда сложными путями иконы 1497 года, принадлежавшие Успенскому собору. В итоге оказалось, что уцелело около 60 икон, из них - 34 на месте, в Кириллове.
Необычно уже само по себе такое большое количество произведений XV века, происходящих из одного памятника. Иконы, созданные первоклассными художниками, стали огромным вкладом в общую сокровищницу древнерусского искусства. Две иконы 1497 года из Успенского собора - храмовое "Успение" и "Одигитрия" долгое время приписывали либо самому Рублеву, либо художникам его круга. Они выдерживают сравнение с прославленными шедеврами. Иконостас создавала группа художников. Те, которые написали храмовое "Успение", "О Тебе радуется", праздничные иконы "Вход в Иерусалим", "Рождество Христово", "Сретение", действительно следовали традициям рублевского искусства. Созданные ими образы одухотворены и лиричны, живопись по-московски изысканна.
Успенский иконостас чрезвычайно интересен. По нему можно судить о сложных процессах развития древнерусской живописи. В конце ХV века наблюдается тенденция сглаживания особенностей разных школ иконописания, складывается общерусский стиль. И, пожалуй, нигде так ярко этот процесс не удается проследить, как на иконах из Успенского собора. Кроме "московской" здесь есть и другая группа икон, например, праздничные иконы - "Распятие", "Сошествие Св. Духа", "Преображение", "Успение", в которых ощущаются черты новгородской живописи - суровость образов, подчеркнутость силуэтов, сочность обильно используемых художниками пробелов. Еще более интересно, что в некоторых иконах черты московской и новгородской живописи слиты воедино, например, в "Крещении", "Сошествии во ад", в деисусных - "Апостол Петр", "Мученики Дмитрий и Георгий", "Иоанн Предтеча", причем некоторые иконы из этих условных групп в иконостасе созданы одними и теми же художниками. В особую, неповторимо индивидуальную группу входят деисусные иконы "Иоанн Богослов", "Андрей Первозванный", святители, праздничные иконы на тему страстей Господних.
Все иконы ансамбля характеризует совершенство рисунка, богатство и изысканность колорита, виртуозное мастерство композиции. Иконостас дает богатейший материал для изучения индивидуальных особенностей творчества древнерусских художников. Раскрытия последних лет показали, какое грандиозное художественное явление представляет собой Кирилловская иконопись 1497 года.
Долгое время собор не имел стенных росписей, и иконостас служил основным элементом декорации его интерьера. Стены же собора, как снаружи, так и внутри, были обмазаны и побелены.
Собор расписали только в 1641 году. Об этом сообщает летописная надпись вязью, которая идет по южной, западной и северной стенам над ярусом полотенец: "Благоволением Отца поспешением Сына и совершением Святого Духа подписана бысть сия Святая соборная церковь Успения пресвятая Богородица лета 7149 от рождества Христова 1641 при державе благочестивого государя царя и великого князя Михаила Феодоровича всея Руссии и при сыне его при благоверном царевиче князе Алексее Михайловиче, при великом господине Варлааме митрополите Ростовском и Ярославском и при игумене Антоние строил по обещанию государя царя и великого князя Михаила Феодоровича всея Руссии диак Никифор Шипулин в славу и честь Троицы славимому Богу Отцу и Сыну и Святому Духу и Пречистой Богородице и всем Святым во веки аминь".
Так читалась в 1773 году надпись, ныне частично утраченная. Заказчик росписи Никифор Шипулин - заметная фигура в государственной администрации. В 1625 году он служил дьяком у патриарха Филарета, отца Михаила Федоровича, затем в различных приказах. Неоднократно выполнял ответственные поручения царя. Так, в 1633 году царь посылает его вместе с воеводами Дмитрием Черкасским и Дмитрием Пожарским под Смоленск на смену боярина Шеина. Деньги на подписание собора и папертей (500 рублей) Никифор внес еще в 1630 году. Через несколько лет после окончания росписи он постригся в Кирилло-Белозерском монастыре и после смерти был погребен на соборной паперти. Существует предположение, что Никифор Шипулин вместе со своим сыном изображен в росписи собора в композиции, иллюстрирующей один из псалмов. Действительно, здесь к трону Софии припадают старец и юноша, одетые в княжеские или боярские одежды. Подобных изображений нет на других иллюстрациях того же текста в русской живописи XVII века. Если предположение справедливо, то перед нами редкий для того времени пример прижизненного портрета.
Только в 1930 году, во время реставрационных работ, раскрыли окончание текста летописи: "Расписывали иконное стенное письмо Любим Агиев с товарищи". Любим Агиев, или Агеев - городовой царский иконописец из Костромы, один из лучших русских мастеров-стенописцев середины XVII века. В 1643 году он вместе с мастерами из разных городов расписывал Успенский собор Московского Кремля, будучи одним из четырех высокооплачиваемых иконописцев-знаменщиков.
Росписи 1641 года повредили в процессе ремонтных работ во второй половине XVIII века. Прикладки к аркам и столбам скрыли часть композиций, отчего нарушилась цельность некоторых тематических циклов, другие композиции оказались обезображенными новой кладкой. При растеске окон погибли расположенные на откосах фигуры Святых, пострадали и соседние композиции. Проемы, пробитые в западной и южной стене собора в связи с сооружением пристроек, также уничтожили часть композиций. После заделки широких трещин, образовавшихся к тому времени на стенах и сводах, белые полосы шпаклевок рассекли стенные росписи в разных направлениях. Стало неизбежным поновление росписей.
В 1838 году первоначальную живопись проолифили и покрыли слоем масляной записи довольно грубого письма. Поновителям пришлось по необходимости несколько изменять поврежденные композиции и дописывать поверхности прикладок. В таком виде росписи Успенского собора простояли до нашего времени.
Первые пробные раскрытия древней живописи в соборе проводились в 1929 году реставратором П. И. Юкиным. Реставрационные работы были возобновлены только в 1970 году и продолжаются в настоящее время.
В ходе реставрации выяснилось, что в большинстве случаев запись XIX века довольно точно следует рисунку древней живописи. Поэтому уже сейчас, до полного раскрытия живописи, мы можем судить о системе декорации храма и отчасти о композиции отдельных сцен. Схема росписи верхней части собора вполне традиционна: в куполе - Спас Вседержитель, в простенках окон барабана - 8 праотцев в рост, в основании барабана - 12 круглых медальонов с полуфигурными изображениями родоначальников двенадцати колен израилевых, в парусах евангелисты. Ниже разворачивается так называемый протоевангельский цикл, содержащий сцены из жизни Богоматери, еще ниже идут иллюстрации Акафиста Богоматери. Все эти сцены читаются по ходу солнца, начинаясь на южной стене от иконостаса и делая несколько оборотов в центральном пространстве храма, а затем в его угловых помещениях. Такая система размещения сюжетов несколько напоминает систему росписи собора Ферапонтова монастыря. Тот же образец заставляет вспомнить и размещение в люнетах многофигурных композиций, прославляющих Богоматерь: "Успение Богоматери", "Покров", "О Тебе радуется". В целом в росписи Успенского собора почти безраздельно господствует тема Богоматери. Только в юго-западном помещении представлены немногие события земной жизни Христа.
Здесь же есть композиция, сюжетно не связанная с соседними и не входящая ни в какой цикл. Она изображает Царя Небесного на троне, у подножия которого лежат падшие ниц воины и стоят на коленях старец, юноша и жена в боярских одеждах. Это иллюстрация 44-го псалма, содержащего славословие Царю. Тематическая обособленность сцены подкрепляет предположение, впервые высказанное реставратором С. С. Чураковым, о том, что здесь перед нами семейный портрет заказчика росписи.
В северо-западном помещении собора - сцены "Страшного суда" и некоторые символические композиции, не совсем ясные по смыслу.
Судя по раскрытым участкам, стиль росписи отличается монументальностью и традиционностью. Здесь нет еще "ковровости" и некоторой измельченности композиций, характерных для более поздних памятников настенной живописи. Новшества в области иконографии и трактовки форм лишь в слабой степени затронули эту роспись. Благодаря высокому качеству письма и относительно хорошей сохранности стенные росписи Успенского собора после полного их раскрытия станут одним из центральных памятников русской монументальной живописи середины XVII века.
В 1554 году с северной стороны к собору пристроили придел Владимира. Это небольшой бесстолпный храмик, перекрытый своеобразной системой ступенчато повышающихся арочек. Такой тип перекрытия более всего известен по памятникам Пскова. В наружном декоре придел Владимира воспроизводил в миниатюре формы Успенского собора - те же три яруса кокошников, те же пояса узорчатой кладки. Стремление следовать местным образцам, в особенности образцу Успенского собора, вообще очень характерно для кирилловского строительства. Придел возвели над могилой Владимира Ивановича Воротынского на вклад его вдовы. В дальнейшем он стал родовой усыпальницей князей Воротынских.
Строительство небольших придельных храмов при монастырских соборах довольно характерное явление для середины XVI века. Обычно они ставились над гробом основателя монастыря или кого-либо из его последующих настоятелей, которому после смерти устанавливалось поклонение как местночтимому, а иногда и общерусскому Святому. Возведение придела над гробом одного из светских феодалов было по тем временам явлением совершенно исключительным, тем более, что над могилой Кирилла храма тогда еще не было. Известна яростная реакция на это событие Ивана Грозного, обратившегося к монастырской братии с посланием, полным горьких упреков: "А вы се - над Воротынским церковь есть поставили! Ино над Воротынским церковь, а над чюдотворцем нет. Воротынский в церкви, а чюдотворец за церковью..."
Придел Владимира не сохранился в своем первоначальном виде. В XVIII веке он был покрыт четырехскатной крышей, древние маленькие арочные окна заменены большими прямоугольными, уничтожен вход с северной стороны. Сейчас его фасады частично реставрированы.
Существующая луковичная глава, крытая деревянным лемехом, выполнена в 1631 году. Эту дату можно прочесть на надписи, пробитой на кованном подзоре, опоясывающем главу снизу. Глава и подзор, сохранившиеся почти без изменений с первой половины XVII столетия, представляют уникальную ценность.
Внутри Владимирского придела большой интерес представляют вставленные в стены резные каменные плиты с надписями о захоронении князей Воротынских. Рисунок плит не одинаков. Наиболее древняя плита, помещенная на западной стене справа от входа со стороны паперти, содержит запись о захоронении братьев Владимира и Александра Ивановичей и о перенесении из Кашина в 1603 году праха Михаила Ивановича и его сына Логина Михайловича. Здесь же похоронен и другой его сын - Иван Михайлович, который был весьма заметной фигурой в политической жизни Руси начала XVII века. Один из кандидатов на российский престол, он после избрания на царство Михаила Романова возглавил направленную к нему в Кострому депутацию с предложением принять царский венец. Позднее он занимал должность первого воеводы и управлял Москвой во время царского отсутствия. В XVII веке Воротынские породнились (по женской линии) с царским домом. Последний из князей Воротынских, Иван Алексеевич, умер в 1679 году. При реставрационных работах в 1971-1972 годах обнаружили остатки каменных и кирпичных саркофагов, в которых похоронены некоторые из Воротынских. Особую художественную ценность имеет крышка саркофага Алексея Ивановича Воротынского с прекрасно выполненной резной надписью.
Иконостас церкви Владимира переделывали несколько раз. Существующий поныне датируется 1827 годом. Создавал рисунок иконостаса, резал и золотил его вологодский мастер Иван Сиротин. При этом он использовал часть резьбы верхнего яруса иконостаса церкви преподобного Кирилла. Иконы весьма добротно написал кирилловский иконописец Иван Копытов, происходивший из семьи потомственных монастырских слуг.
К концу XVI века относится сооружение существующей сейчас северной паперти. Вплоть до конца XVIII века паперть, более протяженная, чем сейчас, охватывала не только северную, но и всю западную стену собора. Однако это не самое древнее строение. До нее у собора существовали две отдельные, не смыкающиеся между собой каменные паперти с тех же западной и северной сторон, появившиеся, скорее всего, в середине XVI века. От них сохранились лишь незначительные следы, по которым можно судить, что они имели усложненное пощипцовое покрытие (т.е. в виде составленных между собой двухскатных кровель). Паперть конца XVI века в монастырских описях характеризуется как "строение старца Леонида". Старец Леонид Ширшов считался одним из главных лиц в монастыре, а в 1595-1596 годах даже стоял во главе обители. Вероятно, он возглавил строительство, а исполнителями стали монастырские каменщики из вотчинных крестьян. Выстроенная паперть, в отличие от более ранних, трактовалась как единая постройка, объединенная общей односкатной кровлей. Ее стены прорезали широкие арочные проемы, заметные снаружи и сейчас. В 1650 году проемы заменили маленькими окнами. В 1791 году с западной стороны паперть сломали и на ее месте соорудили громоздкую входную пристройку, закрывающую почти весь западный фасад собора. Ее формы - плоские наличники несколько аляповатого рисунка, обилие профилей и раскреповок - восходят к архитектуре барокко и для конца XVIII века архаичны. Сходные по декору постройки этого периода, возведенные, скорее всего, местными артелями каменщиков без участия архитектора, сохранились в соседнем Белозерске.
Северную и западную паперти расписали сразу после их постройки, в конце XVI века. Поскольку паперти имели открытые с наружной стороны широкие арочные проемы, роспись концентрировалась по сторонам входов в собор и в придел князя Владимира. Поэтому ее можно рассматривать и как наружную роспись собора. Неизвестно, кем были исполнены эти росписи, но мы знаем, что немногим ранее, в 1585 году монастырские Святые ворота, расположенные под церковью Иоанна Лествичника, расписывал старец Александр и его ученики Емельян и Никита. Росписи на Святых вратах и папертях Успенского собора являются, возможно, первыми стенописными работами на территории Кирилло-Белозерского монастыря.
Эти первые росписи соборных папертей не сохранились. В 1650 году, после закладки больших арочных проемов, стены папертей заново украсили стенным письмом. "А писали на папертных на закладенных больших окнах стенным письмом ярославцы иконники Иван Тимофеев сын прозванием Макар, да Савастьян Дмитриев сын с товарищи, дано им по записи от мастерства к задатку к 30 рублям 157-го году 220 рублей". Эта запись архивного источника не упоминает о судьбе прежних росписей паперти. Судя по всему, их сбили вместе со штукатуркой. Севастьян Дмитриев - известный мастер, принимавший участие, в росписи Успенского и Архангельского соборов Московского Кремля, Успенского собора в Ростове, неоднократно вызывавшийся к царю для разных иконописных работ. Заказчиком росписи был боярин Федор Иванович Шереметев. Известно, что он участвовал в призвании на царство юного Михаила Федоровича, затем стал близким к царю человеком, активным политиком. В глубокой старости он умер в Кирилло-Белозерском монастыре, где постригся незадолго до смерти. На его же средства была выполнена в 1642 году не дошедшая до нас роспись церкви Кирилла.
На западной паперти уцелело только две композиции: "Успение Богоматери" и одна из сцен "Апокалипсиса". Они отличаются обшей высветленностью цветовой гаммы, мягкими сочетаниями холодных тонов. При всей традиционности композиций художник стремился обогатить впечатление зрителя тщательной прорисовкой деталей, разнообразием форм архитектуры, поз, складок одежды. Небольшие по размерам фигуры плотно заполняют отведенное им поле, их позы динамичны.
Те же черты можно заметить и в росписи северной паперти. Сложная форма крестовых сводов заставляет авторов быть изобретательными в размещении композиций, но они уверенно справляются с трудной задачей. В верхней части сводов изображены трубящие ангелы, праведники в белых одеждах, предстоящие престолу Всевышнего, восседает "Царь царствующих и Господь господствующих". Внизу действует дьявол - люди поклоняются вавилонской блуднице. Сатана ставит знаки на лбах своих приверженцев. По самой вершине свода скачет воинство праведных на белых конях, побежденные враги-грешники проваливаются вниз, где горит готовое их принять адское пламя. Размещение одной сцены в разных плоскостях часто дает интересное пространственное решение, возникает известная глубина пространства. Ощущение пространства вообще свойственно авторам. Так, в сцене гибели кораблей изменение их размеров дает намек на линейную перспективу.
Многие сцены отличаются жизненностью, пусть даже заимствованной у западноевропейской гравюры: горожане смотрят на гибель родного города, у ног их стоят сундуки с добром, парусники плывут по бурному морю, работники жнут серпами колосья. Чужие образцы, переработанные в духе традиционного иконописания, стали способом приближения к реальной жизни.
Росписи папертей отделены по времени написания от росписей четверика собора незначительным промежутком, однако они существенно отличаются по стилю, свидетельствуя о развитии новых тенденций в русской монументальной живописи.
Одновременно с внутренними росписями папертей небольшие композиции были исполнены в четырех киотах над ее входами и в закомарах собора. Из них остались только "Троица" и "Митрополит Иона и Кирилл Белозерский в молении Богородице", да и те очень плохой сохранности. В этой работе принимал участие Иосиф Владимиров - друг и единомышленник Симона Ушакова, известный своим трактатом об иконописании. Иосиф, вероятно, входил в бригаду Севастьяна Дмитриева.
Насколько сильна была в кирилловском строительстве местная архитектурная традиция, видно на примере церкви Епифания, построенной в 1645 году рядом с Владимирской церковью над гробом князя Федора Андреевича Телятевского. Сооружала ее артель сельских каменщиков из вотчины Кириллова монастыря во главе с Яковом Костоусовым. По размерам церковь лишь немногим больше церкви Владимира. Ее общая композиция, конструктивное решение сводов и основные элементы декора почти точно повторяют Владимирскую церковь. По своей архитектуре она стоит гораздо ближе к XVI, чем к XVII столетию. Памятник довольно хорошо сохранился до наших дней. Позднейшие искажения в основном сводятся к устройству четырехскатной кровли вместо существовавшего ранее покрытия по трем ярусам кокошников.
Интерьер церкви Епифания изменился относительно мало. Расписана она не была. Первичный четырехъярусный иконостас дошел без существенных переделок, утрачены только две иконы в нижнем ряду по сторонам северной двери. Конечно, для полноты представления о том, как храм Епифания выглядел ранее, вместе с этими иконами сейчас недостает и тех, что висели некогда на беленых стенах. Видное место занимала справа от входа гробница князя Телятевского под покровом алого сукна. Цветовая насыщенность оказывала чисто эмоциональное воздействие, создавала особую, далекую от повседневного быта атмосферу. Определенная роль в этом красочном многообразии отводилась также паникадилам, лампадам, подсвечникам, их узорному оформлению. Судя по описанию, большое паникадило было немецкой работы: "... сысподи штука малая с резным звериным изображением и с пронятым в устах кольцом".
Имен художников иконостаса мы не знаем, но, судя по тому, что несколько лет спустя, в 1649 году для другой монастырской церкви - Евфимия - иконостас писал вологжанин Терентий Фомин, вологодский художник мог украшать и церковь Епифания. Иконы этого храма близки и к пророческому ряду из Успенского собора, который в 1630 году писал также художник из Вологды Ждан Дементьев. Как праотеческим соборным иконам, так и иконостасу из церкви Епифания свойственна ремесленность исполнения, застылость форм, однообразие силуэтов и жестов.
Иконостас Успенского собора был создан приблизительно в 1497 году одновременно со строительством каменного храма. XV век - классическая пора в развитии русского иконостаса. В это время в нем появляются новые ряды икон, он обретает удивительную архитектурную упорядоченность. - и насчитывал почти 60 икон.
Иконографические особенности икон «кирилловского» комплекса позволяют сделать вывод о том, что их создатели ориентировались на иконостасы Успенского собора во Владимире и Троицкого собора в Троице-Сергиевой Лавре. Над созданием этого масштабного комплекса трудилась приглашенная в монастырь артель, в составе которой было три ведущих иконописца, связанных с разными художественными традициями: московской, новгородской, возможно, ростовской.
Наиболее ярко манера каждого из трёх мастеров, создавших кирилловский иконостас, проявилась в написании праздничных икон. В иконах «Рождество Богоматери», «Введения Богоматери во храм», «Сретение» ярко ощущаются черты дионисиевского направления - одного из ведущих в московском искусстве конца XV - начала XVI века. Характерной особенностью почерка этого мастера являются яркие контрастные цвета - прежде всего, киноварь - яркий красный минеральный пигмент, и азурит - пигмент синего цвета, который ценился на вес золота. Росписи во многих храмах, посвященных Богородице, наполнены небесной синевой. Синий и голубой цвета означают бесконечность неба, символ иного, вечного мира и считаются цветами Богородицы, соединившей в себе и земное, и небесное. В создании икон «кирилловского» иконостаса художник использовал чистый азурит, без примеси других пигментов, а также добавлял в краску толчёное стекло, которое отталкивает свет, и увеличивает яркость синего цвета.
Для икон «Крещение», «Благовещение», «Преображение», «Успение Богоматери», написанных «вторым» художником, в чьих произведениях соединились черты московской и новгородской традиций характерны более строгие архитектурные формы, правильные пропорции фигур и тщательная проработка складок одежды. Другая особенность письма этого мастера - особая цветовая гамма: добавление белил практически во все красочные смеси, придает непрозрачность.
Пример работы «третьего» мастера успенского комплекса - икона «Уверение Фомы». Стиль этого иконописца отличает простая архаичная архитектура, яркие, но гармоничные цвета. Письмо ликов исполнено плотной золотистой охрой, что заметно отличает их от холодных, сильно высветленных ликов на иконах, принадлежащих «второму» мастеру.
В результате совместной работы иконописцев, связанных с разными художественными направлениями, возник грандиозный классический ансамбль древнерусской живописи. Иконостас Успенского собора Кирилло-Белозерского монастыря даёт представление о процессе формирования общерусского стиля иконописи на рубеже XV–XVI столетий.
Первоначально иконы размещались на брусьях-полках, называвшихся тяблами. На этих брусьях-тяблах иконы стояли как на полках, вплотную друг к другу без каких-либо разделителей.
С течением времени облик и устройство иконостаса менялись, появлялись и исчезали ряды икон. В середине XVI столетия серебряными позолоченными басменными окладами были закрыты иконы местного чина, а затем деисусного, праздничного и пророческого. Оклады были сделаны по мере поступления щедрых пожертвований, а также на деньги монастыря одной группой нанятых мастеров, использовавших монастырские матрицы. К концу XVI века сформировался пядничный ряд иконостаса, состоявший из небольших, размером в «пядь», то есть кисть руки, вкладных икон в драгоценных окладах. Позднее иконостас пополнился ещё одним рядом - праотеческим, в котором располагаются иконы ветхозаветных святых. В соборе также появились, частично заменив драгоценную басму, серебряные чеканные оклады на иконах местного ряда, выполненные царскими ювелирами.
В XVIII веке изменили конструкцию иконостаса. Древние расписные тябла заменили деревянной золоченой иконостасной рамой с одинаковым количеством икон в верхних ярусах, в которую не поместились многие из древних образов и их перенесли в алтарь собора. Иконостасную раму середины XVIII столетия можно видеть в интерьере храма сейчас. В неё вмонтированы фотокопии икон. Оригинальные образы хранятся в четырёх музейных собраниях - в Третьяковской галерее, Государственном Русском музее, Центральном музее древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублёва, 34 образа находятся в собрании Кирилло-Белозерского музея-заповедника и представлены в экспозиции «Древнерусское искусство XV–XVII веков» в Архимандричем корпусе.
Иконостасная конструкция XVIII века стилистически выдержана в переходных формах от барокко к классицизму. Иконостас по-прежнему насчитывает четыре яруса, но порядок рядов, в сравнении с первоначальным иконостасом, был изменен. Древний пророческий ряд к 1764 году был убран полностью, поскольку его широкие доски не вписывались в симметричную и однообразную структуру иконостаса. Полуфигурные изображения пророков разместились на тумбах под местными иконами в основании иконостасной конструкции. В завершении иконостаса в XIX веке поместили живописное Распятие с предстоящими и золочёные скульптуры ангелов.
Нижний ряд икон - местный. Он является самым непостоянным по составу. Здесь размещаются наиболее чтимые и подаренные государями образы с богатыми окладами. Помимо икон местный ряд включает в себя Царские врата, двери в дьяконник и жертвенник. Местный ряд после реконструкции иконостаса стал насчитывать восемь образов. Среди них - икона «Богоматерь Одигитрия», она располагается справа от Царских врат. Слева размещается образ Спасителя, за ним - храмовый образ «Успение Богоматери» («Облачный извод») конца XV века.
Следующий ряд иконостаса - праздничный. В него включены иконы на темы двенадцати главных церковных праздников, а также сюжетов Страстного цикла и других событий, повествующих о земной жизни Иисуса Христа и Девы Марии. Праздничный ряд иконостаса Успенского собора Кирилло-Белозерского монастыря является самым большим из сохранившихся от XV века.
Третий ряд называется Деисусом, это ядро иконостасной композиции XV века. Основным его содержанием является тема Второго Пришествия, Страшного Суда и грядущего спасения человечества. В переводе с греческого «деиси́с» означает моление, прошение. В центральной части чина изображён Господь Вседержитель, восставший на Суд. По сторонам от Спасителя склонившиеся к Нему в молитве Богоматерь и Иоанн Креститель, архангелы Михаил и Гавриил, апостолы Пётр и Павел, следом за ними могли быть изображены другие святые, ходатайствующие о прощении грешников. Их расположение осуществлялось в определённой иерархии - архангелы, апостолы, святители, мученики, преподобные. Деисусный чин являет собой образ Небесной Церкви, пребывающей перед престолом Вседержителя в постоянных молитвах о спасении человеческого рода. Деисус иконостаса Успенского собора Кирилло-Белозерского монастыря сохранился полностью.
Верхний ряд иконостаса - праотеческий. В составе высокого русского иконостаса ряд, включающий в себя изображения ветхозаветных праведников, которые иначе именуются праотцами, появился во второй половине XVI века. В центре этого чина обычно помещается икона Новозаветная Троица или Отечество, где зримо изображены три лика Бога - Отец, Сын и Дух Святой. Праотцы изображены в полный рост, в повороте к центральному образу, с развёрнутыми свитками, на которых начертаны пророчества о пришествии Иисуса Христа. Плоскостная трактовка ликов контрастирует с несколько грузноватыми фигурами святых, объём которых передаётся при помощи высветленных складок одежд. Медные басменные оклады, выполненные в XVII веке, покрывают поля, фоны и нимбы икон.
Масштабные исследования и реставрация икон Успенского собора Кирилло-Белозерского монастыря начали проводиться в 1960-е годы. Благодаря работе реставраторов уникальные памятники иконописи из Успенского собора были раскрыты и введены в научный оборот.
Реставрация иконостасной рамы была проведена в 2012–2013 годах. Художники-реставраторы научно-реставрационной мастерской провели работы по удалению загрязнений, плесени, толстого слоя спрессовавшейся пыли. Также удалось сохранить всю старинную позолоту. Склеивались и возвращались на место разломанные фрагменты резного декора.
По завершению реставрации иконостасной рамы в неё были вмонтированы репродукции икон и установлены деревянные резные Царские врата. Царские врата 1645 года из Успенского собора, вложенные в монастырь царём Михаилом Фёдоровичем Романовым, можно увидеть в экспозиции «Древнерусское искусство XV–XVII веков», расположенной в Архимандричьем корпусе.
G Я O Lпамятник архитектуры (федеральный)
Успе́нский собо́р с па́пертями - центральный храм архитектурного ансамбля .
Энциклопедичный YouTube
1 / 5
✪ Полеты над Северной Фиваидой. Фильм 10. Кирилло-Белозерский Успенский монастырь
✪ Кирилло-Белозерский музей-заповедник. 4K.
✪ Полеты над Северной Фиваидой. Фильм 6. Троице-Гледенский монастырь
✪ Музей фресок Дионисия - Ферапонтов монастырь, Вологодская область
✪ Краснохолмский Николаевский Антониев монастырь
Субтитры
Не так уж много мест на Руси, где основание монастыря было предопределено чудом. В 1397 году по указанию от Пресвятой Богородицы, бывшему ему в видении, прибыл в обширную область древнего Белоозера архимандрит Симонова монастыря Кирилл, и здесь, на пустынных берегах Сиверского озера, среди дремучих лесов, положил основание монастырю, ставшему впоследствии известным под именем Кирилло-Белозерского. "Кирилле, изыди отсюду, иди на Белоозеро, тамо бо уготовано тебе место, в котором сможешь спастись" - эти слова Божией Матери услышал преподобный Кирилл, молясь у себя в келье московского Симонова монастыря. Вместе с чудным голосом явился и яркий свет. В изумлении посмотрел преподобный в оконце кельи, и видит: сияет великий свет от Белозерской полунощной стороны. Вместе с иноком Ферапонтом, своим собеседником и другом они отправились в путь. С горы Маура, что рядом с Кирилловым, увидели монахи чудесное место на берегу Сиверского озера и сразу узнал в нем Кирилл ту землю, где ему предстояло поселиться. И вот, на холме у озера, поставили они крест и выкопали себе в крутом склоне землянку. Было это в 1397 году. Сейчас над землянкой и крестом поставлены каменные сени, обозначающие место начала обители. Шло время и уединенное поселение в тогда еще диком лесу, стало разрастаться. Жители соседних деревень приходили к ним и многие оставались, ища спасения души в православной вере и молитве. Сейчас - Кирилло-Белозерский монастырь - вторая по площади крепость в мире и крупнейший монастырь России. Патриарх Никон так рассказывал антиохийскому патриарху Макарию: «В нашей стране есть три очень богатые монастыря, великие царские крепости. Первый - монастырь св. Троицы; он больше и богаче остальных. Второй - монастырь св. Кирилла Нового, в подворье которого мы остановились; он известен под именем Кирилло-Белозерского, то есть от Белого озера. Говорят, что озеро господствует над монастырем, но Божиею силою и попечением святого не вредит ему; вода его бела, как молоко. Монастырь больше и крепче Троицкого, ибо три громадные стены его сложены, как говорят, из огромных диких камней». В современном состоянии Кириллов Белозерский в честь Успения Божией Матери мужской общежительный монастырь - а именно такое его полное историческое название - вмещает в себя три огромных комплекса - древний, основанный Кириллом Успенский монастырь, давший название всей обители, Иоанновский монастырь, который вместе с Успенским образуют так называемый Старый город и Новый город - тот участок, на котором современный путешественник оказывается в первую очередь, зайдя через ворота Казанской башни. Все эти стены и башни, внушающие удивление перед мастерством древних зодчих, были построены здесь примерно в 1650е-70е годы. Эти постройки возникли здесь благодаря вкладам царя Алексея Михайловича Тишайшего. Однако расцвет монастыря начался еще раньше, сначала с трудов и просветительской деятельности преподобного Кирилла и его последователей, затем рост обители был связан с именем Иоанна Грозного. В декабре 1528 года монастырь посетил великий князь Василий со своей супругой Еленой Глинской. Они молились здесь о чадородии, поскольку долгое время Бог не посылал им детей. И вот, спустя полтора года после этого паломничества у княжеской четы родился сын - Иоанн IV. По этому случаю его отец отправил в монастырь деньги на постройку храма Усекновения главы Иоанна Предтечи. Вот она - сейчас начата ее реставрация. Справа от Иоанновой церкви находится храм преподобного Сергия Радонежского, а в глубине, за ними, в тени огромной Кузнечной башни - малая больничная палата. Весь комплекс Иоанновского монастыря сейчас передан Православной церкви, здесь расположен действующий мужской монастырь. Но не только Иоанновский монастырь с церковью Усекновения главы Иоанна Предтечи напоминает нам о Грозном, четыре раза посещавшем Кириллову обитель. Вплотную к древнему братскому корпусу примыкает надвратная церковь Иоанна Лествичника и Феодора Стратилата. Ее построили в честь небесных покровителей детей Ивана Грозного. Этот храм и окружающие его постройки отделяют уже известный нам Новый Город от самого сердца обители - Успенского монастыря. Деревянная церковь на этом месте была построена еще при самом преподобном Кирилле. Свой современный вид этот собор обрел лишь в 18 веке, и удивителен не только архитектурой, но и тем, что «оброс» меньшими храмами со всех сторон. Тут и миниатюрная Владимирская церковь, и церковь Епифания, и храм Кирилла Белозерского, где и сейчас под спудом покоятся его мощи. Ежедневно монахи и насельники монастыря совершают здесь молебны преподобному, прося его о духовной защите обители и всей России. Сейчас в монастыре живут игумен, три иеромонаха, иеродиакон и два монаха. Соседние храмы - Архангела Гавриила с колокольней и Введения во храм Пресвятой Богородицы с трапезной палатой - одни из самых древних в монастыре, после Успенской церкви. Их массивные каменные стены и нависающий над паломником облик внушают уважение к древним строителям, создавшим почти пятьсот лет назад эти архитектурные шедевры. Но в первую очередь - Кириллова обитель - это монастырь. И эти храмы строились здесь не для количества, в них была необходимость. В годы расцвета число братии составляло до трехсот монахов и послушников, не считая работников, белого духовенства и крестьян, живших в монастыре. Святость места привлекала и хороших людей, и плохих. Много святых, подвизавшихся на Вологодской, Новгородской и Архангельской земле вышли отсюда - из Кириллова. Первый русский царь Иоанн Грозный перед смертью постригся в монахи Кирилло-Белозерского монастыря, приняв новое имя Иона. На монастырь нападали польско-литовские интервенты в 1612 году, но были отбиты. Монастырь служил и оборонным форпостом, и местом ссылки - князья, бояре, их родственники, стрельцы, игумены, архимандриты, и все тот же Патриарх Никон, гордившийся Кирилловской обителью - все они бывали узниками этой крепости. Кого-то хоронили на местном кладбище, а некоторые просили быть похороненными под папертью, чтобы входящие в храм попирали их прах ногами, таково было смирение этих людей. Здесь, в Новом Городе скрипели мельницы, шуршали жернова, повсюду разносился запах свежего монастырского хлеба... Сновали телеги, стрельцы цыкали на богомольцев, желающих залезть в каждый уголок крепости. Из окошек острога смотрели на все это, звеня оковами опальные. Со звоном колоколов и плеском озера сливались северные монашеские распевы во славу Божией Матери и преподобного Кирилла. Обитель, возникшая из чудесного видения и маленькой землянки на склоне холма - ни больше, ни меньше - творение всей России, всех ее эпох, правителей и народа. И оказавшись здесь, без слов и глубокого копания в истории вы сможете понять - что это и есть вечное и близкое каждому русскому человеку чудо.
История
Первое здание Успенского собора было деревянным, его построила в 1397 году артель древоделов. Но так как церковь была небольшой и со временем обветшала, то после смерти Кирилла, во время управления монастырём игуменом Трифоном была построена новая Успенская церковь. Она была также деревянная и «украшенная иконами и иными красотами». Это здание сгорело во время сильного пожара между и 1497 годами .
Нынешнее здание Успенского собора Кирилло-Белозерского монастыря - одна из первых каменных построек в Белозерье. Существующий собор построен в 1497 году артелью ростовских мастеров, после того как сгорела деревянная Успенская церковь монастыря . Считается, что два храма-предшественника также создавались ростовскими зодчими. В последующем собор неоднократно подвергался перестройкам, в XX веке активно реставрировался (реставрация продолжается на май 2011 года).
Архитектура
Успенский собор (кубический, четырехстолпный, одноглавый) - один из трёх северорусских соборных храмов, построенных ростовской артелью на исходе XV века. Второй собор сохранился в Ферапонтовом монастыре , а третий, на Каменном острове , был взорван при Сталине. Все три памятника имеют между собой много общего, ибо продолжают традиции раннемосковского зодчества (средневекового зодчества Московского княжества).
Изучение Успенского собора позволяет получить представление об архитектуре Северо-Восточной Руси до воздействия на неё итальянской школы. Отличительные особенности проявляются в масштабе, пропорциях, объёмно-пространственной композиции и деталях.
Реставрация
В 1924 году был организован местный музей, решение о создании которого было принято в 1919 году. В 1920-1930 годах над исследованием и реставрацией памятников монастыря работал архитектор В. В. Данилов. В 1958 году под его руководством был разобран простенок XVIII века, разделявший пространство северной паперти на два компартимента. В результате были вновь открыты фрагменты стенописи XVII века, находившиеся под поздней кладкой.
С 1953 года и до настоящего времени изучением и реставрацией памятников монастыря занимаются архитекторы-реставраторы ЦНРПМ (б. ЦНРМ, ВПНРК). Ведущая роль здесь принадлежала архитектору С. С. Подъяпольскому . По комплексу Успенского собора в 1963 году им был разработан «Эскизный проект реставрации», который включал в себя предложения по северной и западной папертям. В этом же проекте была разработана графическая реконструкция первоначального вида Успенского собора и северной паперти, потребовавшая в дальнейшем лишь незначительной коррекции. Более существенную эволюцию совершили взгляды реставратора на общую направленность восстановительных работ, если сравнить положения «Эскизного проекта» с соответствующим разделом «Эскизного проекта реставрации и приспособления архитектурного комплекса Кирилло-Белозерского монастыря» 1975 года, разработанного в соавторстве с Н. В. Каменевым. В более раннем проекте предлагалось восстановить шлемовидную главу собора, покрытие собора по кокошникам , первоначальное покрытие апсид и т. п., то в более позднем проекте эти предложения не фигурируют. Было сочтено более целесообразной «ограниченную» реставрацию собора «с ликвидацией наиболее грубых позднейших наслоений», «с максимальным выявлением художественных особенностей интерьера при сохранении позднейших пристроек, главы XVIII века и прямоскатной кровли».
С 1957 года производство ремонтно-реставрационных работ в Кирилло-Белозерском монастыре вела Вологодская СНРПМ, которая с 1971 года. вошла в объединение «Росреставрация». За это время по Успенскому собору и папертям были проведены следующие основные ремонтно-реставрационные работы:
- осуществлена частичная вертикальная планировка собора;
- восстановлена древняя форма городчатого завершения окон барабана и «плечики» их проёмов;
С конца 1960-х годов работы по исследованию и реставрации иконостаса и памятников древней иконописи, происходящих из Успенского собора, ведела группа специалистов ВНИИР, во главе с О. В. Лелековой. С 1970 года раскрытие стенописи Успенского собора и связанный с этим комплекс реставрационных мероприятий систематически проводила бригада художников-реставраторов объединения «Росреставрация», которую возглавлял И. П. Ярославцев. К 1981 году полностью реставрирована стенопись главы и барабана собора.
В связи с проводимыми реставрационными работами многочисленные предметы декоративного убранства интерьера (киоты, светильники и т. д.) перенесены на хранение в запасники музея.
Иконостас и святыни
Успенский собор является сокровищницей памятников станковой и монументальной церковной живописи XV-XVII веков. Среди них - иконостас , внутренние росписи собора и северной паперти. Заслуживает внимания коллекция произведений декоративно-прикладного искусства.
До наших дней почти полностью дошёл пятиярусный иконостас Успенского собора XVIII века. Древние иконы этого иконостаса долгое время были разрознены. Из 60-ти уцелевших икон XV-XVIII веков 33 находились в Кириллове, а остальные - в Русском музее , Третьяковке и Музее имени Андрея Рублёва . В начале апреля 2009 года последняя часть икон была возвращена в Кириллов.
В московском Кремле открылась выставка, представляющая иконостас Успенского собора Кирилло-Белозерского монастыря.
Экспозиция редкая, и не только для Москвы. Во-первых, это иконостас конца XV века, а таких во всей России сохранилось всего три.
Во-вторых, увидеть иконостас в таком составе нельзя и в самом Кирилло-Белозерском музее-заповеднике – он, к сожалению, оказался разрознен.
Успенский собор в Белозерье был выстроен в конце XV века, при Иване III. А именно в начале того столетия, отмечают специалисты, и складывался русский тип «высокого» иконостаса – впервые такой, как считается, создал Феофан Грек для кремлевского Благовещенского собора. (Кстати, на выставке можно ознакомиться с подробностями истории иконостасов на интерактивном мониторе).
История не дала многоярусному ансамблю существовать спокойно. В XVIII столетии сам иконостас перестроили по новой моде – в результате некоторые иконы были переданы в другие церкви (следы части из них затерялись). В начале же ХХ столетия – а конкретно в 1918 году – часть икон забрали в Москву и Петроград для реставрации. В результате чего они так и осели в Русском музее, Третьяковке и Музее Рублева. И хотя большая часть работ в нынешней московской экспозиции происходит из Кирилло-Белозерского музея-заповедника, всё вместе нельзя увидеть даже там – соединились иконы временно.
Кирилло-Белозерский иконостас интересен еще и тем, что в нем объединились существовавшие в тогдашней иконописи разноплановые стилистические тенденции. А конкретно – в нем просматриваются три руки (а заодно – что выяснилось уже при реставрации - и разные наборы материалов и пигментов).
Удобнее всего рассматривать это на примере многофигурных сюжетных композиций «праздничного» ряда.
Во-первых, тут присутствует классическая византийская традиция. К ней относят, в частности такие сцены, как «Рождество Христово» или «Вход в Иерусалим». Тут специалисты отмечают четкость и уравновешенность композиции, четкие острые линии, интенсивный чистый ультрамарин.
Вторая линия – явно новгородская. «Благовещение», «Крещение», «Преображение» - всего девять икон этого цикла. Этот мастер не любит спокойных непроработанных плоскостей, его композиции почти орнаментальны. Особый коралловый оттенок достигается смесью белил с киноварью.
Кисти предполагаемого третьего мастера принадлежат иконы страстного цикла. Вот «Приведение к Пилату», «Распятие», «Уверение Фомы».
Здесь автор для своего времени индивидуален, он отходит от общепринятой композиции (по мнению некоторых, даже меняет ее в процессе работы). Для выделения центральных фигур часто произвольно увеличивает их пропорции, оставляет свободными плоскости фона или фрагментов архитектуры. В колорите нет резких контрастов, напротив, автор работает на нюансировке смешанных красок (кстати, при исследовании в них обнаружили толченое стекло – вероятно, добавленное в поисках «светоносности»).
Однако при всех индивидуальных различиях здесь несомненно проявляется характерное для самого принципа иконостаса единство цветовой композиции.
Издан каталог – не просто сборник картинок, а очень серьезный научный. Но при этом – не пугайтесь – более чем читабельный.
Выставка будет открыта в помещении Успенской звонницы московского Кремля до конца августа.
Успенский собор Кирилло-Белозерского монастыря
Вторая деревянная Успенская церковь, «украшенная иконами и инеми красотами», просуществовала, недолго. Как сообщает предание, она сгорела во время сильного пожара, разразившегося где-то между 1462 - 1497 годами. В 1462 году ее еще видел Пахомий Серб, автор жития Кирилла.
Успенский собор, построенный в 1497 году - первый каменный храм Кирилло-Белозерского монастыря, третий на Русском Севере (после соборов Спасо-Каменного - 1481 г. и Ферапонтова - 1490 г. монастырей). Ему предшествовали два деревянных Успенских храма. Собор расписан в 1641 иконописцем Любимом Агеевым, который, вернувшись в 1643 году из Кириллова, расписывал Успенский собор Московского кремля. Отсутствие местных строительных кадров — зодчих, каменщиков и прочих мастеров — заставило богатый монастырь обратиться за помощью в сооружении нового, монументального собора в центр своей епархии - Ростов Великий. Согласно летописным данным, прибывшие в Кириллов в 1497 году ростовские мастера - 20 каменщиков и «стенщиков» во главе с Прохором Ростовским - в течение одного летнего сезона (5 месяцев) возвели каменный соборный храм.
Новый Успенский собор летописи именовали «церковью великой». И действительно, для своего времени он был очень значительным, превышая по размерам многие постройки тех лет в Москве и других городах. Даже сегодня, несмотря на все последующие переделки, здание не утратило своего величественного и торжественного облика. Его компактный кубический объем с тремя широкими и несколько уплощенными полукруглыми апсидами увенчан мощной, крепко посаженной главой. Подобный тип храма принадлежит к наиболее распространенным в Северо-Восточной Руси во второй половине XV века, в эпоху формирования под главенством Москвы общерусского зодчества. Однако трактован он очень индивидуально, отличаясь массивностью и простотой. Лишенный подклета и сначала свободный от тесно окружающих его сейчас пристроек, собор как бы вырастает прямо из земли, производя внушительное впечатление монументальностью и собранностью своих форм.
Из композиционных особенностей собора отметим сильный сдвиг главы к восточной стороне куба. Барабан возведен не над серединой основного объема, а над центром всего здания, включая апсиды. Этот прием обусловлен стремлением к гармоничности и уравновешенности объемно-композиционного построения; он ведет свое происхождение также от раннемосковских храмов. Восточная пара столбов поставлена близко к межапсидным стенкам, почти сливается с ними, подготавливая во многом позднейший переход к двухстолпию. В результате внешние деления пилястрами северного и южного фасадов не совпадают с внутренними пространственными членениями интерьера столбами, что ведет к декоративности фасадных форм. Успенский собор оказал большое влияние на сложение и развитие местной каменной культовой архитектуры, во многом предопределив разработку ее планировочных и объемно-композиционных форм, а также характер убранства. Одноэтажная сводчатая паперть собора с западной и северной сторон относится к 1595-1596 годам. На наружных стенах паперти хорошо заметны первоначальные широкие арочные проемы, в XVII веке заложенные и превращенные в небольшие окна. Высокий притвор с главой и низким полукруглым тамбуром входа, возведенный в 1791 году, значительно искажает внешний облик собора.
О внутреннем убранстве первых двух деревянных храмов Кирилловской обители почти ничего не известно. Скудные летописные источники лишь упоминают о том, что вторая деревянная церковь Успения украшена была «благолепными» иконами. Существует предположение, что из этого храма происходит икона «Богоматерь Одигитрия» московской школы второй четверти XV века. Фигура богоматери трактована в обобщенно-монументальных формах. Строгое, спокойное лицо ее слегка повернуто к младенцу. В верхних углах иконы изображены склонившиеся к Марии ангелы. Внутреннее убранство каменного Успенского собора, известное по различным источникам, было довольно нарядным и богатым. Идеи нестяжателей, очевидно, не оказали существенного влияния на его оформление.
Главную «красоту» храма составляли иконы и стенопись. Собор был расписан в 1641 году на вклад царского дьяка Никифора Шипулина. Сохранившаяся на северной стене летопись-надпись донесла имя основного автора фресок: «Подписывали иконное стенное письмо иконописцы Любим Агеев со товарищи». Любим Агеев хорошо известен по росписям Николо-Надеинской церкви в Ярославле и московского Успенского собора. Однако судить о его почерке весьма трудно, так как эти фрески в XVIII-XIX веках были записаны и обновлены, а стенопись собора Кирилло-Белозерского монастыря покрыта в 1838 году грубой масляной живописью. Расчищенные отдельные незначительные фрагменты говорят о том, что в творчестве Любима Агеева были еще необычайно сильны старые монументальные черты.
В XVII веке были расписаны также своды и стены западной паперти Успенского собора. От этих фресок сохранились лишь две композиции внутри двух маленьких помещений по сторонам входной пристройки. Точно определить дату росписи и мастера весьма сложно, однако есть основания отнести ее к 50-м годам XVII века и по аналогии с живописью московской церкви Троицы в Никитниках и костромской церкви Воскресения «на Дебре» приписать ее стенописцу, старшему знаменщику артели костромичей Василию Ильину Запокровскому. Для фресок Запокровского характерна удивительная любовь к реальной жизни, чувство меры в композициях. Ему свойственна необычайная лиричность, изящество в изображении человеческих фигур, свободно расположенных в пространстве, необыкновенная легкость, уверенность и точность рисунка. Среди художников костромской школы стенописцев XVII века Василий Запокровский с его ярко выраженным стремлением к реализму, светскости, поэтичности и лиричности занимает одно из первых мест.
Связанный с символикой самого храма, иконостас имел четыре яруса икон: первый снизу - местный, затем - деисусный, праздничный и пророческий ряды. Во всех ярусах иконы стояли как на полках на простых, без всякой резьбы тяблах, лишенные каких-либо разделяющих колонок. В местном ряду находились наиболее древние чудотворные и местночтимые иконы, непосредственно связанные с историей храма. Деисусный ряд в XV веке был одним из самых больших, насчитывая двадцать одну икону.
В XVII веке иконостас Успенского собора претерпел существенные изменения. Из ранних памятников в местном ряду остались лишь «Успение», «Одигитрия», «Кирилл Белозерский в житии» конца XV века и др. К четырем основным ярусам добавили пятый - праотеческий; были сделаны новые царские врата с великолепным серебряным чеканным окладом. Они были пожалованы царем Алексеем Михайловичем в 1645 году. В XIX веке простые тябла иконостаса заменили существующими и доныне резными, золочеными, с колонками между иконами. При этом иконы пришлось раздвинуть, а некоторые вообще не поместились в новый иконостас.
Обилие небольших икон в храме, особенно пядниц, объясняется необходимостью определенного гармоничного «комплектования» местного ряда иконостаса. Обычно иконы нижнего яруса различались по размерам: наряду с огромными были и небольшие; над последними и помещали пядницы, чтобы придать всему ярусу более или менее одинаковую высоту. Наиболее чтимой иконой местного ряда было «Успение» (первая четверть XV века). Во всех описях монастыря она приписывалась кисти Андрея Рублева. По совершенству композиции, по легкой просветленности ликов, по изысканности гармоничных цветовых соотношений эту икону можно отнести к работе Рублева. Однако некоторая архаичность форм и почти новгородская грузность образов противоречат такой атрибуции. Скорее всего, это произведение ближайшего ученика Рублева. Возможно, что сам мастер написал лишь одну-две основные фигуры. В местном ряду иконостаса Успенского собора находилась и икона «Кирилл Белозерский», выполненная известным художником Дионисием Глушицким в 1424 году.
Дионисий Глушицкий как личность весьма характерен для русского средневековья. Он родился в 1362 году близ Вологды, а умер в 1437 году, уже будучи игуменом основанного им же Сосновецкого монастыря на берегу реки Глушицы (отсюда и его прозвище). Круг интересов Дионисия был чрезвычайно обширен. Еще пребывая в иноках Кирилло-Белозерского монастыря, он не только писал иконы, но был и резчиком по дереву, и книгописцем, и плотником, и кузнецом, и плел корзины, Этому «мастеру на все руки» приписывалось множество икон. Однако после их расчистки в 1919-1920 годах выяснилось, что все они стилистически различны. Единственно достоверным произведением Дионисия Глушицкого в настоящее время является икона «Кирилл Белоэерский». На ней изображен кряжистый, вросший в землю, сутуловатый старик с окладистой бородой, с добрым, приветливым и умным лицом. В образе Кирилла воплощен идеал нравственно сильного и деятельного человека.
В 1614 году для иконы был специально сделан деревянный резной позолоченный киот. Позднее киот вместе с иконой был перенесен в придельную церковь Кирилла. Он створчатый, с килевидным верхом; в тимпане его изображен Спас Нерукотворный и два ангела. Створки с внешней стороны обложены басмой с характерным для XVII века растительным узором. Вверху и внизу киота резная надпись, выполненная красивой по начертанию вязью: «Образ чудотворца Кирилла списан преподобным Дионисием Глушицким еще живу сущу чюдотворцу Кириллу в лето 6932 (1424). Зделан сии киот в дом пречистые чюдотворца Кирилла в лето 7122 (1614) по благословлению игумена Матфея слава богу а(минь)». Низ киота украшен резными деревянными шашечками, типичными для памятников народного искусства. Любопытны расписные створки изделия с изображением событий из жизни Кирилла - рождения, явления Кириллу богоматери, водружения Кириллом креста при основании обители и, наконец, Дионисия пишущего образ Кирилла. В описях монастыря есть короткая запись о художнике Никите Ермолове из «Белозеры», написавшем в августе 1614 года «у чудотворцева образа два затвора (створки)».
Нет сомнения, что речь идет именно об этом киоте. Наиболее интересна сцена, где представлен Дионисий, сидящий возле стола, на котором лежит икона. С другой стороны стола стоит Кирилл, как бы позируя художнику. Фоном служат монастырские строения. Образ на иконе точно воспроизводит стоящего перед художником человека - черты лица, одеяние, позу. Это подтверждает и надпись, помещенная вверху композиции; «Преподобный Дионис(ий) напис(аша) святого Кирилла зря на святого». Упоминания о создании Дионисием Глушицким образа с живого Кирилла встречаются в документах и описях монастыря 1565-1601 и 1614 годов. Древнерусский живописец при написании образа пользовался не только методом, аналогичным созданию жития (рассказы очевидцев событий, людей, хорошо знавших человека), но и непосредственно работал с натуры.
С восточной стороны паперть Успенского собора заканчивается небольшой придельной церковью Владимира, усыпальницей Воротынских, сооруженной в 1554 году. Это - маленький одноглавый, бесстолпного типа храмик, квадратный в плане, с широкой полукруглой апсидой. Перекрытие его имеет форму двух коробовых сводов, между которыми в середине расположены ступенчатые сводики, создающие переход к световой главе. Подобная форма свода характерна для Пскова XV- XVI веков, но выполнена она несколько неумело, что вызывает предположение о постройке храма местными мастерами. Наружный облик храма во многом подражает Успенскому собору. Об этом свидетельствуют килевидные кокошники прежнего завершения (покрытие изменено), украшающие фасады пилястры и перспективный портал внутри паперти, а также широкие ленты кирпичного декора под кокошниками и на барабане. Хороша луковичная главка, крытая деревянным лемехом. Она относится ко времени обновления здания - к 1631 году. Нижнюю часть ее обегает великолепный ажурный подзор из золоченого железа с надписью о возведении и возобновлении храма. Сооружение вблизи собора церквей-усыпальниц не ограничилось Владимирским приделом. В 1645 году к нему с севера примкнул храм Епифания, возведенный над могилой князя Ф. Телятевского, в честь святого, имя которого он носил в монастыре после пострижения. Небольшое здание почти полностью повторяет формы стоящей рядом церкви. Это наглядно показывает, какую огромную роль играли «освященные древностью» традиции в монастырском строительстве в Кириллове.
С противоположной, южной стороны Успенского собора над гробницей Кирилла возвышается еще один, но более обширный придельный храм. Он был сооружен в 1785 году вместо прежней церкви 1585-1587 годов, разобранной «за ветхостью». Архитектурные формы его с высоким двухъярусным алтарем, увенчанным куполом, выдержаны в стиле провинциального, запоздалого барокко.
Храм перестраивался: позакомарное покрытие храма было заменено четырехскатной кровлей, строгую шлемовидную главу сменила вычурная барочная. Сегодня составить целостное впечатление об этом храме практически невозможно: с годами он оброс более поздними постройками, вплотную обступившими его. В оформлении его фасадов проявились в полной мере приемы раннемосковского зодчества: членение стен на прясла, пояса узорной кладки с применением изразцов, перспективные порталы с килевидными завершениями.
Сейчас в Успенском соборе обстановка пока убогая, белые пустые стены, небольшой временный иконостас из литографий Софрино - и это при том, что в экспозициях и запасниках музея находятся старинные монастырские иконы, намоленные на протяжении столетий.
Литература: Бочаров Г.Н., Выголов В.П. Вологда, Кириллов, Ферапонтово, Белозерск. М., 1979. Кириллов. Историко-краеведческий альманах, вып. 1-2. Вологда, 1994-1997. Никольский Н.К. Кирилло-Белозерский монастырь и его устройство до второй четверти XVII в. (1397-1625), т. 1, вып. 1-2. СПб, 1897-1910
Архитектурный ансамбль Кирилло-Белозерского монастыря формировался в течение нескольких столетий. Первые деревянные постройки, возведение которых началось ещё при основателе обители прп. Кирилле, не сохранились до наших дней. Начало каменного строительства относится к 1496 году, когда «почали ставити церковь каменную Успения Богородицы, а поставили в 5 месяцев, а стало в 250 рублёв, а мастеров белостенщиков 20, а большой мастер Прохор Ростовский». Успенский собор Кирилло-Белозерского монастыря стал третьим каменным храмом на территории Белозерского края. Лишь незадолго до этого были возведены два каменных храма в Спасо-Каменном монастыре на Кубенском озере и в близком к Кириллову Ферапонтове монастыре. Местный летописец назвал его «великой церковью» не случайно: главный храм Кирилловой обители превзошёл по своим размерам соборы главных московских монастырей.
Архитектура храма впитала черты московского и новгородского зодчества. Весь облик храма был проникнут простотой и монументальностью. Массивное приземистое строение поражало изяществом и тонкостью внешней отделки. Стены расчленены узкими лопатками, а вверху, у основания закомар, украшены широкими поясами узорчатой кирпичной кладки, включавшими также керамические плиты с орнаментом и «балясник». Такие же пояса проходят по верху апсид и барабана. Если растительный орнамент керамических плит близок к белокаменной резьбе московских храмов, то кирпичное «узорочье» напоминает излюбленный мотив украшения стен памятников Пскова. Закомары собора имели острое килевидное завершение. Над закомарами поднимались ещё два яруса кокошников, которые создавали переход к массивному барабану, увенчанному шлемовидной главой. Такая композиция придавала довольно крупному зданию лёгкость и устремлённость ввысь. Входы в собор были оформлены характерными для московского зодчества прекрасно вытесанными из камня перспективными порталами с килевидным завершением, которые имеют характерные для московских построек бусины и сноповидные капители. Из трёх порталов сейчас сохранился только северный, выходящий на паперть.
В 1641 году Успенский собор был расписан костромским мастером Любимом Агеевым «с товарищи» на вклад царского дьяка Никифора Шипулина. Впоследствии облик собора был сильно изменён различными пристройками и переделками. Особенно заметны перестройки XVIII века, придавшие ему некоторые черты господствовавшего тогда стиля барокко: исчезли кокошники, вместо низкого шлемовидного завершения на барабане сооружена высокая глава сложной, несколько вычурной формы, растёсаны окна.
Сохранился иконостас, созданный около 1497 года. Он является уникальным памятником древнерусской иконописи. Это самый крупный комплекс одновременных икон, дошедший до нашего времени.
В 2010 году музей приступил к реставрации Успенского собора. В настоящее время завершены работы по реставрации барабана и главы, выполнено устройство наружного дренажа, реставрация столярных заполнений и фасадов храма. Для спасения уникальных фресок в соборе сделаны электроподогреваемые полы, что дало возможность регулирования температурно-влажностного режима. Реставраторами было проведено раскрытие живописи, укрепление и тонировка утрат живописи внутри собора.
https://kirmuseum.org/ru/monument/uspenskii-sobor-s-papertami
